Я направился к храму. Сино стояла в нерешительности, закусив губы. Храм, видимо, давно не действовал, и из утвари ничего не сохранилось. Только у входа висел жалкий колокольчик. Я хотел было войти под широкую энгава, откуда только что появилась Сино, но она остановила меня:
— Там мастерская брата. Сюда, пожалуйста.
Нагнувшись, я поднялся по ступенькам. За деревянной дверью в полумраке светилась единственная желтая лампа. Комната была разделена перегородкой на две части. В задней половине комнаты пол был на ступеньку выше, чем в передней. Там в беспорядке были свалены ящики разной величины, очевидно, когда-то в них хранились реликвии храма. В передней половине пол был застелен потрепанными татами. Возле старомодного черного комода на тонком футоне лежал отец Сино. У изголовья стояли на коленях брат, сестра-третьеклассница и Тами.
Сино принялась тормошить отца:
— Отец! Он приехал! Приехал!
Лицо несчастного высохло, и невозможно было поверить, что это лицо взрослого человека. Сино теребила его за плечи, и голова с закрытыми глазами перекатывалась беспомощно из стороны в сторону. Сино трясла его изо всех сил, выкрикивая мое имя. Он только стонал. Ни говорить, ни открыть глаза у него, видимо, не было сил.
— Отец, он приехал! Неужели ты так и не увидишь его? — чуть не плача повторяла Сино и, как бы ища поддержки, смотрела на брата и сестер. И тут Тами, наклонившись к самому уху отца, закричала:
— Жених Сино приехал! Жених Сино!
Не успел смолкнуть ее голос, как глаза отца приоткрылись. Тами снова закричала:
— Жених Сино приехал! Мы здесь все около тебя собрались.
Освещенные красноватым светом глаза отца, подрагивая, медленно повернулись в мою сторону, как будто выкатились из глазниц. Опершись руками о пол, я наклонился над ним и тихо произнес: «Отец!»
— А, я — отец Сино, — сказал он едва шевеля губами, но удивительно ясным голосом. Напрягаясь, он хотел приподнять голову, но я остановил его, придержав за сухие, как доски, плечи.
— Что вы! Лежите.
— Я глупец. Разве так нужно воспитывать детей! Но, прошу вас, пусть уж с Сино будет все в порядке, — только и успел сказать он и тотчас же впал в беспамятство.
— Отец, ты его видел? Видел? — засуетилась Сино. Она не могла смириться с мыслью, что отец умрет, так и не увидев меня, и в каком-то отчаянии продолжала тормошить его.
— Видел, — прохрипел он в полузабытьи совсем уже другим голосом. Но Сино не унималась:
— Ну как? Как он тебе показался?
— Хороший человек!
Веки отца сомкнулись. Он продолжал еще шевелить губами, но голоса уже не было слышно.
— Отец видел вас. Он сказал: «Хороший человек».
Сино опустила глаза. На заострившийся кадык отца закапали слезы. Через день он умер. После его смерти храм перешел в другие руки. Все разъехались кто куда. Брат поступил на службу в компанию по изготовлению щеток. Сестры перебрались к дальним родственникам. А Сино я увез с собой.
На пятьдесят седьмой день после смерти отца мы последовали его совету — «женились по любви».
В канун Нового года мы с Сино отправились ночным поездом в сторону Уэно. Когда мы приехали на станцию, шел мелкий снег. Над платформой не было навеса, и снег серебряной пылью ложился на блестящие волосы Сино.
Моя мать, завидев нас, не могла скрыть радости. Ее морщинистое лицо расплылось в улыбке. Еще издали она протянула к нам руки, словно желая заключить нас в объятия. Сино, нисколько не смущаясь, направилась прямо к ней и поклонилась. Мать в ответ поклонилась еще ниже и начала нараспев, как принято в этих местах, произносить слова приветствия.
— О, радость-то какая! Приехали в такую даль, в наши снежные края, — приговаривала она и стряхивала снег с пальто Сино. Та немного смущалась, но не противилась.
— Зря ты в такую погоду пришла встречать! — пожурил я мать, но она только руками всплеснула:
— Что ты такое говоришь! Невеста сына приехала, а я встречать не приду! Я и машину заказала.
Машина с трудом двигалась по дороге, занесенной снегом. С трудом одолев замерзшую реку, шофер свернул направо и выехал на узкую дорогу, где невозможно разминуться двум встречным машинам. Он даже засомневался:
— Проедем ли в такой снег?
Но мать не отступала:
— Ты уж постарайся. Ведь невесту везешь.
— Невесту? Ну, тогда другое дело. Если под Новый год везешь невесту, это к счастью. В пути останавливаться нельзя — плохая примета. Ничего не поделаешь, надо ехать.
Возле дома у обочины дороги поджидали отец и сестра. Шофер громко просигналил несколько раз, и отец радостно замахал деревянной лопаткой для расчистки снега.
— Приехали! Наконец-то! — воскликнул старик. Сестра обняла Сино и, раскрыв над головой зонт, повела в дом. — Со вчерашнего вечера валит снег, и конца не видно. Всю дорогу замело, — пожаловался отец.
— Может быть, это к лучшему, — пошутил я.
Я оглядел отца. Он сильно сдал за этот год (и еще больше сгорбился). Заметив мое беспокойство, он засмеялся и стал уверять, что все в порядке.
— Вот так всегда, — пожаловалась мать. — Совсем себя не бережет.
Когда стемнело, мы впятером уселись в чайной комнате возле котацу[17] и принялись за угощение. Отец, в который уж раз, просил меня рассказать одну и ту же историю, и его любопытству не было конца.
Мать с сестрой собрались готовить ужин. Сино тоже встала и вынула из чемодана свой передник.
— Что вы, Сино-сан! — заволновалась мать. — Вы же невеста! А невесте полагается сидеть и ждать.
— Но я немножко помогу вам.
— И не думайте. Мы с Коё сами справимся. А вы отдыхайте.
Наблюдая, как они тянут друг у друга передник, мы с отцом расхохотались.
— Мама, ну раз Сино хочется тебе помочь, ты уж ей не мешай.
Мать искренне удивилась и обрушилась на меня:
— Что ты такое говоришь! Жених называется! Невеста не успела приехать, а ее заставляют работать на кухне. Даже не думай об этом. Если люди узнают, что они скажут?
— Скажут, что она не такая, как другие. Сино не может понять, почему невеста не должна работать. И разве не все равно, что скажут люди? Что здесь плохого — невеста приехала и от чистого сердца помогает тебе по хозяйству.
— Ну, как хотите!
Мать засмеялась, словно заплакала, и покорно повязала Сино фартук.
Мы отправили Сино спать пораньше: в поезде она не сомкнула глаз, а сами собрались в чайной комнате обсудить вопрос о моей женитьбе. Решено было отпраздновать свадьбу на следующий день вечером в семейном кругу. Родных и близких друзей в этом городе у нас не было. Я вообще не помышлял ни о какой пышной свадьбе. Мне просто хотелось доставить удовольствие старикам. Они произвели на свет шестерых детей, но только теперь, когда им перевалило за шестьдесят, сподобились женить одного из сыновей. Вот почему я решил ни в чем им не перечить и делать все, как они хотят.
Отец и сестра пошли спать, мы с матерью остались в чайной комнате одни. Некоторое время мы сидели молча, слушая, как булькает вода в котелке.
— Ну, сынок, тебя можно поздравить! — нежно сказала мать.
Я не возражал.
— Я все время очень беспокоилась. Все-таки женщина из ресторана. Она мне даже снилась. Беспокоилась, пока не увидела. Много пережила, бедняжка, потому и не похожа на других. Сразу видно человека. Ты уж береги ее.
Я кивнул.
