прыгали топорища, раскачивались на ребрах ладоней мечи, звенели цепи, скрипела кожа на рукоятках. Наемники придирчиво, но с чувством, с толком, с расстановкой оценивали эту груду стали и железа.
Карнаж, некоторое время наблюдавший за всем действом, наконец, решил и себе подыскать что-нибудь. Заранее отказавшись от топора или цепа, он взялся изучать алебарды и мечи. Услышав из-за спины пару смешков, когда попытался оторвать от пола широченный полуторный клинок, «ловец удачи» резко повернулся. Наемники отвели взгляды и продолжили заниматься своим делом, будто ничего не случилось.
Даже самый узкий из всех представленных вниманию «ловца удачи» мечей не годился. В принципе, он мог управиться с этой «оглоблей», но выбор оружия был таким делом, где это самое «в принципе» дорого стоило. Ведь злополучная железка могла, в конечном счете, оказаться годна лишь на то, чтобы стать вместо надгробья над шестью футами промерзлой земли Пепельных Пустошей, которой засыплют невезучего. На такие мечи, как, впрочем, и алебарды, требовалась немалая физическая сила и стать, которой «ловец удачи» не мог похвастать. Он был крепок и жилист, и не брезговал силовыми ударами, но только тогда, когда мог их контролировать, расценивая как тактическую хитрость, нежели основной принцип ведения боя. Воры и ранкены в основном предпочитали качество ударов их количеству, отсюда вытекала необходимость маневра, а маневрировать с таким мечом или алебардой было под силу не каждому. Поэтому Карнаж решил не рисковать и не торопиться с выбором.
Гортт нагнал «ловца удачи» на палубе. Полукровка неспешно прохаживался возле борта и грыз яблоко, любуясь закатом.
— Ты это дело брось, — начал гном, — Не с той же ковырялкой, что у тебя за спиной, на дракона идти, в самом деле!?
Яблоко подлетело в воздух. Молнией сверкнул клинок, и в руки Гортта плюхнулась одна из половинок. Вторую подхватил сам Феникс.
— Что-что? — переспросил Карнаж.
— Ничего! Думаешь, также смачно и драконью шкуру вспороть можешь? Э, нет, брат!
— Да знаю я, — раздраженно бросил полукровка и впился зубами в свою половину яблока, — Но и тем пудовым железом тоже не много навоюю.
Гном осекся. Что и говорить, его красноволосый друг был высок ростом, да не шибко широк в плечах.
— У нас есть клинки и покороче, на одну руку, — вставил Гортт.
— Ага, — усмехнулся Феникс, — Зато широкие, как лопата.
— На тебя не угодишь!
— Это верно, — смягчился «ловец удачи», — Прости, не хотел тебя обидеть, но швигебургское оружием мне совсем не подходит.
— Ну что ж теперь делать?!
Феникс промолчал, сосредоточенно жуя яблоко. В этот момент его глаза наткнулись на строение среди тесных улочек Venorik Suul. Восточными стенами оно смотрело с края горы, где расположился город, и имело довольно просторный закрытый внутренний двор. Непозволительная роскошь в крепости, где несколько тысяч темных эльфов ютились на камнях, протягивая мостики к близлежащим скалам, на которых имелось площадка хотя бы для одной хижины. Будучи немного сведущим в обычаях и нравах темной братии, Карнаж заключил, что такой шик в строгом милитаристском обществе могла себе позволить только гильдия военного толка, причем очень состоятельная и не имеющая равных среди прочих в цитадели.
Гортт насторожился от того, как сузились глаза друга и он поспешил узнать в чем дело:
— Что ты задумал, хитрюга?!
— Да есть одна мысль, — протянул Карнаж, и с изумлением уставился на вылезшего из яблока червяка.
Того, очевидно, потревожило вторжением зубов полукровки в его скромную обитель. Феникс с интересом смотрел на нежданного визитера и вдруг просиял:
— Даже идея, дружище!
— Черт возьми, Феникс! Твои «идеи» иногда заходят слишком далеко! — попытался образумить полукровку гном.
Но было поздно. В желтых глазах «ловца удачи» загорелся огонек прирожденного авантюриста.
— Когда мы отбываем в Пепельные Пустоши?
— Через несколько дней. Так что ты задумал?! — не унимался Гортт.
— Ничего особенного, — усмехнулся Карнаж и выбросил недоеденное яблоко.
Смеркалось. Однако, наперекор этому, улицы Venorik Suul начали наполняться обитателями цитадели. Темные эльфы выходили из домов и шли по своим неоконченным делам. Не всем из них нравилось заниматься чем бы то ни было под лучами дневного светила, поэтому движение здесь окончательно замирало лишь под самое утро.
На улицах толком не было никакого освещения. Большинство коренных жителей превосходно видели в темноте, отчего приезжим лучше было не предпринимать вечерних и ночных прогулок. Не потому что в цитадели опасно. Нет, Venorik Suul по праву считалась самым спокойным в отношении грабежей и убийств местом по эту сторону северной горной гряды. Скорее, опасность грозила тем, кто в темное время решится пройтись по кривым улочкам цитадели, с ее крутыми лестницами, высеченными прямо в скале, при этом не будет постоянно смотреть себе под ноги или не озаботится хотя бы лучиной, чтобы осветить путь. Так недолго и шею свернуть, неудачно споткнувшись и скатившись кубарем с одной из лестниц, или пропахать носом вниз крутого подъема, поскользнувшись на мокром камне.
Все-таки, для подобных прогулок лучше всего годилось умение сносно видеть в темноте, врожденное или приобретенное — не важно. Чему Карнаж, признаться, был несказанно рад. Он в одиночестве бродил по улицам, уверенный, что никто из убийц драконов или моряков не узнает его в такой темноте и тем самым не сорвет его планы. А планы у полукровки созрели настолько же дерзкие, насколько и рискованные, отчего ничтожная вероятность встретится с тем, кто мог его знать, была весьма не кстати.
Вечер выдался зябким, поэтому Феникс прихватил с собой флягу с горячей водой и сосуд для лангвальдского чая из выдолбленной тыквы-горлянки, оправленной серебром. Его он прихватил на память у корабельного повара в качестве компенсации за жлобство, проявленное тем в вопросах обеспечения усердных наемников пивом. Заодно разжившись трубочкой из чистого серебра и мешочком с первосортным чаем, которые он стянул там же, на камбузе, Феникс посчитал все это добро достаточным и, когда кок вернулся, неожиданно тепло с ним попрощался. После чего поспешил сойти на берег, пока не хватились пропажи.
Попивая чай, Карнаж искуснейшим образом ловил направленные на него взгляды. И, если вдруг кто-то слишком долго таращился на него, сам приближался и начинал выспрашивать, задавая идиотские вопросы по самобытной архитектуре и традициям, а если это не помогало, то ударялся в дотошное выяснение почему в ночное время бодрствующих в цитадели оказывалось куда больше чем почивающих. От проходящей мимо стражи «ловец удачи» легко уклонялся, начиная торговаться с каким-нибудь мастеровым, неважно торговал тот или нет и чем тот торговал, не гнушаясь прицепиться даже к таким мелочам, как подгоревшая левая задняя лапка у жареной на палочке горной ящерицы, или к слишком изогнутой подкове, доводя этим одного кузнеца чуть ли не до белого каления. В общем, вел себя как типичный приезжий, которых темные эльфы терпеть не могли как раз за все перечисленное.
Добравшись, наконец, до интересующего его здания, Карнаж заключил, что был несправедлив — жареная ящерица оказалась не дурна, правда, немного горьковата. А вот кузнец мог хоть треснуть со злости, но подковы все равно были кривыми!
Задумчиво ковыряясь в зубах палочкой, доставшейся ему в наследство от жареной рептилии, «ловец удачи» осматривал внушительную стену. Потрясающее строение! Камни подогнаны так, что и лезвие ножа не просунуть. Недалеко располагалась внушительная дверь, на которой выжгли птицу с расправленными крыльями, а также несколько рун темных эльфов. Очевидно, это являлось символом ордена или гильдии.
Стражи поблизости не было видно, поэтому Карнаж юркнул в прилегающий закоулок, чтобы не попасться на глаза прохожим. Пройдя немного вдоль стены, полукровка убедился, что железные шипы венчают ее по всему периметру. Это обстоятельство, конечно, усложняло задачу, но не намного. Вытряхнув заварку и спрятав сосуд в торбу, Феникс отвязал шнур от ножен, после чего хорошенько приладил его одним концом к рукоятке меча, зажав другой в зубах. Приставив меч к стене, он использовал квадратную цубу как ступеньку и, благодаря своему росту, дотянулся руками до двух ближайших шипов. Подтянувшись, «ловец удачи» сел на стену и втащил туда за шнур оружие. Бросив взгляд на крышу, подходящую вплотную к стене, он похвалил себя за то, что не стал щеголять своими дикими прыжками — грохот черепицы от приземления выдал бы его с головой. Лишний раз не рискуя, Карнаж осторожно двинулся по стене, переступая через шипы.
Луна, скрывавшаяся за облаками, предательски засветила в спину, очерчивая его силуэт над крышами. Чертыхаясь про себя, «ловец удачи» поспешил добраться до промежутка между строениями и мягко спрыгнул во внутренний двор. Присматриваясь и прислушиваясь, он не сразу заметил, что стоит на маленькой клумбе. То-то хозяин расстроится, когда увидит, что сталось с его посадками. Феникс успел там изрядно потоптаться и был уверен — теперь ни одно растение не переживет эту зиму.
— Где же ваш арсенал, загадочные воители темных эльфов? — пробормотал себе под нос полукровка, вглядываясь в двери на верандах, что окружили небольшую площадку, засыпанную мелким гравием.
Все двери были похожи как две капли воды. Карнаж насчитал с полдюжины, но могли быть и другие, уже за ними. И у каждой имелась табличка, однако это не сильно облегчало задачу, так как в тарабарщине рун темных эльфов полукровка был не силен.
Навострив уши, «ловец удачи» медленно двинулся к одной из дверей. На полпути он расслышал голоса. Они приближались. Увидев на краю площадки статую какого-то божка темных эльфов, застывшего в дикой позе с мечами наголо, Феникс скрылся за ней. Пришлось хорошенько раскорячиться, но иначе слиться со статуей не получалось.
Скрипнула дверь. Двое темных эльфов вышли и остановились на веранде, что-то горячо обсуждая.
Из их слов полукровка разобрал упоминание о чем-то, что скрывалось «во чреве», или «внутри». Через некоторое время в разговоре промелькнуло что-то о «хозяйке ночи», подкрепленной восхищенными возгласами одного из собеседников. Лексика темной братии касательно природы и ее явлений часто перекликались с сильванийским наречием.
— «Что б им провалиться!» — подумал Карнаж, стиснув зубы, так как все это время ему приходилось стоять на одной ноге, да еще и раскинув руки, отчего конечности сильно затекли, — «Нашли, когда любоваться Луной! Лучше бы нормальные позы придумали своим божествам. Сами-то в бою орудуют стоя на обеих ногах!»
Налюбовавшись на хозяйку ночи, оба эльфа прошли под навесом и скрылись за одной из дверей. Феникс облегченно выдохнул и присел у статуи, растирая свою многострадальную ногу. Размяв плечи, «ловец удачи» машинально отметил для себя дверь, за которой скрылись те двое, и решил проверять ее в последнюю очередь. Понадеявшись, что еще не позабыл хитрости, которые узнал от наставников в гильдии воров, он шмыгнул под навес и, стараясь ступать как можно тише по скрипучим доскам, направился к первой из дверей.
— Черт возьми, как же все они похожи, — сокрушался себе под нос полукровка, запустив руку под куртку и нащупав спрятанные там отмычки.
Когда он припал к замочной скважине и прислушался, то почувствовал, как в горле запершило. С той стороны двери царила тишина — можно было приступать. Однако, Карнаж не мог припомнить, чтобы хоть какая-то болезнь подступала вот так сразу. До этого он чувствовал себя превосходно, стало быть дело не в простуде.
Феникс шагнул в сторону следующей двери. Приблизившись к ней, он уже ясно ощутил сухость в горле. Судорожно сглатывая он прошел еще немного и, когда поравнялся с третьей по счету дверью, ясно ощутил, как эта сухость перебралась в рот, а в горле закололо. Сморщившись и потерев шею, он с опаской ступил дальше, к четвертой.
Легкое головокружение… Магия.
Магический «засов», или что еще это могло быть, но оно скрывалось рядом, за четвертой дверью.
Карнаж подошел и присел на корточки напротив замка, медленно проведя рукой по холодному металлу. Неприятная щекотка пробежала по руке и отдалось в лопатках под металлическими пластинами у него на спине.
— Опа! — «ловец удачи» усмехнулся уголком рта, отдернув руку.
Пальцы в перчатках с набойками начали перебирать отмычки, проверяя ручки на предмет специальных бугорков. Выпуклости означали, что отмычка сделана из нейтрального к магии металла, а продолговатые впадины — наоборот, свидетельствовали о том, что метал конфликтен с заклятиями. Первые требовались, если замок охраняло заклятие-триггер для какой- нибудь активной магической ловушки, вторые изготавливались против пассивных охранных чар, подававших сигнал кому следует о том, что замок пытаются вскрыть. Чаще всего прибегали к одному из двух. «Универсальные» же защиты требовали огромное количество энергии, так как накладывалось не два заклятия, а три. Последнее изолировало два первых заклинания друг от друга наподобие барьера, а также корректировало принцип работы из двух возможных вариантов: либо ключ сначала проверялся активным заклятием-триггером, а потом пассивными
