Ожидая у ворот, Словно ты еще живой, Словно не было беды… Но тебе печаль людей Мира бренного — теперь Недоступна навсегда. И, наверно, оттого В дни осенние в полях, Где осыпались уже Хаги нежные цветы, Там, покрыв шалаш себе Цветом первых обана, В чуждой дальней стороне, Словно облака небес, Посреди пустынных гор, Где холодная роса Покрывает камни скал, Вечный ты нашел приют!.. 3692–3693
Каэси-ута
3692
Сердцу близкие — И дети и жена,— Верно, с нетерпеньем дома ждут, Что же скрылся ты от взоров навсегда Средь чужих и дальних островов?.. 3693
Верно, дома ждут еще тебя, Что нашел приют среди далеких гор, Где, наверное, осыпалась давно Кленов алых яркая листва… Люди бедные! О, горе вам! 3694
{Плач Мусаба о Юки Якамаро}
Страшный путь Владыки вод С неспокойною душой В муках тяжких проходя, Думал ты: “Хотя б теперь Без беды По морю плыть!” Перед тем как в путь идти, Панцирь черепахи жег, О судьбе своей гадал У искусных рыбаков Острова Юки, Но нежданно, Как во сне, В мире изо всех дорог Выбрал ты небесный путь, Навсегда покинув нас!.. 3695–8696
Каэси-ута
3695
Ведь еще с былых времен Говорили люди все: “На чужбине жизнь горька”,— Вот и ты расстался здесь С нами навсегда! 3696
В Сираги ль плыть, Вернуться ли домой? На острове далеком Юки О том, как плыть, Не может думать он! Когда корабли достигли бухты Асадзи в Цусима и причалили к берегам, не было попутного ветра и стоянка длилась пять суток. Тогда были сложены три песни, в которых, любуясь листьями клена, каждый выразил печаль своего сердца.
3697
Гора Асадзи Острова Цусима,
