1688–1689
Две песни, сложенные на реке Наки
1688
Навряд ли встречу я такого человека, Который дал бы мне обсохнуть у огня. Мое промокшее в дороге одеянье Хочу послать к себе домой В знак одинокого скитанья! 1689
О люди из столицы дорогой, Хочу, чтоб ваши корабли приплыли К моим пустынным берегам,— Ведь если вы пройдете мимо, Какой тоской наполнится душа… 1690–1691
Две песни, сложенные в Такасима
1690
Здесь, в Такасима, На реке Адо, Хоть и бушуют в белой пене волны, Но все равно о доме я тоскую,— Ведь так печален временный приют! 1691
Когда находишься в пути, бывает жаль, Когда за горы Такасима Мир озарявшая чудесная луна, Вещавшая, что полночь наступила, Вдруг скроется и станет не видна… 1692–1693
Две песни, сложенные в провинции Ки
1692
Та девушка, которую люблю, Не позволяет встретиться с собою, И в бухте Яшмовой с тоскою я стелю На ложе одинокое одежды. Ах, спать придется, верно, одному! 1693
Будет открываться ларчик дорогой, И рассвет придет, — не радуюсь ему, Ах, ночей былых жаль сердцу моему,— Ведь в разлуке с рукавами милой Спать придется нынче одному! 1694
Песня, сложенная в Сагисака
Словно с белыми шарфами цапли, На горе Круча Цапли Цуцудзи белоснежных раскрылись цветы. Я прошу, лепестками своими окрасьте мне платье, Я любимой его покажу! 1695
Песня, сложенная на реке Идзуми
В ворота милой входят и уходят… Когда-Увидимся зовется здесь река, На камнях у нее, покрытых мохом, Не стаял белый снег,— Там до сих пор зима! 1696–1698
Три песни, сложенные на реке Наки
1696
Верно, дома думают в тревоге, Как промок я От весеннего дождя,
