Из маленькой комнаты слышались душераздирающие крики несчастной и блаженный хохот Лерыча, переходящий в стоны удовольствия.
Паша зажал руками уши. «Маньяк! Чертов псих. Убийца!»
Он не помнил, сколько времени просидел так. Увидел, как открылась дверь и из комнаты вышел голый Лерыч, весь перемазанный кровью. Он подошел к столу, сел на табуретку, налил целый стакан водки.
Руки у него дрожали. Видно, возбуждение еще не прошло.
В комнате было тихо, но Паше все еще казалось, что та девчонка кричит, зовет на помощь. Но заглянуть туда он боялся. Тоже выпил водки.
Лерыч положил на стол кольцо, перстень, серьги и цепочку – то, что снял с убитой.
– Надо будет там кровь замыть, – сказал он и посмотрел на Бородатого тяжелым взглядом, от которого Паша съежился.
– Я все сделаю.
Лерыч кивнул и пошел отвязывать труп девушки от кровати.
– Не хочешь ее, пока теплая? – послышался его чуть возбужденный голос.
И опять Паша точно прилип к табуретке.
«Вот навязался на мою голову. Сволота!» – подумал Паша и кое-как поднялся с табуретки. На ватных ногах пошел за водой. Принес ведро горячей воды и тряпку и вошел в комнату.
Девушка лежала на кровати с вытаращенными глазами. Отвязанные руки бессильно свесились вниз. По левой руке медленно тек ручеек крови, стекал с пальцев на дощатый пол.
Рот от боли перекошен. Перед смертью в мучениях она откусила себе кончик языка.
Глубокий, от уха до уха, разрез на шее еще кровоточил.
Паша почувствовал, что у него кружится голова.
«Дышать! Тут нечем дышать!»
В комнате было невыносимо душно. Пахло свежей кровью, потом.
Лерыч копошился с веревками, развязывая девушке ноги.
– Ты чего? – недоуменно спросил он, заметив, что Паша качнулся, судорожно схватился рукой за спинку кровати.
– Ты бы форточку открыл. Дышать тут нечем.
– Форточку? – как бы удивился Лерыч. – Можно и открыть. Если ты хочешь…
Паша посмотрел на него. Показалось, Лерыч как будто наслаждается таким обилием крови.
Паша плеснул из ведра на пол воды. Стал тряпкой замывать кровь, а в голове все еще стоял вопль этой девушки.
Лерыч как ни в чем не бывало поднял с кровати труп жертвы и, шлепая босыми ногами по половицам, потащил его в подпол.
– Если б ты видел, – сказал он, вернувшись затем в комнату. – Она такой кайф словила перед смертью. Так лихо подмахивала мне. Зря ты отказался, Пашка. Ох, зря. Много потерял.
Бородатый будто не слышал, водил тряпкой по дощатым половицам, посыпая щели стиральным порошком.
Все должно выглядеть как случайное знакомство. Так думал Лерыч, собираясь встретиться с молодой любовницей председателя совета федерации спорта.
Они с бородатым Пашей выследили, по каким дням Борисов приезжает к ней, и первоначально решили завалить председателя у нее в квартире. Но потом Лерыч передумал, он уже знал, что девчонка эта от него не уйдет.
К тому же фотография, найденная в бумажнике Борисова.
Что-то Лерычу во всем этом показалось подозрительно. Прикончить ее не составляло труда. Но общение со своей будущей жертвой доставит ему большое удовольствие. Она будет разговаривать с ним, смотреть на него, целовать его и не подозревать, что спустя какое-то время он прикончит ее, как прикончил многих других.
Такая игра ему нравилась.
Он приехал к ее дому на автобусе и долго дожидался, когда, наконец, она сядет в машину.
«Самое лучшее – попросить ее подвезти. Она каждый день мотается в центр. Вот я и прокачусь с ней до Комсомольской площади», – решил он. Во всяком случае, проследить за ним в районе трех вокзалов она не сможет, даже если и захочет.
Увидев, что девушка села в машину и сейчас выедет со двора, Лерыч встал с вытянутой рукой, не давая ей проехать. С места не сойдет, пока она не остановится.
И Кристина остановилась. С ней Лерыч доехал до метро.
Он умел нравиться женщинам. И с Кристиной все получилось легко. Девочка оказалась слабой на деньги и на передок. Избаловал ее любовничек, Борисов. Сам на тот свет отправился, а девчонка затосковала по красивой жизни. Неглупая, не прочь заиметь нового любовника, лишь бы спонсировал ее. А Лерыч не против. Она-то, дуреха, не знает, что ненадолго все это.
Уговорил ее Лерыч встретиться вечером. И вот начало знакомству было положено. Хотя встреча получилась и не такой, как о ней думала Кристина. Не знала глупая девчонка, что судьба спасает ее от гибели. Но и до Кристины очередь дойдет.
Несколько вечеров подряд Лерыч на машине приезжал к Ярославскому вокзалу, ставил машину на стоянку и шел в Рязанский переулок.
Он уже знал: ровно в десять вечера директриса магазина, темноглазая толстушка, похожая на армянку, уезжает домой. Он даже знал, сколько золота она на себе носит. И выбор убийцы пал на нее.
Лерыч, раздевая Кристину, то и дело смотрел на часы и мысленно был не здесь, в ее квартире, а рядом с пухленькой директрисой.
Было половина десятого, и убийца спешил.
«Ладно, девочка, – подумал он про Кристину без сожаления. – Придется убить тебя в следующий раз».
Извинившись перед Кристиной за несуразность ситуации, он ушел, думая о том, как побыстрее добраться до Ярославского вокзала. Вечером гаишников как собак. На каждом перекрестке торчат.
И вдруг на выезде со двора черт ему подкинул этого рыжего парня на белой «восьмерке».
Лерыч проклинал водителя «восьмерки», перегородившего ему выезд. На том самом месте, где он только сегодня остановил Кристину. Прямо роковое место.
По выражению лица рыжего крепыша он понял, что просто так тот не отстанет, и вздохнул.
«У-ух, невезуха. Споткнулся я на этой девке. Это ведь он сидел в тачке, когда я сюда приехал. И сейчас… Уж не пасет ли меня этот гад?» – подумал убийца и сунул руку в карман, где лежала опасная бритва.
– В чем дело? – спросил он, и голос его показался рыжему Саньку невежливым.
Тот открыл дверцу, пренебрежительно плюнул Лерычу под ноги, едва не попав на ботинки.
«Если он пылкий влюбленный – плохо дело. Без мордобоя не обойдешься», – подумал Лерыч и вознамерился кончить все по-хорошему.
– Ты к Кристине приезжал?
Лерыч вздохнул. «Нет. По-хорошему здесь не получится».
– А тебе что за дело? Ты ей – муж? – с ехидством спросил Лерыч, прекрасно зная, что девушка не замужем. А еще он знал, что у нее нет постоянного любовника, который бы вот так пер внаглую. Какие права на нее у рыжего?
– Слушай сюда, дохляк, – рявкнул рыжий, даже не вылезая из машины. Разговаривал по-барски. Открыл дверцу, развалился на сиденье.
Лерыч почувствовал, как все тело наливается ненавистью к рыжему.
– Слушай сюда! Я спрашиваю – ты отвечаешь.
Лерыч оскалился в улыбке.
О, если б рыжий знал, что означала эта улыбка. Она отвлекала рыжего, расхолаживала, в то время как убийца готовился для удара. Он старался не раздражать рыжего. Скорее наоборот. Убийца хотел казаться по-свойски нормальным, с понятием. Видел, с кем имеет дело.
