гоблинёнка. Мужья дам могли быть совершенно спокойны.
Памятуя обо всём этом, король просто не мог не показать своему Хнуро такое редкое приобретение, как Избранная. Просто чтобы посмотреть на выражение лица гоблина, когда он это увидит.
А Хнуро скорчил похотливую мину и лапнул Аллочку за грудь. На что она, возмущённая до глубины души, врезала ему по физиономии так, что отбила ладошку о каменную скулу.
— Хнуро, — простонал король, чуть не сползая с кресла, — что это было?
— Надо же было проверить, честная ли она девица, — сказал гоблин невозмутимо. — Честная. А всё остальное — тлен.
Королева, всхлипывающая в платочек, нашла в себе силы спросить:
— Хнуро, тебе нравится эта девица?
— Она чужая тут, я тут чужой, — пожал плечами гоблин. — Она мне — товарищ по обстоятельствам жизни. А что до прелестей — так для меня все человеческие женщины на одно лицо.
— И я? — возмутилась Лорена.
— Что вы, ваше величество! — воскликнул гоблин. — Вас я узнаю из тысячи! На вас — корона!
Лорена сердито покосилась на короля, еле сдерживающего смешок:
— Думаешь, я не найду на тебя управу, Хнуро? А кто намекнул мужу Эльфрисы, что знает, какова она в постели?
— Да весь двор знает, что ничего особенного, — возразил гоблин. — Подумаешь, новость…
— Хватит этого разврата! — объявила королева. — Тебе давно пора завести свою женщину, а не тискать моих дам по углам. И раз тебе всё равно, почему бы не выбрать Аллиэль?
— Жена ещё никому не мешала тискать дам, — констатировал гоблин. — Но если вашему величеству угодно, я, конечно, женюсь на ней.
— Вы друг друга стоите, — не унималась королева.
— Ага, — кивнул гоблин. — Я чужой и она чужая.
Аллочка в это время сердито рассматривала Хнуро, который казался ей, в какой-то степени, конкурентом, слишком претендующим на королевское внимание.
— Королева хочет выдать тебя замуж за этого достойного рыцаря, — услужливо перевёл меч. — Здесь крайне неприлично быть одинокой девицей — все могут подумать, что ты старая дева. А он только что сказал, что влюблён в тебя с первого взгляда.
— А что ведёт себя, как пьяный гопник? — фыркнула Аллочка.
— У них такие обычаи, — невозмутимо сообщил меч. — Знак внимания. Сгорает от страсти.
— Бру-ха-ха, — веселился король. — Лорена, ты придумала страшную месть! Пришёл конец твоей свободе, бедный Хнуро! Я ведь поддержу эту идею…
Аллочка покосилась на короля — и взглянула на гоблина другими глазами.
— Ни фига себе — муж! Ты же эльфа обещал!
— Все эльфы — геи, милочка, — пропел меч сладким голосом.
— Но этот — зелёный!
— Оливковый.
— Горбатый и хромой!
— Ранен в бою.
— Уши торчат на полметра!
— Против эльфийских ушей ты ничего не имеешь. Двойные стандарты — и только.
— Но он ещё и хамло!
— Закон жанра, Аллиэль, закон жанра…
Аллочка покраснела, фыркнула и выскочила из каминного зала под хохот их величеств. Хнуро не ржал — он улыбался. Бог знает, о чём он думал — автор может только догадываться.
Аллочка не спала всю ночь, пререкаясь с мечом.
— Не собираюсь я замуж за гоблина, что ты пристал! — шипела она, потому что вопли могли бы привлечь внимание слуг. — У него морда, как у летучей мыши, на какого чёрта он мне сдался?!
— Ну почему — как у летучей мыши? — возражал меч. — Нос совсем другой.
— Ага. Вывалился мне его рубильник. Кабы мне такой носина, я б по праздникам носила! Почему я вообще должна выходить замуж за гоблина, а не за эльфа?! Закон жанра или не закон?!
— Во-первых, эльфов сейчас при дворе нет. А во-вторых, это королевский вердикт. Тебе надо собирать светлое воинство, или как?
— Я вообще не понимаю, — продолжала Аллочка, — почему я тут, при дворе, фигнёй страдаю, вместо того, чтобы мир спасать?! Где вообще живёт этот Тёмный Властелин?! Мне надо туда идти или нет?! И зачем мне в квесте гоблин на шею?
— Значит, он тебе совсем не нравится? — вкрадчиво спросил меч.
— Абсолютно! — отрезала Аллочка.
— Так это самый верный признак, что тебе полагается за него замуж, — невозмутимо выдал меч. — У тебя в романах всегда так.
— Так то — в романах… — растерялась Аллочка.
— Ага! — обрадовался меч. — Что ты там про закон жанра говорила?
— Да не хочу я спать с гоблином! — завопила Аллочка шёпотом.
— Не хочешь — не спи, — согласился меч. — Подумаешь! Тебе надо за него замуж сходить, а не любить его вечно и бесконечно. Опять девочку-ромашку изображаешь? Муж — фигня какая… Что он, помешает тебе с эльфом того-сего, если тебе эльф попадётся?
Аллочка задумалась.
— Расположение короля, — напомнил меч. — Светлая армия. Золото. Плюс — победа над Тьмой и спасение мира.
— Когда начнём-то? — спросила Аллочка безнадёжно.
— Сперва свадьба, потом война, — сказал меч.
— По закону жанра — наоборот, — устало трепыхалась Аллочка, но меч не сдавался.
— Гоблин у тебя будет муж промежуточный, а не роковая любовь. Богатый, влиятельный, отважный — всё такое, но безобразный. А роковая любовь впереди, доверься мне. Тогда и бросишь к чёртовой матери этого гоблина.
Аллочка вздохнула.
— Ладно, — решила она. — Если это на время, то замуж мы сходим.
И на следующее же утро свадьбу назначили на через неделю.
Всю неделю хитом программы парочки придворных шутов были попытки Хнуро отобрать у Избранной меч. Гоблин возникал за всеми углами сразу, деликатно тянул — и Аллочка шлёпала его по рукам, возмущаясь ужасными русскими словами, которых никто не понимал, но о смысле по интонации догадывались. Двор катался по полу и сползал под стол.
— Зачем тебе эта штуковина, дорогая? — нежно спрашивал Хнуро.
— Слава Богу, — мрачно цедила Аллочка сквозь зубы. — Здравствуйте! — добавляла она свирепо, чтобы гоблин уже с гарантией понял, что к чему.
Заезжие гости были уверены, что эти сценки хитрые шуты репетируют по ночам, и хлопали в ладоши, как бродячим артистам. Аллочка дулась. Ей очень хотелось выучить здешний язык, но он никак не давался, как назло.
— Какая ты милая, — говорил Хнуро, когда они оставались наедине. — Ты ведь, кажется, даже не понимаешь, какая ты уморительная и непосредственная. Это не впервой, когда чужеземца путают с дураком; не огорчайся.
Аллочка каким-то чудом его почти понимала. В такие минуты она замечала золотые глаза гоблина с лисьими морщинками в наружных углах и нечеловечески изящную манеру двигаться, которой даже хромота не мешала.
— Слава Богу, Хнуро, — говорила она и улыбалась.
И он улыбался в ответ, обнажая рысьи клыки в верхней челюсти.
— Подлизывается, — говорил меч.
