– Мне кажется, я слегка оглох прошлой ночью, – сказал он Муслиму и Джуди, когда они сидели, передыхая, в тени какого-то валуна. – Если вы услышите что-нибудь в небе – сразу прячьтесь. Сразу! Наши вертолеты нас в живых не оставят… – он помолчал, затем добавил с горечью: – Так мы воюем! Своих добиваем, лишь бы афганцам оружие не досталось. Пошли! – он встал.
– Я хочу пить, – сказал Муслим.
– Пошли…
Уже через час, случайно оперевшись рукой на ребро какого-то гигантского валуна, Джуди удивленно поднесла руку к глазам и тут же позвала:
– Алеша!
Рука была влажная, камень, который она тронула – сырой.
Алексей тут же стал карабкаться вверх, огибая этот гигантский валун сбоку. Серый гранитный валун был величиной с Мэдисон-гарден.
– Сюда! – позвал Алексей сверху. – Сюда! Вода!!
Джуди и Муслим радостно поспешили вверх, вокруг камня, на четвереньках. Это не был ни источник, ни, тем более, ручей. То, что Алексей назвал водой, было тонкой пленкой влаги, сочащейся сверху, с ледников по каменистой скале. Но они были рады и этому. Распластавшись на влажной, неровной, каменистой плите, они впитывали эту влагу одеждой и лизали воду языком, как собаки. Долго, почти бесконечно. Утолив, наконец, жажду, Алексей блаженно перевернулся на спину, чтобы и ее смочить влагой. И замер.
На верхнем ребре валуна стояли, направив на них советские автоматы «Калашников», трое бородатых мужчин, одетых кто по-афгански, кто в советские гимнастерки без погон, но с одинаковыми серыми чалмами на головах.
– Джуди… – тихо, одними губами позвал Алексей, и было в его зажатом голосе что-то такое, что заставило ее тотчас оглянуться. И еще до того, как она поняла, кто эти люди, Алексей все так же тихо произнес: – Говори только по-английски… Говори!
Джуди со страхом смотрела на направленные на них автоматы.
– Говори! – приказал ей Алексей негромко.
– Дон'т шут! Дон'т шут! – изо всех сил закричала Джуди и продолжала так же по-английски: – Ай эм америкэн! Ай эм америкэн! Дон'т шут![23]
Партизаны о чем-то громко заговорили. Один из них, с короткой черной бородой, быстро и ловко спустился вниз и, снова направив автомат на Алексея и Джуди, обошел их вокруг.
– Американ? – с интересом спросил он.
– Да, американка! – тут же ответила Джуди, приподняв голову от земли.
– Американ! – крикнул партизан и что-то громко добавил уже по-афгански своим приятелям наверх. Те засмеялись.
Он жестами приказал Алексею и Джуди подняться. Они встали и подняли руки вверх. И вдруг Муслим подошел к партизану и, подняв улыбающееся лицо, заговорил по-афгански. Тот удивленно уставился на ребенка, затем стал его торопливо о чем-то спрашивать. Муслим оживленно повернулся к Алексею и Джуди, сказал с гордостью:
– Это они русские грузовики взорвали! Они за нами уже давно идут! А мы их не видели даже!
Обыскав Алексея и Джуди и не найдя у них оружия, партизан жестом приказал им идти вперед. Трое афганцев и Муслим шли сзади, оживленно разговаривая. Муслим, захлебываясь своим звонким голосом, что-то рассказывал, отвечал на короткие гортанные вопросы партизан.
Почему-то их вели вверх, а не вниз. Через полчаса подъема по крутым, неприметным глазу тропинкам меж камней и валунов их подвели почти к такой же расщелине в скале, в какой они сами прятались ночью. Из этой расщелины навстречу им вышли еще с десяток партизан. Совсем еще молодой афганец в каракулевой папахе, с коротким кинжалом на поясе и одетый, как большинство партизан, в широкие штаны и темную жилетку поверх длинной холщевой рубахи, внимательно выслушал, что ему гортанно говорили пришедшие партизаны, о чем-то поговорил с Муслимом и повернулся к Джуди, спросил по-английски:
– Кто вы?
Все вокруг притихли. Джуди поняла, что это командир.
– Я американка! И нам нужно в Пакистан! – горячо заговорила Джуди, боясь, что он ее остановит. – Пожалуйста!
– А кто он? – афганец кивнул на Алексея.
– Он мой жених! Нам вместе нужно в Пакистан! Если вы нам поможете, вы получите много денег!
– Я спрашиваю, кто он – русский?! – сухо переспросил афганец.
– Да. Он русский. Мы бежали от советского КГБ.
– Почему этот ребенок с вами? Где вы его взяли? – он говорил по-английски довольно хорошо, только буква «р» у него была раскатистая и звонкая.
– Мы везем его к матери, она афганка! Его забрали в Россию, когда ему было полгода! Мы хотим вернуть ей его!
Афганец внимательно перевел глаза с Джуди на Алексея, затем снова обратился к Джуди:
– Откуда вы знаете женщину, которой везете ребенка?
– Мы… – замялась Джуди. – Мы…
– Говорите правду! Мы все проверим! – он вдруг повернулся к Алексею и в упор спросил его по- русски: – Ты воевал здесь?
– Да, – ответил Алексей.
– В каких войсках?
– В мотострелковых…
– Откуда ты знал его мать? – афганец коротко кивнул в сторону Муслима.
– Наша часть стояла возле кишлака Тапбил в долине Логар. Там и познакомились, – Алексей хмуро смотрел афганцу в глаза.
– Почему ты хочешь вернуть ей ребенка?
– Потому что… она меня просила.
– Это твой ребенок? – партизан пристально посмотрел на Алексея.
– Нет.
– Врешь! – вдруг закричал афганец и с силой ударил Алексея по лицу – Своих женщин вам мало?! Сволочь!
Джуди с криком бросилась к побледневшему, сжавшему челюсти Алексею. Тот резко отвел ее руку, вытер губу, на которой выступила кровь.
– Не бей его! Это мой отец! Не бей его! – закричал Муслим, мешая афганские и русские слова, и схватил партизана за рукав.
– Я не вру, – тихо сказал Алексей. – Ты можешь проверить. Его отец Василий Батков перешел к вашим в Логарской долине и принял ислам. Он погиб в 84-м, подорвался на мине…
– Я проверю! Я все проверю, – спокойно сказал афганец и что-то властно приказал своим по- афгански.
Двое партизан оторвали от него Муслима.
– He is not lying!! – не помня себя от страха, Джуди подбежала к командиру и схватила его за руку. – He is not lying! Believe me, it is not his son!.. Ask his mother!..[24]
Тот брезгливо отдернул руку.
Муслим вырвался из рук держащего его афганца, подбежал к Алексею, крепко обхватил его колени и громко закричал партизанам:
– Не трогайте его! Он хороший! Не трогайте его!
Командир молча смотрел на ребенка, на Алексея. По темной бороде Алексея сочилась кровь из разбитой губы.
– Вы же видите – ребенок блондин, – сказала ему Джуди по-английски. – Это не его ребенок, клянусь!
– Пошли! Go! – сказал, наконец, командир и коротко кивнул на расщелину в скале.
