Манъёсю

2766

В бухте Мисимаэ
Травы есть комо,
Но срезают травы эти все равно.
Ох, на время только, а не навсегда,
Полюбил, мой милый, ты меня тогда.

2767

Как яркие цветы татибана
Средь распростертых гор
Окраску не скрывают,
Открыто буду я любить тебя.
Ты глаз людских не бойся, дорогая.

2768

Хорошо известен людям белый сугэ
В бухте, где в зеленых тростниках
Журавли шумят…
Шумит молва людская
Уж не потому ль, что выдал ты любовь?

2769

Милый мой,
Моя любовь к тебе,
Словно эта летняя трава,—
Сколько ты ни косишь и ни рвешь,
Вырастает снова на полях.

2770

У обочины дорог
На полях густа, густа трава,
Ах, всегда, всегда
Буду ждать я только одного:
Твоего согласья на любовь.

2771

Сплетенную из мелких камышей,
Растущих в бухте небольшой Ману,
Я шляпу не надел, к тебе придя,
Надеясь, что любимая моя
Меня своим прикроет рукавом.

2772

Ведь из этих мелких камышей,
Что растут на берегу пруда в Ману,
Шляпы я себе еще не сплел,
Отчего же имя бедное мое
Так хулить должна жестокая молва?

2773

Скройся, листик,
За бамбуковым стеблем.
Ты сиди, мой милый, взаперти.
Если б ты ко мне не приходил,
Разве тосковала б я теперь?

2774

Хороша равнина с мелким бамбуком
В Камунаби,
И хорош собой
Ты, кого всем сердцем полюбила.
Я узнала нынче голос твой.

2775

Оттого что горы высоки,
Стелется в полях жемчужный плющ,
Нет ему ни срока ни конца.
О, когда бы так же без конца
Любоваться я тобою мог!