зрение, и уж тем более – цветовосприятие.
Нет, он не был хорошим живописцем. Но он был неплохим художником. То есть человеком, воспринимающим окружающее несколько тоньше других. И он увидел.
Краски стали не просто ярче – они приобрели иные, невиданные прежде оттенки.
Как будто кто-то поставил на солнце тонкий и прозрачный бледно-желтый фильтр.
'Самое забавное, – подумал Егор, – что я даже не могу уговорить сам себя, что все это мне только кажется. И что теперь делать? Ну, во-первых, наверное, надо успокоить Зою. Хотя бы на время. Во-вторых, дождаться Анюту и послушать, что она скажет. В-третьих, пока Анюта не появилась, надо бы закупить побольше угля и дров. Шила в мешке не утаишь, и не сегодня-завтра народ кинется запасать топливо… Господи, о чем я думаю! Какой, на хер, уголь… Если Солнце действительно гаснет, то тут никакой уголь не поможет. Замерзнем все к такой-то матери, как ямщики в глухой степи… Ну, какое-то время, с другой стороны, продержаться можно, а там, глядишь, кто-нибудь что-нибудь придумает или ситуация изменится. Сегодня солнышко гаснет, а завтра возьмет и передумает. Может такое быть? Запросто. А может такое быть, что ученые сумеют зажечь над планетой пару-тройку искусственных солнц? Черт его знает… Кажется, это называется управляемой термоядерной реакцией, и этой самой реакцией мы управлять пока не умеем. Нет, не владею я информацией. Так, почитывал что-то на обывательском уровне. Да и то невнимательно. В любом случае, кроме топлива, понадобится и продовольствие. Что там в первую очередь закупают на случай войны? Соль, сахар, спички, мыло, консервы, муку, подсолнечное масло, крупу… Интересно, откуда я все это знаю? Бабушка Полина, кажется, что-то рассказывала, и вообще… Господи, ведь паника же сейчас начнется жуткая! Хорошо, что пока у меня есть Анюта… Оружие, что ли, достать… Попросить Короля… Деньги есть… Маму нужно будет забрать обязательно, иначе пропадет она там одна в своей львовской квартире. Отопление отрубят – и все. А у меня свой дом все-таки… И Зою… А Володька? Впрочем, у него дача кирпичная с отличным погребом… Кстати, и погреб, наверное, надо переоборудовать под убежище – когда подступят совсем серьезные холода, стены уже не защитят. Помнится, где-то у меня валялась брошюрка по гражданской обороне, там, кажется, был план-схема переустройства стандартного погреба под атомное убежище. Надо бы сегодня же найти, а если ее нет, то сходить в библиотеку…'
Дверь открылась, и на крыльцо вышла Зоя. В платье.
– Ну что, – спросила она. – Видишь?
– Что-то вроде есть, – как можно более небрежно постарался пожать плечами Егор. – А что – не пойму. Дымка какая-то в воздухе.
– Ага. Дымка. Да более чистого воздуха я в жизни не видела! Ты на солнце глядел?
– Чтобы потом уже совсем ничего не видеть?
– Тундра ты консервативная… Как и большинство мужчин, впрочем, На солнце, чтобы ты знал, даже полезно время от времени смотреть. Недолго, конечно. Глаза должны получать свою порцию ультрафиолета. Так вот. Я на солнце смотрю довольно часто. И сегодня смотрела тоже.
– И что?
– И то, что обычно больше секунды выдержать невозможно. Да и опасно это – смотреть дольше. Но сегодня я смогла смотреть на солнце явно больше секунды. Безо всяких неприятных последствий.
– Это у тебя просто глаза привычные, – не сдавался Егор.
– А ты возьми и сам попробуй. Или слабо?
– И попробую. Подумаешь, делов… Прямо сейчас и попробую. Но если я ослепну, то ты до конца жизни будешь водить меня за ручку и кормить с ложечки. Идет?
И, не дожидаясь ответа, он повернул голову и взглянул прямо на солнце.
По глазам ударило белым и горячим, но перед тем как зажмуриться, за краткое мгновение до этого, он успел заметить, что в этот белый слепящий свет кто-то уже добавил каплю алого и несколько капель желтого. Кровь и золото.
Глава 27
За этот длинный, почти совсем уже летний день Егор вместе с Зоей успели многое. Конечно, если бы не Володька Четвертаков, который одолжил другу старый, но вполне еще способный передвигаться 'Опель-Кадет' какого-то из своих клиентов (тот отдал машину в ремонт, заплатил аванс, а сам куда-то пропал), они бы в жизни столько не сделали. И еще очень помогли Володькин же неисчерпаемый жизненный опыт, наличие большого (в их понимании) количества свободных денег, а также то, что в городе практически никто, кроме них, пока не верил в происходящее. Они и сами не очень верили. Вернее, не хотели верить. Но делать вид, словно ничего не происходит, а если и происходит, то как-нибудь утрясется, тоже не было никакой возможности. В результате Егор даже порадовался тому, что не выдержал и вкратце рассказал Зое об Анюте и о том, что с Солнцем, скорее всего, действительно происходят какие-то непонятные вещи. Во всяком случае, он убедился, что девушка хороша не только за столиком летнего кафе и в постели, но и в трудной жизненной ситуации, когда от холодной головы и энергии, которую ты способен развить, зависит многое, если не все. Энергии у Зои оказалось более чем достаточно, а что касается холодной головы… Егор только глазами хлопал, когда Зоя помогала Володьке Четвертакову составлять список первоначальных покупок, – можно было подумать, что она занималась подобными делами всю свою жизнь. И еще. Он радовался, что уже не нужно ничего решать, а можно действовать.
В этот день они успели купить и перевезти к Егору практически все намеченные продукты питания, лекарства, а также бензин и портативную японскую электростанцию. Доллары таяли стремительно, но Егор не жалел денег. Собственно, он их никогда не жалел и раньше, а уж теперь и вовсе было бы глупо беречь эти бумажки, которые совсем скоро, вполне возможно, полностью утратят всю свою извечную кичливую власть и значение.
Ночевать Зоя опять осталась у него.
Они долго стояли, взявшись за руки, во дворе и сквозь просвет в деревьях смотрели на багровый закат, на высокие, неподвижные, налитые до краев алым светом облака и слушали начинающийся ветер.
– А помнишь, – спросила Зоя, – мы видели, как солнце садится в Азовское море и получается два солнца.
– Да, – сказал Егор. – Вроде бы чуть ли не вчера это было, а кажется, что сто лет прошло.
– Мы… – голос у Зои предательски сорвался, но она быстро овладела собой. – Так всегда бывает, когда много событий в короткий промежуток времени.
– И каких событий… – пробормотал Егор. – Пойдем в дом. Есть хочется.
– Сейчас. Какой красный закат… Никогда не видела такого красного заката. Это, наверное, потому, что Солнце быстро остывает.
– Ерунда, – возразил Егор. – Ты просто, во-первых, еще слишком молодая и вообще мало что видела в своей жизни, а во-вторых, накручиваешь себя. Лично я видел и более багровые закаты. Просто завтра будет ветреный день. Пошли, а то правда есть очень хочется.
За день они здорово измотались, но сил посмотреть и послушать последние новости у них хватило. Ничего нового, впрочем, они не услышали. Те же уверения солидных на вид ученых, что для паники нет никаких оснований, и пространные их рассуждения о том, как, в сущности, мало нам известно о космосе вообще и о нашем светиле в частности. Разумеется, жалобы на скудное финансирование науки и бегство самых талантливых на Запад. Бодрые выступления политиков и несколько растерянный вид корреспондентов и ведущих.
– Явно что-то знают, – прокомментировала Зоя. – Но не говорят. В стране, где практически нет частных телекомпаний, настоящей свободы слова быть не может. Нет, давай лучше радио послушаем. Американцев каких-нибудь. Или англичан.
Егор включил свой старенький 'Океан' и принялся вертеть ручку настройки.
Старый, еще советской сборки транзистор не подвел. Он поймал и американцев, и англичан, и французов. Он мог бы, наверное, поймать все ведущие радиостанции мира, но Егору и Зое хватило и этого. Через час напряженного путешествия по эфиру ясно стало одно: человечество находится в преддверии
