– Понял я. Не понтуй только, – сказал он рыжему.
– Чо? Я – понтую? – Рыжий напрягся. Хороший удар левой по зубам дохляку он сможет сделать, не вылезая из машины. Больно надо ноги топтать.
Рыжий недооценил Лерыча, и боксерские навыки его на этот раз не пригодились.
Лерыч в одно мгновение сделал резкий выпад вперед, и острое лезвие опасной бритвы коснулось шеи рыжего боксера.
Он так и не понял, что произошло.
Обезумевший взгляд заметался во все стороны. Руки судорожно вцепились в руль.
На этот раз удар у Лерыча оказался настолько молниеносным, что лезвие бритвы даже не испачкалось кровью.
Лерыч сложил бритву и убрал в карман. И закрыл дверцу «восьмерки».
– Ну бывай, покойничек, – сказал на прощание умирающему рыжему и быстро пошел к своей машине.
Ему пришлось объехать дом, чтобы выбраться на проезжую часть.
Машину, как и в прошлые разы, Лерыч оставил на стоянке возле Ярославского вокзала. Сунув в руку охраннику стольник, сказал:
– Присмотри, чтоб выезд не загородили. Я на часок отойду. Свидание у меня тут с одной цацей.
Охранник понимающе улыбнулся. Сам был любитель гульнуть от жены. Но регистрировать бежевую «двушку» в журнале не стал. Добряк водитель через час уедет, и начальство не узнает, что бежевая «двушка» была на стоянке. А стольник на дороге не валяется.
Лерыч увидел ее выходящей из магазина и подумал: «Ну что, толстушка, готова ты умереть?» Пошел ей навстречу. Шел и смотрел ей в глаза.
Было еще не так темно. Но переулок к десяти часам оказался почти безлюдным.
Прошли два бомжа с мешками, набитыми бутылками, и свернули к Ярославскому вокзалу.
Директриса брезгливо поморщилась. От них разило отвратительным запахом. Оглядываясь на вонючих бомжей, заспешила скорее пройти, и тут столкнулась с Лерычем.
– Извини… – она не договорила.
Лерыч схватил ее под руку, приставив бритву к горлу.
– Тихо, милая, тихо, – змеей прошипел он, в то же время зловеще улыбаясь.
Она не сразу поняла, что происходит, но красивое лицо ее вмиг побледнело.
– Веди себя хорошо, толстушка, – хихикнул Лерыч.
– Что вам нужно? – дрожащим голосом спросила она и сделала слабую попытку вырваться.
Но Лерыч еще сильней сжал ей локоть.
– Я же тебе сказал… – опять зашипел он, на этот раз без улыбки. – Чертова кукла. Тихо. Или я перережу тебе горло.
– Но… – Она попыталась что-то возразить и даже повернула голову, посмотрела на светящиеся окна своего магазина.
– Никаких «но», сука! Ты идешь со мной. Поняла?
Теперь она уже не сопротивлялась. Стала податливой.
– Да, я поняла. Я все поняла…
Убийца похвалил ее:
– Молодец. Послушная девочка. – И подтолкнул с тротуара, чтобы перейти через дорогу туда, где возле забора стояли три контейнера с мусором.
От огромного раскидистого ясеня, растущего возле забора, падала тень и накрывала мусорные контейнеры так, что с противоположной стороны переулка было не видно, что происходило здесь.
Прислонившись спиной к забору, под этой тенью, женщина зашептала, принимая Лерыча за насильника:
– Ну, что теперь?
Он улыбнулся и, приблизившись к ней, как вампир облизал ей шею.
Она кокетливо отстранилась. Красавицей она не была, но умела возбудить мужчину.
Увидев его протянутую руку, она решила, что он хочет погладить ее гладкую шею. Заметила в его глазах возбуждение.
– Какая у тебя красивая шея, – произнес он подрагивающим голосом. Глаза его светились демоническим блеском, его возбуждение передалось и ей.
В конце концов, может, это и романтично – отдаться мужчине вот так, на улице у забора. До сих пор ей приходилось иметь дело с культурными людьми и только в постели. А чтоб вот так грубо, по-мужицки…
От удовольствия она даже закрыла глаза.
И вдруг почувствовала, как что-то обожгло ей шею. В возбуждении не ощущала боли. Только ожог. От уха до уха. И удивилась, открыв глаза, как быстро шелковая белая кофточка с жабо окрасилась кровью.
В это время из магазина вышел высокий парень. Увидев ее машину, позвал:
– Алевтина Вадимовна!
И она захотела крикнуть, чтобы он услышал, пришел на помощь, широко раскрыла рот и захрипела, захлебываясь кровью. Качнувшись, повалилась на землю, рядом с мусорным контейнером.
А парень потоптался возле машины директрисы и опять ушел в магазин.
Лерыч видел, как мелькнула его широкая спина в окне.
«Сучонок! Чего ему надо было? Раз он подходил к машине, значит, понял, что она не уехала. – Он посмотрел на корчащуюся на земле толстушку и подумал с сожалением: – Он скоро сообразит, что с ней что-то случилось, и звякнет ментам».
Лерыч поспешно начал стягивать с ее пальцев перстни и кольца. Снял два золотых браслета. Серьги отстегивать не стал. Взмах бритвой, один, другой, и мочки с серьгами отделились от ушей.
Но толстушка оказалась на удивление живучей, широко раскрытыми глазами таращилась на убийцу.
– Сейчас, сейчас, милая. Я доставлю тебе удовольствие. В последний раз. – Лерыч деловито задрал ей юбку, потянул за резинку трусики и увидел под ее толстой попкой большую лужу.
Сразу все желание пропало.
– Обоссалась. Вот сука! – Он плюнул брезгливо.
Из магазина опять выскочил тот долбак, крикнул в темноту:
– Алевтина Вадимовна! Вас к телефону. Вы где?
«Вот педик! Прицепился. Надо линять отсюда», – решил Лерыч.
Прикрываясь тенью, убийца быстро пошел к Ярославскому вокзалу.
Охранник на автостоянке с готовностью открыл ему ворота.
– Ну как прошло свидание?
Лерыч постарался улыбнуться.
– Она осталась довольной, – ответил, имея в виду толстушку, и быстро уехал.
Глава 21
Последнее время Кристине стали сниться жуткие кошмары. То про Олеську, то про себя. И, просыпаясь, она молила бога, чтобы он оказался не вещим.
Тогда она и предположить не могла, что смерть ходит возле нее.
Она хотела рассказать Валентину об этих кошмарах и не догадывалась, что этот человек хочет убить ее.
В тот день он показался ей каким-то странным. Суетливым. И в глаза ее старался не смотреть.
И Кристина не понимала своего чувства, но робела перед ним. Такого не бывало еще ни с одним мужчиной. Робость – даже смешно.
Вот он улыбается, стараясь ей понравиться. А Кристине почему-то тоскливо от его улыбки. Стала
