– Куда ты? Сиди! – рявкнул он на нее, как на собаку. Наташа заплакала. Только теперь она заметила, что машина едет вовсе не туда, куда надо ей.
– Остановите. Остановите немедленно! – Она попыталась схватиться за руль, но удар кулака в лицо заставил ее отказаться от своих намерений.
– Сиди, потаскуха. И не ерепенься.
– Вы… вы – подлец! Негодяй! – закричала девушка, но это только рассмешило его. Он разразился раскатистым смехом.
Наташе везло на идиотов, многие из которых затевали скандалы в магазине, не удовлетворенные приобретенным товаром. «Боже, кто он?» – испуганно думала Наташа. Она успела заметить, что машина вылетела на загородное шоссе. Тогда Наташа не сдержалась, заорала на него:
– Куда ты меня везешь? Ответь?
Он не ответил, сосредоточенно уставившись на дорогу. Это еще больше взбесило Наташу.
– Чего ты молчишь, урод? Сволочь! Останови машину, тварь! Слышишь меня? Урод!
Теперь он удостоил ее своим взглядом. Ох и неприятный у него оказался этот взгляд. Глаза – пустые, ничего невозможно в них прочесть.
– Кто урод? Я? – Он как будто удивился. Неужели никто никогда не говорил ему такого.
– Слушай, ну чего тебе от меня нужно? Ты хочешь меня трахнуть? Да? Ну скажи ты, черт тебя побери! Останови. Ведь мы уже за городом. Ну давай здесь. Зачем куда-то ехать? Слышишь меня? Я выпила пива и хочу писать.
Он только мотанул головой и, ухмыльнувшись, предложил:
– Ссы, не стесняйся. Я потерплю. Давай.
– Дурак! – рявкнула Наташа. Она все не могла расстаться с мыслью, что где-то видела эту неприятную личность. И когда он наклонился что-то поправить внизу, Наташа вскрикнула, словно ее ошпарили кипятком: – Вспомнила. Я узнала тебя. Это ты приходил к нам в магазин и купил топор…
На его лице появилась злая улыбка.
– Я знал, что когда-нибудь это случится. К тебе приходили из милиции? Ну говори? И не вздумай врать, подлюка! Глотку порву. – Он замахнулся.
Наташа, уклонившись, ударилась головой о стекло. Тут же схватилась руками за голову.
– Да я вовсе и не собираюсь врать, – плача проговорила она, теряя надежду на спасение.
– Правильно. – Он кивнул головой. – Тогда говори: уж очень интересно мне узнать, чего ты наплела ментам.
– А чего я могу наплесть? – жалобно пропищала Наташа. – Приходили из уголовного розыска. Я сейчас не помню фамилию сотрудника. У меня на работе записана его фамилия и телефон. Честное слово. Я не вру вам.
Он ухмыльнулся.
– Эту часть можешь опустить. Давай о главном.
Девушка утерла слезы и растерянно спросила:
– А о чем? Что вас интересует?
Уважительное обращение на «вы» ему понравилось. Он удовлетворенно встряхнул головой и сказал:
– Меня интересует, что ты им наплела обо мне? Мое лицо?
– Нет, нет. Я ведь не видела вашего лица, когда отпускала… – она замялась, – …товар.
– Это правда. Я специально смотрел на тебя, а ты на меня даже не взглянула.
– Скажите, а топор вы купили, чтобы кого-то убить? – поборов страх, спросила Наташа, вспоминая, что милиционер, который опрашивал ее, говорил о человеке, убивающем топором.
– Это тебе мент насвистел?
Наташа призналась:
– Да. Милиционер. А разве это неправда?
Он не ответил на ее вопрос, процедил сквозь зубы:
– Понятно. – И вильнул рулем. Машина послушно съехала на обочину, остановилась.
«Что он хочет? Зачем остановился?» – Наташа боялась на него поднять глаза. Боялась всего: его взгляда, его голоса, прикосновений.
– Ну чего ты?.. – Он тронул своей лапищей ее за волосы.
– Свои кудри? – спросил он, понюхав волосы.
– Что – свои? – спросила девушка. До нее не сразу дошло. «Вот идиот! Выбрал время спрашивать про кудри. И не знаешь, как ответить, чтобы угодить».
– Нет, не свои. Химия, – ответила и не угодила.
Его физиономия сделалась кислой. Минуту-другую сидел молча, видно, разочарованный ее признанием.
– Ладно. Раздевайся.
Наташа замешкалась. О сексе с ним не хотелось думать. Уж ей-то сейчас точно не до секса.
– Ты что, не расслышала? Я сказал: раздеться! – Он ее хотел. Прямо пожирал глазами, когда она стала снимать шелковую кофту. Даже помог ей расстегнуть на спине застежку лифчика, а потом долго мял ее большие груди – до тех пор, пока соски не набухли.
Наташа была вынуждена терпеть. Его грубая ласка доставляла ей неприятные ощущения. Зато он прямо балдел.
– Какие у тебя большие сиськи, – подрагивающим голосом произнес он и пальцем указал на юбку: – А теперь это. Давай, снимай, сучка. Не заставляй меня ждать.
Наташа решила не испытывать его терпения. Расстегнула на поясе пуговицу, потом «молнию».
– Оторви свой толстый зад от сиденья, – сказал он чуть слащавым голоском. Теперь глаза у него блестели, это пугало девушку еще больше. Представить не могла, что придется трахаться с психом. И зачем только поперлась в этот дурацкий сквер?
Она уперлась ногами в резиновый коврик, а он схватил обеими руками за юбку.
– Эй, нельзя ли поаккуратней? Ты мне юбку порвал. Скотина!
Он не ответил на ее оскорбление. Тяжело сопел. Нажал на рычажок под сиденьем, и Наташа завалилась на спину. В одно мгновение он оказался на ней и ловко стащил трусики. Закрыл глаза, понюхал их.
– Ах, как ты пахнешь, – произнес он и бросила трусики на сиденье.
За всем этим Наташа наблюдала обезумевшими глазами, будто все происходит не с ней.
А он схватил Наташу за голени и резким движением сложил пополам, задрав колени к грудям.
– Эй, ты что? Мне же не семнадцать лет принимать такие позы. Больно же. Ты что, дурак?
– Молчи, сучка. Молчи. Не мешай мне и держи так ноги. И не заставляй меня нервничать. – Ее боль только возбуждала его. Он расстегнул спортивную куртку. Когда полы ее разошлись, Наташа увидела на его животе кожаный пояс, а под ним – топор. Тот самый топор, который она же и продала ему. Небольшой, с острым широким лезвием и короткой ручкой. Теперь же лезвие топора было испачкано кровью. И майка тоже.
«Кровь довольно свежая. Неужели… – Страшная догадка пришла к ней. – Он убил водителя такси. Ублюдок! Хорошо, если кто-то видел, как он убивал. Тогда милиция кинется искать машину», – с надеждой подумала она.
Ловким движением он вытянул топор из-за пояса. Наташа вздрогнула, испугавшись, но он положил топор на водительское сиденье, давая тем самым понять, что убивать ее он не собирается.
– Не ссы, подруга, – произнес он и, приспустив брюки, навалился на девушку. – Сейчас, толстушка, мы с тобой позабавимся на славу. Ты хочешь меня?
Наташа охнула, почувствовав, как он грубо вошел в нее.
– Черт тебя возьми! Нельзя ли поаккуратней? Все-таки женщину трахаешь, а не кобылу.
Когда все было кончено, она попыталась его спихнуть с себя. Так грудь придавил, что тяжело было дышать. И сердце колотилось. Но он распластался на ее пышном теле, схватил за плечи.
– Ты чего дергаешься? Еще хочешь?
– Нет, нет. Не хочу. Можно я встану, оденусь. Уже поздно. У меня больная мать. Ей нужно было на
