Таратута переминался с ноги на ногу, будто ему жали ботинки. Все с презрением смотрели на него.
— Ошибся я, — пробормотал он. — Холостым припугнуть хотел. С дробью попался. Я в воздух палил.
— В воздух, в человека или в собаку — поди докажи, куда дробь летела, — сказал дядя Петя. — Но ничего, следователь разберется. Да и с пожаром загадку загадали.
— С каким пожаром? — дрожащим голосом произнес Таратута. — За пожар я не ответчик.
— Вовка ваш героем оказался.
— Это не Вовка гелой. Это я — гелой!
На середине круга стоял Витька. Он изображал из себя памятник.
— Чего ты мелешь? — подскочила к нему тетя Катя, его мать.
— Я бежал, а Гелка хлапит. Он мне конфетку обещал. Я сел и стал ждать. Смотлю, из делева тляпка ластет. Я достал, а это лубашка.
— Безобразие! Зачем ребятишкам спички дают? — возмутился бородач.
— У меня не было спичек. У меня стеклышко. Зажигательное. Я его на солнышко наставил и огонек поймал.
Тетя Катя шлепнула Витьку.
— Лубашка задымила, — невозмутимо продолжал Витька, — я тушу, а она дымит. Я лубашку в дупло — и побежал.
Тетя Катя еще раз шлепнула Витьку.
— Убежал я… Вон он стоит, а конфетку не отдает. Гелка, отдай конфетку!
Тетя Катя шлепнула Витьку еще раз.
— Пло пожал я Вовке сказал. А тот длаться стал. Гелка, когда конфетку отдашь? А то пло все секлеты лассказу…
Тетя Катя вытащила Витьку из круга и повела домой. На всю деревню раздался пронзительный рев.
Все вдруг весело рассмеялись.
Алешка протиснулся к отцу:
— Папа! Дядя Петя! Таратута обманул нас! Дика нет, а вы деньги отдали!
— Не беспокойся, — сказал дядя Петя. — Дик найдется. — Он открыл дверцу, сел за руль. — Поехали!
Но мой и Алешкин отец отказались ехать в машине. До дома недалеко. Можно и пешком дойти. А мы с Алешкой сели. Дядя Петя повернул ключ зажигания, но на стартер не нажал. Из маленького ящичка, куда шоферы обычно кладут бутерброды, он достал оранжевый конверт и протянул его нам. На нем крупными буквами было выведено:
Мы схватили конверт и выпрыгнули из автобуса.
Рассказ двадцать первый
КОНЦЕРТ ДЛЯ КОНТРАБАСА С СОБАКОЙ
— Не понимаю, зачем мы привозили в деревню холодильник? — разводил руками папа.
— Как зачем? А где бы ты продукты хранил? — спрашивала мама.
— В погребе… Говорят, они там лучше хранятся…
— Кто говорит?
— Не помню. Где-то слыхал, а, может, читал…
— Читал?
— Наверно, читал…
— Ох, Павел, Павел, — укоризненно закачала головой мама. — В следующий раз про все интересные сообщения мне говори. Зря не пишут. А холодильник в деревне и в самом деле ни к чему. Привезем льду… Павел, а где лед для погреба покупают?
Папа развел руками:
— Не знаю…
— Вот, вот… Какие же вы, мужчины, непрактичные!..
Герман, что ты там делаешь с контрабасом?
— Ремонтирую… — откликнулся я.
— Ремонтируешь? Зачем?
— Нина, — сказал папа и что-то зашептал маме на ухо.
Мама наклонила голову и широко раскрыла глаза.
— Ты думаешь, ничего особенного не произойдет?
— Нет, не произойдет… Вернее произойдет, но это особенное особое.
Мама приложила ладонь к папиному лбу.
— Ну, раз ты так считаешь… а я давно твержу, что отцы должны активнее вмешиваться в воспитательный процесс… раз ты уверен, пусть идет.
Я навострил уши. Неудобно, конечно, прислушиваться к чужому разговору, но ведь речь-то о моем воспитании идет.
— Герман, меня просили… э-э-э… мне сказали… — папа осекся и тут же поправился, — в общем, если у тебя есть желание погулять, то пожалуйста.
Вот это здорово! Папа узнал о моем желании. Это было не только желание, но и приказ, который мы получили. А написано так:
Я во все глаза следил за луной. Чуть из окна не выпал, а она все цеплялась за деревенские ивы да тополя и не торопилась за околицу.
На улице раздался тихий свист.
Я пошире отворил окно и подал Алешке контрабас. Можно было выйти через дверь, но я все равно через окно выпрыгнул — так интереснее.
— Ты думаешь, зря вызывали? — спросил Алешка.
— Не знаю.
— Не зря. Испытания хотят устроить.
— Ночное?
— Ага, ночное. Вот только какое, не знаю. Всю книгу перелистал, а какое, так и не нашел… Может, на испуг взять хотят?
— Как это — на испуг?
— Сядем под сосной, а сверху чем-нибудь шарахнут… Потом посмотрят, что от нас осталось…
— Кто посмотрит?
— Из ЦПК…
— А разве они ночью проводят испытания?
— Проводят… И днем проводят, и ночью…
Мы шли по освещенной луной дороге, напрягая все силы, чтобы не ударить контрабас.
— А может, не на испуг, а на невесомость хотят испытания провести? — ломал голову Алешка.
— А как — на невесомость? — сбавив шаг, спросил я.
— Очень просто… Ты же знаешь, что в космосе все предметы тяжесть теряют… Они не лежат там, а
