его самой первой главе, на этой скамейке Иван Бездомный и Берлиоз встречаются с Воландом.
Елена Сергеевна была страшно заинтригована, но Булгаков на эту тему в тот вечер больше не говорил. В другой раз он повел ее в какой-то странный дом, в подвальную квартиру, где находились всего два человека. В этой квартире шел фантастический рыбный пир. Во главе стола восседал старик с седой бородой, очень красивый, мощный. Как она себе домыслила, это был хозяин каких-то рыбных заводов, которого Советская власть отправила на Соловки, и, вернувшись после десятилетней отсидки, он отмечал свое возвращение. Ему прислуживал какой-то красивый юноша. Стол ломился от икры, лососины, омуля, кижуча, осетрины. Всевозможных рыбных яств было такое количество, какое только можно себе представить. А гостями этого пира были только Елена Сергеевна и Михаил Афанасьевич. Булгаков был в ударе, рассказывал веселые истории, анекдоты, всех веселил, много и вкусно ел и пил, она еще больше прониклась к нему восторгом, уважением и любовью…
Так Булгаков завоевывал женщин, которых, оказывается, до Елены Сергеевны и у него было немало. Однажды, когда их отношения уже стали серьезным романом, он пригласил ее к себе в гости. Она пришла, как обычно, как Маргарита приходит в романе к Мастеру. Но, придя, застала там с десяток первых красавиц Москвы. Они сидели за столом, который тоже ломился от фруктов и шампанского. А когда она вошла, Михаил Афанасьевич сказал:
– Внимание! Уважаемые дамы, я хочу вам представить – это моя Елена!
И сказано это было таким тоном, что «уважаемые дамы» поняли: это их прощальный банкет. И больше никогда не тревожили ни Мастера, ни его «Маргариту».
А когда Михаил Афанасьевич умирал, тяжело и мучительно – а болезнь вынуждала его соблюдать очень строгую диету, – то за несколько дней до смерти он вдруг попросил Елену Сергеевну принести рыбы, икры и всевозможных закусок, которые есть ему было совершенно нельзя. Она рассказывала:
– Хотя я знала, что это плохо, но я уже понимала, что жить ему осталось очень мало. И я все купила и поставила на стол. Это был наш прощальный ужин. Он выпил водочки. И за этим ужином мы вспоминали тот рыбный пир, который был у нас в самом начале знакомства…
Дорогой Эдик, я не знаю, насколько эти истории проясняют тебе происхождение моего гедонизма, но мне кажется, что отношение великого писателя Булгакова и великого режиссера Кулешова к радостям жизни – это та эстафета, которую я с моими друзьями с удовольствием у них переняли.
Как-то раз Елена Сергеевна сказала мне:
– Саша, вы такой сибарит! Вам нужно, как в одном французском романе, завести слугу, который бы утром, при пробуждении хозяина, докладывал, который час, какая погода на дворе и какое правительство у власти.
Я замахал на нее руками!
– Что вы, Елена Сергеевна! Никогда! Представляете, я просыпаюсь, а лакей докладывает: мсье, сейчас шесть утра, на дворе дождь, а у власти коммунисты… Ужас!
Мы жили, стараясь не замечать режима, от гнета которого ты уехал. И чтобы не быть голословным, расскажу, как мы это делали.
В середине 70-х годов Москва была унылым, мрачным, коммунистическим городом с бедными магазинами и ограниченным количеством хороших ресторанов. За границу ездить не давали, и единственным нашим способом познания остального мира было посещение посольств. В частности, американского посольства, которое, кстати, не очень хорошо кормило, оно было экономно, и только в особые дни – День благодарения и День независимости – закатывало настоящие банкеты.
Но были и совершенно замечательные в этом смысле посольства – такие, как посольства Индонезии и Ирана, которые закармливали посетителей огромным количеством экзотических блюд. Отличалось красочными приемами и посольство Китая. К сожалению, тогда советско-китайские отношения были в таком напряженном состоянии, что посещение китайского посольства приравнивалось к государственной измене. Поэтому я там никогда и не был, но это была наша постоянная мечта – попасть когда-нибудь на прием в посольство Китая.
А некоторые из известных мне и тебе людей в Москве сделали посещение посольств своей профессией. Например, знаменитый художник Толя Брусиловский не пропускал ни одного приема и даже во время советско-афганской войны умудрялся проникать на пловы в посольство Афганистана. Возникало впечатление, что он дома вообще ничего не готовил, потому что Советский Союз поддерживал дипломатические отношения примерно со 150 государствами, а у каждого государства есть, как ты понимаешь, по крайней мере два национальных праздника. Кроме того, приличные посольства непременно дают приемы в честь дней рождения послов, проведения фестивалей и других культурных мероприятий. Поэтому у Толи был список национальных праздников всех стран мира и длинное расписание приемов, которое он все время скрупулезно пополнял и корректировал. Он знал, что сегодня он ест в посольстве Бурунди, завтра в посольстве Великобритании, послезавтра в египетском и так далее. У него были расписаны все 365 дней в году, а главная его головная боль заключалась в том, что у некоторых стран праздники совпадали и тогда нужно было каким-то образом заранее выяснить меню банкета, чтобы выбрать, куда идти – на рыбную фиесту к мексиканцам или на лапландскую оленину в бруснике в посольстве Финляндии.
То есть Толя сделал эти посещения главным занятием своей жизни.
Но не у всех была такая возможность. Я, например, тоже посещал эти посольства с большим удовольствием, но все-таки был занят и другими делами. Поэтому мы с Андрюшей Макаревичем решили не ограничивать себя ожиданием пиров от случая к случаю, то есть от праздника независимости Гаити до Дня взятия Бастилии. Тем более, что мы вообще любили хорошо поесть каждый день. А поскольку мы были лишены возможности загранпутешествий, то решили устроить эдакое замечательное кулинарное путешествие по миру – не выходя за пределы московской окружной дороги. У Андрюши на площади Гагарина была небольшая квартира с огромной кухней, и мы стали приглашать туда иностранцев, которые попадали в поле нашего зрения. Для начала мы вели такого иностранца на Центральный рынок или в магазин «Березка» и за свой счет, но по его указаниям покупали все ингредиенты для приготовления его экзотической национальной еды. А потом приезжали в квартиру, и там этот иностранец получал сковородки, ложки, плошки, кастрюльки и готовил какую-нибудь уникальную еду своего народа.
При этом никакие политические взгляды или идеологические разногласия не имели значения. Нам была важна способность человека посвятить нас в тайны культуры еды своего народа. Как-то у нас побывал один англичанин, корреспондент крупной газеты. Он колдовал целый вечер, готовя суп из бычьих хвостов, которые были закуплены на Центральном рынке. Сначала он их обжаривал, потом тушил с луком и помидорами, потом вывалил в кастрюлю, долго варил, что-то шептал, бросал какие-то специи. И из этого получилось совершенно изумительное блюдо. Когда мы ели этот фантастический суп, мы мысленно переносились в Англию. Другой возможности попасть в Англию у нас не было.
Потом приезжал вьетнамский генерал, то есть персонаж с другой стороны баррикад, летчик, который настолько успешно сбивал американские самолеты, что стал героем Вьетнама и здесь, в Москве, учился в Военной академии. Генерал притащил стопку рисовой бумаги, а мы накупили большое количество свинины, капусты, каких-то специй, которые он нюхал и пробовал на язык на Центральном рынке. Он приготовил нам совершенно сказочное вьетнамское блюдо, что-то вроде наших голубцов, только в рисовой бумаге и со специальными кисло-сладкими соусами его же приготовления.
К нам приходили и узбеки, который готовили плов, и грузины, которые готовили чахохбили. Это были разные люди, и не важно, какой они были религии и политической ориентации, главное – они понимали толк в еде и умели готовить. Впоследствии, интерпретировав эту идею, Андрей Макаревич создал телепрограмму «Смак», которая уже несколько лет является одной из самых популярных программ Общественного российского телевидения. Он приглашает разных знаменитостей, которые на глазах у зрителей готовят еду и делятся своими рецептами, а Андрей, в процессе кулинарного колдовства, беседует с ними о жизни. Идея замечательная, и помимо того, что Андрей знаменитый музыкант, он еще стал известен всей стране, как первый кулинар.
Так что, как видишь, даже в условиях коммунистического гнета мы не уронили эстафету великих русских гурманов…
