возникший вследствие падения цен на нефть, что неизбежно повлечет сокращение не по карману раздутых социальных программ, общая картина жизни станет совсем безрадостной.
На этом фоне реальным может стать переход находящихся с 1997 года в летаргическом политическом сне масс в новое активированное состояние. Народ, опрометчиво разбуженный Горбачевым в 1985 году, к 1997 году смертельно устал от своей собственной активности и впал в комфортное для любой власти коматозное состояние, определяющей чертой которого является полное безразличие ко всему происходящему вокруг. Выборы 1996 года были последним испытанием, подорвавшим его силы. Но такое состояние не может длиться вечно. Следующие двенадцать лет как раз заканчиваются после 2008 года. А поводом для пробуждения может стать все, что угодно.
Власть, скорее всего, окажется совершенно не готовой к тому, чтобы иметь дело с народом в его новом, непривычном для нее состоянии. Потому что политикой у нас уже много лет никто не занимается, а политтехнологии годятся, только когда народу можно петь с экранов телевизора колыбельные песенки. Когда же народ взъерепенится, под рукой не окажется не только политических технологий, но и самих политтехнологов. Их в одночасье смоет волной на Запад, где они будут читать в университетах лекции об утерянном Россией шансе. Выяснится как-то вдруг, что не существует никаких реальных механизмов «утилизации» социальной энергии, что все инструменты, созданные «отвлеченным политическим разумом» в спокойные, сытые времена, — это полная политическая фикция. «Наши» в один день станут совсем «не нашими». И, как это часто бывает в таких случаях, все «социальные зомби» начнут работать против своих создателей. На горизонте замаячит перспектива «коричневой (за неимением других красок) революции».
И вот здесь у России появится (в радость ли?) исторический выбор. Не 2008-й, как всем кажется, а 2012 год станет годом решений и испытаний. Именно в 2012 году стране придется серьезно и надолго избрать не столько президента, сколько исторический путь развития. И именно поэтому
Уже сегодня мы должны иметь представление о том, кому придется делать этот выбор. В 2012 году на ключевые позиции в экономике и политике России начнет выдвигаться поколение, для которого коммунизм — это история. Они будут знать о старой, «советской» жизни только по рассказам очевидцев, это будет не их тема, не их борьба. Это будет поколение без страха, но и без тормозов. Это будет совершенно другое поколение. Не знаю, сбудется ли пророчество поэта Павла Когана о мальчиках иных веков, которые будут ночью плакать «о времени большевиков». Но они точно не будут плакать о времени Ельцина, о времени развала страны. Это будет их «точка отсчета», вернее — «точка отторжения».
Вот тогда этому поколению и потребуется свой, новый лидер. Именно тогда будет нужен настоящий преемник, готовый по-другому вести дело с «другим» народом. Ему предстоит либо повести свой народ вверх к «рациональному государству», в основании которого лежит право, либо покатиться с ним вниз к «национальному государству», замешанному на ксенофобии и произволе.
Конечно, с точки зрения западного обывателя, уход Путина без «третьего срока» выглядит очень демократично. Но на фоне грозных перспектив и вызовов, подстерегающих Россию после 2008 года, это смахивает на дезертирство. Голоса в пользу «третьего срока» звучат все чаще и громче. Сначала в провинции, а теперь и в Москве, в Совете Федерации устами его спикера было заявлено, что Конституцию надо менять. Не стоит отмахиваться от этих заявлений как от политически конъюнктурных. Они скрывают истину более глубокую, чем может показаться. Президенту нужно сначала закончить со старыми людьми старые дела и потом передать власть в руки нового «поколения 12-го года». В этом случае миссию Путина можно было бы считать выполненной до конца.
Социальная увертюра
Как в природе, так и в государстве, — легче изменить сразу многое, чем что-то одно.
Л. Рошаль. Владимир Владимирович, то, что касается здравоохранения — в гробу я ее видел, американскую, говорю прямо, систему здравоохранения.
В. Путин. «Систему здравоохранения•видели в гробу» — это сильно сказано…
Из стенографического отчета о встрече Президента РФ с членами Совета Общественной палаты России. Май 2007 года
В дискуссии о здравоохранении начинают звучать фрейдистские нотки. Так и хочется воскликнуть в духе позднего Доренко: «Ну при чем тут, казалось бы, Америка?» Однако то, что на первый взгляд выглядит «случайной загогулиной» на общем ровном фоне беседы президента с членами Общественной палаты, в действительности является выбросом на поверхность скрытых в подсознании правящих кругов социальных комплексов. Понять тайный смысл этого обмена репликами невозможно без применения методов «социального психоанализа».
В дискуссии по социальным вопросам и власть, и общество мельчат. Проблемы берутся скорее частные, чем общие. Неадекватно много внимания уделяется тому, сколько денег дали и кто именно их украл. Бесконечные споры ведутся о механизмах реализации «системы» (разделение ответственности между центральной и местной властью и прочее), которая еще не существует и поэтому по определению не может быть реализована. На голову обывателя высыпаются детали и цифры, от которых он окончательно шалеет и перестает что бы то ни было уже понимать. При этом все по-настоящему принципиальные вопросы тщательно обходятся стороной, как будто бы их и нет вовсе.
А вопросы эти есть, они ждут своего часа и давят на «социальное подсознание». Взять хотя бы такую простую вещь, как деньги. Скажем, тридцать четыре миллиарда рублей — много это или мало? Если на одного, то очень много. А если на всех? Скажем, на лекарственное обеспечение сирых да убогих? Нас убедили, и, поскольку мы не умеем считать деньги с детства (это наша национальная черта), мы поверили, что это невероятно много. Так много просто не бывает, и поэтому, если что-то с лекарствами не так, то во всем виноваты супостаты-бюрократы, которые эти деньги себе прикарманили.
Но, чтобы что-то оценить по-настоящему, его надо с чем-то сравнить. Поданным руководителя компании «Ново-Нордиск» в России Сергея Смирнова, потребление лекарственных средств на душу населения в России в 2005 году составляло 58 долларов США, а в 2006-м — 70 долларов США. В это же время в самой Америке эта цифра составила около 700 долларов, в Германии — более 200 евро, во Франции — 160 евро, в Италии — 150 евро. Но бог с ней, с Америкой и ее благополучными союзниками. Милош Петрович, руководитель компании «Хофманн Ла Рош» в России, подсчитал, что Россия тратит на лекарственное обеспечение меньше, чем почти любая восточноевропейская страна. Хорватия, которая не имеет ни нефти, ни газа и которая по населению и территории сопоставима с нашим Татарстаном, тратит на бесплатные лекарства половину российского бюджета. Чтобы достигнуть уровня обеспечения Хорватии, России надо тратить не 34 миллиарда рублей в год, а 590 миллиардов…
В этих-то цифрах собачка Павлова, по всей видимости, и зарыта. То, что нам преподносится как «золотой дождь», пролившийся на социальную ниву в «эпоху национальных проектов», по меркам развитого общества не тянет даже на душ. Все отмечают при этом, однако, что
