позвал бы на помощь или заплакал. Но сейчас надо было самому справиться. И мальчик правильно рассчитал, что бык потащит-потащит его по земле, да и остановится. Бык и в самом деле скоро остановился.
Тогда Ярэй встал на ноги и, наматывая тынзей на руку, стал подходить к быку. В конце-то концов бык ведь был его приятелем! Зачем же ему было не подпускать близко к себе Ярэя? Просто уж у оленей повадка такая: набросишь им тынзей на рога — они непременно хотят убежать.
— Ты — хороший, хороший хор! — ласково приговаривал Ярэй, все укорачивая и укорачивая тынзей.
Хор как будто понял похвалу и успокоился, даже сам пошел к Ярэю. Тот погладил его рукой по морде и взял за рога. Хор послушно опустил голову.
Тут же и понял Ярэй, .что самое трудное еще впереди: надо на оленя сесть, а с земли никак не заскочишь на спину такому рослому быку.
Раньше Ярэй всегда подводил быка к саням и с саней уже прыгал ему на спину. Но сани около чума. Как подойти к чуму? Непременно услышат «гости», а тогда все пропало! Осрамится Ярэй в отцовских глазах, подведет всю семью.
Слезы брызнули из глаз мальчика.
— Что делать?.. Что делать... Что придумать?.. Сдерживая рыдания, Ярэй начал оглядываться: не
остались ли какие-нибудь сани вдали от чума?.. [- 54 -]
— Нет... Все сани — свои и чужие — все стоят около входа в чум.
Тут-то бросился в глаза Ярэю лесок.
— Борок!.. В борке пни есть.
И Ярэй начал шептать оленю, целуя его морду:
— Ты — хороший! Ты подождешь, пока я сяду на тебя? Ты подождешь? Правда?
И он повел оленя к борку.
Хор послушно пошел за ним. Послушно остановился около пня, с которого Ярэй и взобрался на спину своему любимцу.
Не прошло и часа, как, взволнованный, он уже рассказывал Сундею обо всем, что произошло в чуме его отца.
— Я был прав: не всех поимщиков перерезали мы во время пурги, — сказал Сундей. А потом спросил у сына: — Что делать будем, Ичберей?
— Надо помочь Хулейке! Так я думаю.
— Так... Надо помочь. А как?
— Подумать надо, отец.
— Подумать надо — то правда. Только дума наша короткой должна быть. Долго думать будем — опоздаем помочь Хулейке и всем другим ненцам.
— Ты правду говоришь, отец. Скорее надо устроить нападение на Ивашку Карнауха.
— Нападение!.. В чуме Хулейки?!
— Зачем в чуме?.. Надо дать им уйти из чума...
— Чтобы взять их хитростью — это ты хотел сказать?
— Вот, вот!..
— Правду говоришь. Ивашка огнем стреляет. Прямо его не одолеть. Напасть на него врасплох — тогда одолеем... Так я придумал, другого ничего не могу...
И Сундей рассказал Ичберею замысел нападения на отряд Ивашки Карнауха. Ичберей посоветовал:
— Одну самую малую мелочь, отец, прибавлю к твоим словам. Можно?
— Говори!
— Сделать всех оленей, всех людей ненецких неприметными на снегу.
Сундей похвалил сына: [- 55 -]
— У тебя хорошая голова! Лучше моей стала твоя голова. Сделаем так, как ты говоришь. Тогда меньше будет погублено наших людей. Тогда легче нам будет перебить людей Ивашки Карнауха.
На этом военное совещание отца с сыном закончилось. Ичберей был послан оповещать всех поблизости кочующих избылых ненцев, а Ярэй — обратно к отцу.
Ярэю было сказано:
— Так скоро, как сюда бежал, обратно к отцу беги. Скажи ему... скажи, чтобы поимщики не слыхали... Сумеешь?
— Сумею.
— Скажи ему — в мой чум всех поимщиков надо привести. Еще он пусть Ивашке Карнауху скажет, что все ненцы ушли в леса после того, как убили много стрельцов. Еще пусть скажет, что ненцы хотят идти из лесов — на острог нападать. А в мой чум пусть он сам приведет Ивашку. Все запомнил?
— Все!
Сундей заставил Ярэя повторить слово в слово все, о чем он должен будет сказать своему отцу. Мальчик повторил.
— Быстрее ветра пусть бежит твой олень! — сказал после этого Сундей.
Ичберей подсадил мальчика на оленя. Ярэй гикнул — и животное стрелой метнулось вперед...
