Срок прошел — и отцвели цветы, Которыми у дома любовалась Моя любимая жена, А слезы, проливаемые мною, Еще никак не высохнут в тоске… 470—474
Еще пять песен [Отомо Якамоти], сложенных в безутешной печали
470
О, только так на свете и бывает, Такие уж обычаи земли! А я и ты Надеялись и ждали, Как будто впереди у нас века! 471
Покинувшую дом родимый Любимую мою Не мог я удержать. В горах от всех она навеки скрылась, И нет покоя сердцу моему!.. 472
Хоть знаю я давно, Что в этом бренном мире Нас ждет всегда жестокая судьба, Но все же сердце, преисполненное боли, Тебя не в силах позабыть! 473
О, каждый раз, когда там вдалеке Встает туман над склонами Сахо, Ведь каждый раз Я вспоминаю о тебе, И нету дня, чтобы не плакал я… 474
Пусть в годы давние на горный склон Сахо Смотрел всегда я равнодушно, А вот теперь, когда подумал я, Что это — место твоего упокоенья,— Гора Сахо мне стала дорога! 475-480
Плачи Отомо Якамоти, сложенные им весной шестнадцатого года Тэмпё [744] во втором месяце, когда скончался принц Асака
475
И поведать это вам Я смущаюсь и боюсь, И сказать об этом вам Для меня великий страх… Ах, столица есть Куни В нашей славной стороне, Что Ямато названа, Там, где тысячи веков Должен был бы Править принц, Наш великий государь, И в столице той всегда, Лишь придет из-за морей В дымке розовой весна, Как повсюду на горах Распускаются цветы, И в прозрачных струях рек Мчится резвая форель… И как раз, когда в стране С каждым днем сильнее был Пышной славы его блеск, То не ложь или обман, То не вымысел иль бред,— В платьях яркой белизны Слуги верные его, Встал на Вадзука- горе Погребальный паланкин! Ах, отныне править будет Принц наш в вечных небесах,— И упал я в страшном горе, И катался по земле… Я рыдал, и были влажны Рукава мои от слез, Но напрасно горевал я,—
