Не утруждая себя больше препирательствами, Аэлло пригнулась и скользнула в туннель.
Когда Семко последним выбрался из пещеры, Брестида сухо сказала:
– Королева сказала, шаманки, что ушли из племени, поселились на юге Вересковой Пустоши. Это полдня пути отсюда.
– Значит, полдня пути отделяет вас от дома? – спросил Семко.
– Хотелось бы, чтобы было так, – сказала Брестида, качая головой. – Вряд ли они будут рады нас видеть.
– Будут, – уверенно ответил Грико. – Когда получат назад то, что не думали получить.
Брестида сверкнула на него глазами, и, не отвечая, запрыгнула на спину лошади.
Когда гарпия в очередной раз опустилась сзади, сложив крылья, и вцепилась в амазонку, чтобы не упасть, Брестида обернулась к ней вполоборота.
– Что там у вас с Грико? – спросила амазонка.
– У нас? – изумилась гарпия.
– Ну не у нас же.
– А у кого? – ехидно протянула Аэлло. – Я смотрю, дарить сердце врагу прямо твоя судьба.
– Аэлло! – гневно воскликнула Брестида. – Я о вашей ссоре!
– Извини, не поняла, – отозвалась гарпия фальшиво. – Значит, не отрицаешь, что тебе нравится дикий двухметровый сагат?
– Ты что-то имеешь против?
– Ты доверяешь Грико? – ответила вопросом на вопрос гарпия.
Брестида ответила спустя минуту.
– Он нас вывел из леса. Дал лошадей, оружие и лекарство. Как я могу не доверять ему, если он нас вывел?
– Доверяешь Грико, который вывел нас из леса, дал лошадей и оружие, но не доверяешь Семко, который пошел против своих, против отца, не испугался мага воды? Не надо фыркать, пожалуйста! Я вижу, как ты смотришь на Семко. И ошибаешься, если думаешь, что я забыла, что ты собиралась его убить. Ты не веришь Семко и не думай это отрицать!
– Я не верю им обоим. Но пащенку атамана не верю больше.
– Почему?
– Ты только что озвучила вслух мои сомнения. Ты говоришь, что он бросил свой народ, предал отца. Между прочим, он сын атамана. И хоть у сагатов власть переходит к более сильному, у него все шансы стать новым атаманом. Вместо этого он таскается за нами. И таскает краденный трезубец…
– Брестида! Так нельзя! Нельзя быть такой подозрительной! Семко… Он просто хочет помочь. Он искренний и честный. В то время, как твой Грико таскается за тобой, явно надеясь… На твою благодарность. Я бы даже сказала, благосклонность. Даже амазонки это заметили!
Брестида фыркнула и больше не отвечала.
***
– Приехали, – сказала Брестида, дождавшись, когда подъедут сагаты, а гарпия спустится на землю.
– Я представляла себе Вересковую Пустошь как-то… попустотней, что ли, – сказала Аэлло, с интересом всматриваясь в заросли невысоких крючковатых деревьев с густыми кронами.
Деревца по нескольку штук сплетены верхушками. Густые ветки образуют надежные крыши шалашей.
– Я же сказала, окраина, – ответила Брестида. – А растет здесь вереск и ковыль.
– Ковылья пустошь звучит не так красиво, – согласилась гарпия. – Как будто кобылья. Но ты амазонка, тебе, наверно, так больше нравится.
Сагаты переглянулись.
– В жизни не поймешь, что здесь живут люди, пока не наткнешься, – подытожил Грико.
– На то и расчет, – усмехнулась Брестида.
– И где старухи? – поинтересовался Семко.
– Старухи? – оскорбленно переспросила амазонка.
– А кто? – вступилась за юного сагата гарпия. – Я тоже ожидала увидеть страшных, скрюченных старух. Ну, эдаких ведьм из древних песен.
– Ты слушала слишком много древних песен, – отозвалась Брестида. – Оставим лошадей здесь.
Убедившись, что кони привязаны и обихожены, амазонка уверенно вошла в поселение шаманок. Миновав странные живые жилища, которые зашелестели ветками при их приближении, так, что Брестиде пришлось пробормотать что-то невразумительное, и шелест унялся, они вышли на просторную поляну.
По кругу, прямо на земле, сидят женщины. Глаза полуприкрыты, на сосредоточенных лицах умиротворение.
– Приветствую, смотрящие в души, – тихо сказала Брестида.
Они терпеливо ждали, пока на лица женщин вернулся румянец, глаза раскрылись. Те неспешно принялись вставать со своих мест.
Шаманки оказались молодыми и зрелыми женщинами, статными, с проницательными глазами и прямыми спинами. В длинные, чуть не до земли, волосы, вплетены красные ягоды и пестрые птичьи перья. Одеты в просторные рубахи с рукавом, отчего Аэлло вспомнились давешние утопленницы.
К ним подошла женщина с красивым загорелым лицом и седыми волосами. Единственная, кто не украсил волосы ягодами и перьями. Зато в седых прядях мелодично позванивают крошечные колокольчики. Пространство вокруг тотчас наполнилось тихим, шепчущим звоном. Глаза у женщины глубоко посаженные, темные, кажутся раскаленными углями или черными дырами. Женщина смотрела только на Брестиду, но Аэлло невольно встряхнулась, показалось, если шаманка взглянет на нее лишь на миг, гарпию утянет в глубину этих удивительных глаз.
– Брестида, – сказала женщина вместо приветствия. – Тебя призвали из далеких земель, чтобы ты просила нас вернуться? Зря. Мы не вернемся.
– Здравствуй, Лейла, – ответила Брестида, почтительно склоняя голову. – Это ваше право. Не хотите – не возвращайтесь. Я здесь не для того, чтобы просить.
– А для чего же?
– Чтобы вернуть вам это.
Она протянула сверток шаманке.
Та не пошелохнулась в ответ. Какое-то время пристально смотрела Брестиде в глаза, затем коротко кивнула. От шаманок, что остались стоять за спиной главной, отделилась молоденькая женщина. Подошла с опущенной головой, забрала сверток и вернулась к остальным.
Лейла прищурилась, поджала губы. Какое-то время молчала.
Когда Аэлло надоело перетаптываться с ноги на ногу, шаманка заговорила.
– Значит, ты решила, что Энем-шаман будет здесь в большей безопасности, чем в твоей любимой пещере?
Гарпия часто заморгала, а Брестида сдержанно поинтересовалась:
– А ты, значит, знала, где он. Знала, и все равно увела шаманок из племени.
Лейла усмехнулась одними губами.
– Только не надо этого, Брестида. Ты тоже ушла из племени. То, что здесь происходит, больше тебя не касается. Ты пришла к амазонкам, чтобы заехать в пещеру, взять то, что спрятала там, когда уходила… и привезти Энем-шаман нам? Думаешь, я поверю, что тебе ничего не нужно от нас?
Брестида не стала ходить вокруг да около.
– Нам нужен портал, – сказала она. – В Цитадель. Мы с этой гарпией возвращаемся домой.
– Вам просто нужен портал, – протянула шаманка. – И вы не нашли никого лучше и сговорчивее, чем шаманки, которые покинули племя амазонок?
– Не просто портал, – ответила Брестида. – Нам нужно пройти через портал с этим.
Амазонка оглянулась к Семко и кивнула. Парнишка не заметил жеста Брестиды. Стоит, раскрыв рот, словно пересчитывает шаманок, явно не ожидал, что их окажется так много.
– Семко, дай сюда трезубец, – позвала Брестида.
Парнишка словно очнулся, закивал. Вышел вперед, прошел мимо протянутой руки Брестиды и протянул Рубиновый Трезубец шаманке.
Та отшатнулась, уставившись на парня.
Семко испуганно опустил глаза.
Побледнев, но не прикоснувшись к трезубцу, шаманка тихо произнесла.
– Никогда мы не выстроим врата. Уходите.
– Лейла…
– Ты просишь нас помочь врагам.
– Но, Лейла… Помощь нужна нам. Не им. Сагаты останутся здесь.
– Здесь? – спросила шаманка.
Откуда-то появились два леопарда. Не пятнистые, как были в лагере, а темные, как ночь, с зелеными глазами и красными пастями. Звери угрожающе зарычали. Брестида отступила на шаг. Вместе с ней отступили и Аэлло с сагатами.
– Лейла, – снова позвала она.
Шаманка подняла вверх руку, и леопарды зарычали, разинув пасти. Стоило животным умолкнуть,
