проверь.
— Да записал, — Вовка послушно повторил. — Люб, я…
— Ладно, поблагодаришь потом.
В трубке запищали короткие гудки. Вовка присел на край ванны, хохотнул последний раз — и вдруг ясно ощутил приближение к своей жизни новой Сказки.
Стас и Вовка разместились на вращающихся мягких стульях. Напротив, через стол, сидела Светлана — миловидная молодая женщина, источающая ту неповторимую положительную энергию, на которую способны только полные дамы, хорошо знающие цену своему обаянию. Пока она колдовала над компьютером, листала какие-то справочники, просматривала распечатки, Вовка не мог оторвать от нее взгляд, как трудно отвести глаза от огня в камине. Пальцы Светланы элегически парили над клавишами компьютера. Казалось, еще мгновение, и комната наполнится мелодиями Аренского или Массне.
Но ничего подобного не произошло — вместо божественных созвучий компьютер вдруг издал какой- то совсем уж похабный писк, а Светлана улыбнулась знаменитой улыбкой Джоконды.
— Прекрасно… — удовлетворенно произнесла она. Как раз то, что нам с вами нужно.
— А что нам с вами нужно? — спросил Вовка.
— Нам с вами нужен недорогой перелет непосредственно до Венеции. Чтобы не связывать вас с пересадками в Кишиневе и Вене, а потом еще и с итальянской железной дорогой. И такой перелет я вам нашла. Даже с «некурящими» местами рядом.
— Здорово… — сказал Стас.
— Да, здорово, — ответила Светлана. — Тем более что мест сейчас вообще-то нет — сами понимаете, разгар туристического сезона.
— Волшебница… — улыбнулся Вовка.
— Нет… — согласилась она. — Просто у нашей компании свои каналы бронирования билетов. Поэтому наши клиенты всегда в выигрыше. Так… теперь гостиница.
Вновь, уже в ритме тарантеллы, защелкали клавиши. Грядущая поездка собиралась под пальцами Светланы, словно пазл, заполнялась воздухом Венеции, криками чаек над Лагуной, видами дворцов в страстных и ревнивых объятиях темной воды и ни с чем не сравнимым ожиданием Чуда. Стас и Вовка переглянулись.
— Не обольщайся так, — сказал Стас, глядя, как вовкины губы расползаются в мечтательной улыбке. — Вкалывать нам придется от зари до зари.
— Ага. Учитывая то, что мы с тобой ни бум-бум в итальянском…
Рядом деловито вздыхал принтер — Светлана распечатывала полученные результаты.
— Не волнуйся… итальянская сторона предоставит нам помощь в лице самого профессора Сарачено.
— Да, генерал говорил…
— Готово, — деликатно перебила Светлана, протягивая распечатку. — Вылет послезавтра в девять утра, в аэропорту прилета вас встретит представитель итальянской турфирмы — нашего давнего партнера. Он организует трансфер в гостиницу «San Luca» и обеспечит размещение. Вот билет, вот паспорта…
— Уже с визами? — удивился Вовка.
Светлана взглянула на него удивленно.
— У нас свои люди в посольстве… — сказала она как о чем-то само собой разумеющемся.
— Нет, определенно волшебница!
Светлана согласно кивнула — таким небрежным кивком режиссер поощряет артиста самодеятельности, нашедшего интересную импровизацию.
Вскоре друзья прощались на платформе «Октябрьской»-радиальной, чтобы через несколько часов встретиться на Рижском вокзале. Стас поехал в спецхран какого-то архива с незнакомым Вовке названием, а Вовка отправился домой. Ему предстоял нелегкий разговор с добрыниной мамой.
— Татьяна Владимировна, здесь в холодильнике еды… — Вовка открыл дверцу, осмотрел запасы и, не найдя других слов для комментария, подвел итог: — Полно!
— Ага, завались! — восхитился из-под его локтя Добрыня, плотоядно оглядывая содержимое холодильника.
— Брысь! — сказала мать, оттаскивая сына за шиворот. — Вовочка, вы уж его простите. Да и меня заодно…
— Вовочка… — хихикнул стоящий за Добрыней Бурик.
— Будете издеваться — оставлю без йогурта! — Вовка достал из холодильника две белые коробочки и протянул их ребятам. — А ну, дуйте в мою комнату, нам с Татьяной Владимировной поговорить надо.
Добрыня по-хозяйски достал из кухонного шкафчика две чайные ложки. Сказав спасибо, мальчишки убежали отнюдь не в вовкину комнату, а в кабинет его отца.
— Володя, я, право… — заскулила Татьяна Владимировна.
— Тихо, тихо… Тсс… — Вовка приложил палец к губам. — Мы ведь с вами уже обо всем договорились. Правда?
— Да, конечно… Но… я так и не могу взять в толк, зачем вам все это нужно…
— Вся беда в том… — Вовка часто закивал и доверительно понизил голос, — что это больше не нужно никому. Только вам, мне и Стасу. У нас совершенно неожиданно появилась возможность помочь вам и Добрыне. А возможность помочь — это ведь награда, особая милость. Остальное не имеет значения.
— Да, но… Я ведь, наверное, должна вам за жилье и за… — она кивнула в сторону холодильника.
— Татьяна Владимировна! — произнес Вовка с интонацией провинциального трагика и на всякий случай вытаращил глаза. — Квартирный вопрос мы с вами даже обсуждать не будем — он еще при Булгакове москвичей испортил. А это, — вдохновенно продолжал он, ласково поглаживая бежевый бок холодильника, — все равно нас из Венеции не дождется. У йогуртов срок хранения ограничен даже в холодильнике. Да и всему остальному грех в морозильнике куковать… И вообще, не сидеть же детям голодными! Короче, это тоже не обсуждается. Ключи висят возле двери на носу индонезийской маски — очень комично получилось, пойдемте, покажу…
Последняя реплика донеслась уже из коридора. Татьяна Владимировна благодарно вздохнула и поплелась вслед за стремительно удалившимся в прихожую Вовкой.
Мальчишки тем временем забрались с ногами на большой кожаный диван и принялись уплетать йогурт, с восторгом поглядывая по сторонам. Кабинет профессора Шубова был настоящим царством истории, археологии и вечного их спутника антиквариата. В отличие от вовкиной клетушки, где из мебели размещались только жесткая кровать, небольшой журнальный столик, музыкальный центр, телефон, давно не работающий барометр (стучи, не стучи — стрелка показывает «В. Сушь!») и бездарная репродукция Моны Лизы в пастельных тонах, выполненная вовкиной однокурсницей.
— Холодный, — сказал Добрыня. — Как мороженое, правда?
— Угу, — ответил Бурик. — У тебя какой?
— У меня… — Добрыня посмотрел на этикетку. — Ананасовый. А у тебя?
— Манго с персиком. Вот только не пойму, где манго, а где персик — все на один вкус.
— На, попробуй мой.
— Давай… А ты — мой.
Бурик запустил ложку в стаканчик Добрыни и зачерпнул содержимого.
— Ого! Смотри, какая маска!
— Где? — спросил Добрыня, заглядывая в стаканчик.
— Да вон, на стене! С клыками.
— А… Подумаешь. У моего дяди такая же есть. Правда, без клыков. Но тоже дурацкая. Посмотри лучше, какой кортик!
— Это не кортик, а кинжал!
— Да лана, Сан Саныч! — ответил Добрыня. — А то я кортиков не видал…
В двери показались Вовка и бледная Татьяна Владимировна.
