– Давай с ними поговорим и отпустим несчастных придурков.
Полицейский благодарно оглянулся на подошедших детективов.
– Они в вашем полном распоряжении. – Он склонился поближе и доверительно проговорил: – Хотите совет? Разговаривайте с белобрысым. Его зовут Джефф Расмуссен. Другой пьяный как поросенок, вы наверняка заметили, что при каждом вопросе его выворачивает наизнанку.
Джино шагнул к Джеффу Расмуссену, а Магоцци задержался, приглядываясь. Иногда язык тела откровеннее и красноречивее слов.
Джефф нервно закивал, когда Джино представился. Сверкающие голубые глаза с красными прожилками то и дело поглядывали на статую. Его приятель с жалким видом старался собраться и сосредоточиться, но без особых успехов.
– Расскажешь, как дело было, Джефф?
Тот снова замотал головой:
– Да. Конечно. Конечно. – Сильно нервничает. Напряжен. – Мы были на хоккее… пошли выпить пару пива… в «Челси» подают слабоалкогольное по понедельникам. Ну и, знаете, просидели до закрытия бара, немножко расслабились. Один приятель нас подвез… у него была упаковка в багажнике… Проехались, велели тут остановиться. Он вышел из игры, дал нам по паре банок… и… ну… – Парень замолчал и сильно покраснел. – Это противозаконно?
Джино кивнул.
Джефф усиленно работал мозгами.
– Боже, родители меня убьют…
– Пока позабудем о правонарушении, Джефф. По крайней мере, ты в подпитии не садился за руль.
– Нет, нет! Я никогда такого не делаю! У меня даже машины нет…
Джино нетерпеливо прокашлялся.
– Расскажи, что вы здесь увидели.
Джефф тяжело сглотнул:
– Ну… ничего не видели. Пусто было, понимаете? Поздно. Просто побродили вокруг, поискали ангела, хотели попробовать.
– Что – попробовать?
– Спросить Ангела Смерти. – Он переводил взгляд с одного детектива на другого. – Понимаете?..
Джино с Магоцци помотали головой.
– Ох… Ну, есть одна история, легенда, не знаю. Говорят, будто тут похоронен какой-то черный жрец, или кто он такой, служитель сатанинского культа. Заказал себе надгробный памятник в виде ангела и сообщил последователям, что наложил на него заклятие: если взять ангела за руку и посмотреть в лицо, увидишь, как умрешь.
Магоцци взглянул в слепые каменные глаза, на обмякшую мертвую девушку, гадая, смотрела ли она перед смертью в лицо ангела.
– Ну, – продолжал Джефф, – отыскали ангела… и сначала подумали, шутка какая-то или еще что- нибудь. Кукла, манекен… Слишком дико. Я хочу сказать, это же Миннеаполис, правда? Потом увидели кровь и тогда… – он ткнул пальцем в корчившегося приятеля, – позвонили вам по мобильнику Курта.
– И все?
Джефф на секунду задумался.
– Все.
– Ничего не видели, ничего не слышали?
– Нет. Одни надгробия. Никого больше не было. – Он снова покосился на тело.
– Значит, кроме вас, на кладбище никого больше не было. Точно?
Джефф снова взглянул на Джино, панически вытаращив глаза:
– Господи, неужели вы думаете… ох, проклятие, неужели нас подозреваете?
Джино вытащил визитную карточку:
– Если еще что-то вспомнишь, звякни по этому номеру, ладно?
– Конечно, конечно…
Магоцци с Джино молча направились обратно к статуе. Рамбахан влез наверх к девушке, Джимми Гримм зашагал им навстречу с мрачной круглой румяной физиономией.
– Ни черта нет, ребята, – огорченно сообщил он. – Пара волосков, принадлежащих, скорей всего, жертве, для ровного счета какие-то отпечатки следов поблизости, хотя все чертовски затоптано. Никаких индивидуальных признаков. Рамбахан говорит, снова двадцать второй калибр.
– Их слишком много гуляет по улице, – проворчал Джино.
– Ты мне будешь рассказывать! – Джимми прикусил нижнюю губу, осматривая землю перед собой. – Абсолютно чисто, друзья. Работа почти профессиональная, но девчонка наверняка проститутка, а кто будет за деньги заказывать убийство проститутки? Я за двадцать лет службы не видел ничего подобного, хотя всякого насмотрелся, поверьте. Уже хочешь спустить ее, Анант?
Рамбахан сгорбился на пьедестале, вглядываясь в запрокинутое лицо девушки, подсвеченное мощным фонариком.
– Секундочку попрошу, мистер Гримм.
Джимми покрутил головой:
– Уже год с ним работаю, а он до сих пор называет меня «мистер Гримм». Чувствую себя сказочником.
– Может, она что-то знала. Может, убийца забросил ее на статую в виде предупреждения, – рассуждал Джино.
– По-моему, она влезла на статую до того, как ее застрелили, – заметил Джимми. – Тем более дико. Поглядите на кровь. Она стекла по боку статуи на пьедестал, разлилась лужицами вроде цветочного венчика. Текла перпендикулярно, с большой высоты, с большой скоростью. Значит, ее застрелили наверху. Если б убили в другом месте, а потом затащили сюда, не было бы сплошного потока. В зависимости от времени смерти крови было бы меньше. Боже, как я ненавижу эту работу! Пораньше уйду в отставку, стану уборщиком или еще кем-нибудь.
– Все мы уборщики, – сказал Джино. – Разгребаем грязь, оставленную другими.
– Не зря меня называют «Гримм с косой»,[12] – невесело проворчал Джимми.
11
Митч готовил завтрак, супружеский эквивалент полудюжины «Богородица Дева, радуйся».[13] Уже начал накладывать еду в тарелки, как услышал стук открывшейся и закрывшейся двери.
– Это еще что такое? – С потоком свежего воздуха на кухню влетела Диана. Щеки порозовели на утренней пробежке, светлый конский хвост увлажнился из-за сброшенного капюшона спортивной куртки. Идеальная реклама оздоровительного клуба.
– Покаяние, – улыбнулся он ей.
– Я даже не слышала, как ты вчера пришел.
– У себя в кабинете лег. Очень поздно было, не хотелось тебя беспокоить.
– М-м-м. – Она топталась на месте, остывая, скрипя по кафелю беговыми кроссовками. – Душ успею принять?
– Извини.
Он понес тарелки в любимую столовую на солнечной застекленной веранде. Диана предпочитает ее всем прочим комнатам в доме. Просторное помещение кажется маленьким из-за густых зарослей папоротников, пальм и цветущих растений, которые выглядят здоровее, чем на самом деле. Воздух плотный, влажный, пахнет сырой землей. Ненавистный запах.
