плательщиком, и вернули ему жену, правда, уже побывазшую у стрельцов.
Участь остальных женщин-аманаток была такою же.
Стрельцы, хотя и не все, хвалили теперь воеводу за лакомую для них придумку. А сундуки воеводские начали наполняться мехами песцов и лисиц.
В течение зимы усердный Ивашка и не менее усердный Лучка Макаров разыскали шестьдесят пять избылых ненецких семей. И до того, как набухли под солнцем снега, все шестьдесят пять были выкуплены.
Триста лишних песцовых да сотню лисьих шкурок [- 46 -] получил в этот год первый русский царь из рода Романовых. И восемь новых шуб сшил себе воевода пустозерский да кафтанов столько же. А шубы и кафтаны были на лисьем, на собольем, на куньем меху...
Все лето после этой зимы бражничал воевода да похвалялся своей смекалкой, уменьем блюсти интересы казны государевой и своими собственными доходами.
— То ли еще будет на будущую зиму! — кричал Федор Афанасьев, сын боярский.— Не одного Ивашку отправлю в тундру, а три, не то пять партий на розыски избылых. И — клянусь утробой матери моей! — не будет ни одного избылого самоядишка во всей Пустозерской округе! Мне бы только толмачей разыскать.
Толмач разыскался всего один, да И тот плохой. Волей-неволей пришлось сыну боярскому — Федору Афанасьеву— послать на розыски избылых ненцев только два отряда. Но отрядам этим был дан строгий наказ:
— Разыскать красивую девку у избылого самоядца! Не разыщете девки — на глаза не кажитесь!
Выехали обе партии сразу же, как только стылая земля подернулась первой порошей.
И сразу же в этом году «заколодило»: ненцы точно сквозь землю провалились. Больше месяца крутились по разным местам обе партии — не нашли даже тех, кого в минувшую зиму ясак заплатить заставили.
Иногда нападали, впрочем, на след. Тогда гнали по следу, не щадя оленей. Гнали до тех пор, пока не начиналась пурга, заметавшая все следы.
В середине декабря, когда вместо дня в тундре стоит белесая муть, столкнулись случайно обе партии. Сообщили друг другу:
— Нет самоядишек, кроме тех, кто десятки годов ясак аккуратно платят.
Лучка Макаров сказал тогда:
— Я так думаю: выследили они нас и около нас же крутятся. Случай подойдет напасть на нас неожиданно — не бывать нам живым: всех до единого перережут нас. Видали следы одиноких саней? Это разведчики ихние нас выслеживают. И надо нам их перехитрить. По следу ихнему нечего гнаться, надо свой след запутать.
— Как ты сделаешь это? След-то запутаешь? — спросил Ивашка Карнаух. [- 47 -]
— Надо во время пурги с места на место перейти. Тогда они потеряют нас.
Послушались Лучку Макарова: стали пурги ждать. А когда заухало, засвистело в тундре, когда сплошной лавой полетела колючая снежная пыль, — разъехались обе партии в разные стороны и ехали, пока олени не обессилели.
Уловка удалась: ненцы потеряли их след... на один день. Через день после прекращения пурги следы одного отряда были вновь разысканы. И ненцы воспользовались той же пургой. Выследив стоянку своих недругов, они оцепили ее и стремительно сжали кольцо.
Ни одного охотника по розыску избылых не осталось в живых...
Карачеи успокоились. Устроили пир.
Напрасно Сундей Тайбарей говорил, что половина, а то и больше поимщиков уцелело. Ему не верили. Спрашивали, не скрывая насмешки:
— Ты видишь оленей своих, когда хад1 раскрыла свою пасть от земли до неба? Как же ты сосчитал, сколько человек мы прирезали, когда каждого хватали на ощупь?
— То верно, — говорил Сундей, — хад ослепляет человека... Верно и то, что мы знали: накануне пурги оба отряда поимщиков были на одном стойбище. А я ходил на место побоища после того, как хад утихла. Насчитал десять отрезанных голов. Только и всего... Головы толмача Лучки нет в этом десятке.
— А не могли оголодавшие волки сожрать головы? Хад не могла разве запорошить?
— Могло быть и такое, — согласился Сундей.
И ненцы перестали опасаться. Поразъехались избылые разных родов в разные стороны — кому куда нравилось.
И просчитались...
Двенадцать человек, во главе с Ивашкой Карнаухом и с толмачом Лучкой Макаровым, остались целехоньки. Правда, они не знали об участи второй партии, но это не мешало им выполнять тот наказ, который дал им воевода Федор Афанасьев, сын боярский. [- 48 -]
Первые избылые ненцы, на которых наткнулись в этом году Ивашка Карнаух и Лучка Макаров, были Хулейки из рода карачеев.
Хулейко и три его младших брата остановились вблизи круглого борка с приземистым ельничком и соснячком. Уверенные, что все поимщики избылых ненцев перерезаны, они установили чум не в
