сверху, но она отвечала, что занята.
Дальше молчать было просто неприлично. Я назвал ее по имени:
— Сино-сан!
— Хай?
Услышав заветное «хай», я сбежал. Десять дней не находил себе места. Меня терзали сомнения. Днем я не мог поверить в Сино, не мог избавиться от мысли, что ее благосклонность ко мне — всего лишь профессиональная привычка. А по ночам не мог не верить ей, не мог не думать, что это она — от чистого сердца. По ночам моя душа пробуждалась и я укорял себя за свои дневные сомнения, а утром она опять впадала в оцепенение, и я гнал прочь ночные грезы. Разрываясь между этими двумя чувствами, я все глубже погружался в трясину любовных мук.
Как-то июньским вечером, беседуя с Сино, я обмолвился, что потерял брата в Фукагава. При упоминании о Фукагава у Сино заблестели глаза, и она сказала, что это ее родина, но она не была там уже восемь лет и что ей очень хотелось бы туда съездить. Недолго думая, я предложил поехать вместе. Мне хотелось хоть раз увидеть Сино днем.
Однако у Сино было много постоянных посетителей, и ей никак не удавалось выкроить денек для поездки. Прошел месяц, прежде чем мы отправились в Фукагава. Тогда я впервые поверил в Сино днем.
Вечером, когда мы вернулись из Фукагава, я не мог избавиться от чувства вины перед Сино. В дневное время она вела себя так же просто и непринужденно, а я по-прежнему сомневался в ее искренности. В этот вечер я написал Сино свое первое письмо. Не для того, чтобы извиниться, а для того, чтобы ответить откровенностью на откровенность.
«Из этого письма вы узнаете, что я утаил от вас, когда в Фукагава рассказывал о брате. Я — шестой ребенок в семье, у меня было два брата и три сестры. Когда мне исполнилось шесть лет, средняя сестра покончила с собой. Она любила одного человека, он не отвечал ей взаимностью, и, не выдержав мучений, она бросилась в море, в Цугару. Летом того же года отравилась старшая сестра, решив, что она виновата в смерти средней сестры. А осенью бесследно пропал старший брат. Он был нервозным, впечатлительным человеком и не мог пережить гибели двух сестер. Не зная, как жить дальше, он предпочел уйти из жизни. Средний брат был волевым, деятельным человеком, и мы очень надеялись на него. Это о нем я рассказывал вам сегодня. Он жил в Фукагава, и благодаря его помощи я мог учиться в университете. Но три года назад поздней весной он объявил нам, что хочет открыть собственное дело — лесостроительную контору, а для этого ему нужны деньги. Заручившись нашим согласием, он поехал в деревню, распродал наше скромное имущество, одолжил денег у родных и исчез неизвестно куда. (В Киба я сказал вам неправду, извините меня.)
Вероломство брата чуть не погубило всю семью. У отца случился инсульт. Все были в отчаянии. Казалось, мы уже не сможем оправиться от удара. Но постепенно боль утихла. Я заменил им брата и вернул надежду.
Я никогда не праздновал свой день рождения. Мне казалось, что с ним как-то связана гибель сестер и брата. В прошлом году в этот день у меня было так скверно на душе, что я отправился бродить по Фукагава. Я всегда брожу по Фукагава, когда бывает не по себе. Во время таких прогулок рассеиваются воспоминания о брате и мне становится легче.
Вот, кажется, и все».
Придя в «Синобугава», я попросил продавщицу табачного лотка, услужливую Токи, передать письмо Сино. На следующий день через нее же получил ответ. Сино написала всего одну фразу: «Как бы мне хотелось побывать на вашем дне рождения в следующем году!»
Я был влюблен в Сино без памяти.
В конце июня я пережил потрясение. Мне стало известно, что у Сино есть жених. Рассказал мне об этом Сиота. Его родители разорились, и он вынужден был вернуться домой, не завершив учебу. Перед отъездом Сиота и сообщил мне по секрету эту новость.
Я ушам своим не верил. У Сино — жених! Просто Сиота сводит со мной счеты. Но он уверял, что знает точно, и даже назвал имя жениха: Мотомура Юкифуса. Он видел их вместе в Асакуса.
Мне не хотелось верить в это, однако в сердце закралась тревога и не давала мне покоя. А что, если она действительно меня дурачит? Больше я не мог оставаться в неведении и, чтобы все выяснить, бросился в «Синобугава». Полуденное солнце слепило глаза, и мне казалось, что все вокруг окутано мраком. Я растолкал Токи, дремавшую у лотка. Напуганная моим видом, она опрометью бросилась за Сино.
Сино вышла ко мне в легком темно-синем кимоно, перехваченном узким пояском. Ее волосы были распущены и длинными прядями падали на плечи. Прежде я никогда не видел ее такой. Ее вид лишь усилил мои подозрения.
— Что случилось? — сдвинув брови, удивленно спросила она.
— Ты знаешь Мотомура? Мотомура Юкифуса?
Сино растерялась:
— Кто вам сказал?
— Не все ли равно! Это правда? Этот человек, этот мужчина — твой жених?
Сино часто заморгала и опустила глаза.
— Это правда? — не унимался я.
— Я все скажу. Все. Но не здесь. Сегодня в семь часов я буду ждать вас на мосту. Отпрошусь у хозяйки на часик. Непременно. Только успокойтесь.
— В Судзаки говорила, что теперь я все про тебя знаю. Значит, лгала?
— Что вы! — Сино вздрогнула. — Я думала, так лучше — не говорить. Надеялась, обойдется. «Лгала»! Мне легче умереть!
Она говорила так взволнованно, что не поверить ей было невозможно. Мы молча смотрели друг на друга, пока я не почувствовал, что задыхаюсь.
— Приходи раньше. В шесть. Я не могу ждать.
— Хорошо. Буду в шесть.
Я выскочил из «Синобугава», оставив ошеломленную Сино. Блуждая по улицам, я перебирал в памяти события последних дней: Сино, я, Мотомура, Судзаки, письмо. Какой я идиот! Машинально забрел в попавшуюся на пути баню и несколько раз обдал себя горячей водой. После этого забрался в бадью для купания. И тогда где-то в отдаленном уголке мозга шевельнулась мысль. Я даже произнес ее вслух: «Отнять!» Кровь отхлынула. Как это я раньше не догадался?
Отнять Сино! Если у нее есть жених, то нужно отнять ее у него. Я сидел в просторной бадье, то и дело повторяя: «Отнять, отнять». Я решил во что бы то ни стало отнять Сино.
Когда в шесть часов я пришел в условленное место, Сино уже ждала меня. Мы молча пошли рядом вдоль каменной ограды и вскоре свернули в пустынный переулок.
— Это случилось весной прошлого года, — начала она тихим голосом, глядя прямо перед собой. — К нам зашел директор отдела по сбыту машин и спросил, не соглашусь ли я выйти замуж за некоего Мотомура, агента их компании. Он занимается оформлением заказов на машины. Этот Мотомура увидел меня однажды на новогоднем вечере и очень захотел на мне жениться. Вот и прислал к хозяйке посредника. Директор сказал, что Мотомура богатый, предприимчивый человек и характер у него покладистый. В общем, лучшего жениха не придумаешь.
Мне тогда было девятнадцать. Я уже служила в ресторане и о замужестве не помышляла. Я растерялась, не знала, как лучше поступить. Мне ведь приходится помогать родным. И все же я решила отказать ему. Тогда хозяйка и директор стали меня уговаривать, пророчили счастливый брак, советовали подумать о родителях, брате и сестрах, которые живут в Тотиги. Ну, я не выдержала и согласилась, а потом жалела. Так у меня объявился жених. И уже как жених он водил меня в кино и на чайную церемонию, но все это меня не радовало. Я никак не могла привыкнуть к нему, а он спешил со свадьбой. Только и разговоров было: где устроим свадьбу, куда отправимся в свадебное путешествие, причем непременно на самолете. В общем, все это так мне надоело, что я потеряла к замужеству всякий интерес. Чем больше он торопил меня, тем дальше под разными предлогами я отодвигала день свадьбы. Тогда Мотомура-сан...
