мертвы, либо в плену у мерзавцев-охотников, а он, гоблин Гарк, ничего не смог сделать для своих друзей. Он пытался, пытался! Два месяца он рыскал по жуткому Тириахаду, но не нашел никаких следов. Два долгих месяца он обыскивал руины, стараясь не попасть на обед к живым мертвецам, которые скрывались в каждой щели, под каждым домом. Два месяца он страдал, голодал и надеялся. Но все было тщетно.
Хозяин Логнир как сквозь землю провалился (гоблин подозревал, что именно так и было), черный «дракон» корсаров давно отплыл, орочья ладья тоже – никто из них не верил, что сошедшие на берег могли остаться живы. Один только Гарк не ушел. Он умрет здесь, да. Раз его друзья погибли, то и ему больше незачем жить.
С такими мыслями маленький гоблин брел по тихому увядшему лесу без листьев, что раскинулся на восточной окраине мертвого города. Это был странный лес – в нем совсем не было жизни. Ни зверей, ни птиц, даже муравьев, и тех нельзя было встретить. Все эти месяцы, пока продолжались поиски, Гарк питался одними волчьими ягодами да корешками, которые горчили и отдавали тухлятиной, и теперь выглядел, словно несчастный узник, пару лет пробывший в орочьем рабстве. Орки не слишком-то ценят гоблинов в качестве рабов, посему зачастую забывают тех даже покормить. Когда маленький раб умирает, его тело просто выбрасывают, как отслужившую свой срок никчемную вещь. Именно так относятся к бедным гоблинам злобные здоровенные орки. Гарк с ненавистью сплюнул, едва вспомнив о них, – он и сам однажды прошел через подобное обращение, едва сумев бежать из проклятого рабства. Хотя, надо признать, те морские орки, что пропали вместе с хозяином, рабов у себя не держали, даже гоблинов. Только за одно это он мог простить им все остальное. Если бы только найти хоть кого-то. Все равно кого, лишь бы одиночество не давило столь сильно...
В лесу стало совсем темно, на пурпурно-фиолетовом безоблачном небе взошла полная луна, озарив своим светом верхушки деревьев. Где-то на краю леса, ближе к Тириахаду, разлетелся по округе зловещий тоскливый вой – чудовища уже просыпались, отряхивали дневную пыль с изъеденных временем костей. Но гоблин не стал прибавлять шаг – зачем? Днем раньше, днем позже... Он все равно никуда не уйдет. Зачем, спрашивается, куда-то нести свой труп? Он свое пожил...
Гоблину было почти пятьсот двадцать лет[19], по меркам его народа он был еще достаточно молод и в полном расцвете сил, ему бы в самый раз сейчас найти себе кого- то, завести семью, пару десятков клыкастых и носатых детишек. Но Гарк не хотел обзаводиться семьей. Это для него означало бы возвращение к родичам, а с ними ему точно было не по пути. Он и ушел именно потому, что не желал воспитывать в себе и в других эту ничем не обоснованную жестокость, эту жажду невинной крови, не желал убивать из подлости и ради забавы, чем в большинстве своем занимались его соплеменники (если, конечно, при этом не убивали их самих, что случалось куда чаще). Он ушел из родного племени, ушел от тех, кто постоянно обижал его за мягкость характера, ушел от тех негодяев, кто убил и съел его престарелую мать (которая единственная понимала его). Он перерезал несколько глоток и сбежал, прекрасно осознавая, что теперь они никогда не примут его обратно. Но жизнь в одиночку оказалась еще труднее, чем среди гоблинов: не с кем перекинуться словом, поделиться бедой или радостью, некому помогать, не за кого проливать свою кровь. Гарк ошивался в окрестностях Истара, не рискуя слишком отдаляться от людских поселений, грабил случайных путников, чего уж там скрывать, затем проматывал добытое золото в трактирах, порой захаживая в Хоэр поохотиться. С каждым днем он все более ожесточался, виня во всем свою мерзкую гоблинскую природу, пока не повстречал Логнира и Аллаэ Таэль. Королевский сотник отнесся к нему как к равному, отнесся как к другу, не имея никаких причин доверять незнакомому гоблину, и Гарк сказал себе, что никогда не забудет этого. Логнир показал ему, что в жизни есть не только плохое, показал, что все золото мира меркнет перед настоящей дружбой и истинной, чистой любовью. Чувство сотника к эльфийке настолько поразило зеленого карлика, что он лишь по этой причине и увязался за Логниром – посмотреть, что же из этого выйдет. А дальше водоворот невероятных событий затянул маленького гоблина, предоставив ему столь долгожданную возможность проникнуться и дружбой, и привязанностью, и много еще чем, чего он был лишен раньше.
Тогда казалось, в его жизни наконец появился смысл, но вот теперь все снова вернулось на круги своя. Логнира больше нет, его любимая никогда не дождется своего суженого, а он, Гарк, после всего, что случилось, нипочем не посмеет показаться ей на глаза. Гоблин представил, как рассказывает эльфийке о смерти королевского сотника, и ему стало совсем плохо. Нет, лучше уж смерть, так честнее...
Гарк даже не заметил, как слезы сами хлынули из его глаз, а грудь сотрясли рыдания. Ну почему он не могучий герой-Кин или мудрый шаман? Они наверняка бы придумали что-то, а не бродили бесцельно по этому лесу. Но он всего лишь никчемный маленький поваренок-гоблин, который ничего не может. Не переставая рыдать и царапая в кровь руки, Гарк продирался через колючие ветви сухого кустарника, пока наконец не вышел на небольшую поляну с высокой травой. Он так ничего и не заметил бы, если бы буквально не уперся лбом в серый, заросший суховатым мхом камень. Маленький гоблин поднял заплаканные глаза и обомлел.
На поляне стояли две статуи: высокий статный мужчина и прекрасная женщина. На мгновение Гарку даже показалось, что это Логнир и Альтиэль – настолько они были похожи. Но наваждение быстро ушло, и гоблин разглядел фигуры внимательнее. Мужчина был коренаст и бородат, его руки вздувались крепкими мускулами, левой рукой он опирался на громадный боевой молот, а правой – ласково гладил женщину по роскошным волосам. Лицо его выражало спокойствие и уверенность. Женщина же, напротив, выглядела встревоженной и задумчивой. Взгляд ее больших глаз пылал целой гаммой чувств: от смятения до любви. Она смотрела вполоборота на своего супруга (именно супруга, догадался Гарк), в то время как могучий мужчина обратил свой взор куда-то вдаль. Женщина держала между ладонями тонкие нити, чуть прижимая их кончиками изящных пальцев.
На какое-то время гоблин позабыл обо всем, разглядывая это произведение искусства и любуясь его красотой. Статуи не были тронуты временем: камни были настолько прочными, что ни единой трещины невозможно было найти, однако не оставалось никаких сомнений, что скульптуре многие тысячи лет. Гарк обомлел, не в силах оторвать взгляд от статуи женщины. Да, ему и в самом деле не просто показалось – это лицо было лицом эльфийки. Словно сама Аллаэ Таэль непостижимым образом оказалась здесь. Но в то же время лицо каменной женщины выглядело исполненным невообразимой глубины и мудрости, на которую способны лишь боги. Боги... Да, это были они, Боги. Маленький гоблин правильно догадался, кому поставлен здесь монумент.
– Госпожа, – повинуясь мимолетному видению, обратился к женщине гоблин, – Гарк не знает, как вас зовут, он не знает, как зовут вашего благородного мужа, он всего лишь никчемный маленький гоблин, но Гарк очень просит вас... помогите ему! Помогите спасти того, кто ему дорог. Больше Гарк ничего не просит...
Ответом ему был отблеск луны, скрывшейся за неведомо откуда появившимся бесформенным облаком. Как только лунный свет померк, Гарк увидел... Увидел, как засверкал в кромешной тьме один из прекрасных каменных локонов женщины. Повинуясь нахлынувшему чувству, гоблин быстро взобрался на постамент и протянул вверх свою тщедушную руку. Удивительно, но светящийся локон сам отделился от длинных резных волос и упал в его раскрытую ладонь: он оказался отнюдь не каменным, даже теплым на ощупь.
– Храни его, маленький гоблин, – вдруг раздалось совсем рядом.
Гарк резко обернулся. Недалеко от него, почти скрытый в высокой траве, сидел необычный волк с черно-серебристым мехом и блестящими, как два чернильных жука, глазами. Или же нет, скорее это была лисица.
– Скорее, лис, если тебе будет угодно, – опять раздался ласковый голос, и это действительно говорил чудесный зверь! – Храни то, что тебе доверили, и поскорее найди того, кто поможет тебе. Он уже близко. – Волшебный лис повернулся и исчез в траве, махнув на прощание пышным хвостом.
– Но как? – Растерянный гоблин сел на краешек постамента, перестав плакать. – Как Гарку найти Того-Кто-Поможет?
И тут локон в его руке чуть шевельнулся, указывая направление на север. Гоблин вскочил на ноги и, поклонившись до самой земли величественным каменным статуям, побежал туда, куда звала его новая судьба.
