ребята, я уже не жалею, что меня потревожили. Такой спектакль стоит того, чтобы на него посмотреть. - Как это началось?- спрашиваю. Карлик вытирает свой кукольный лоб шелковым платочком. - Ужин прошел нормально. Атмосфера была великолепной. Мы перешли в салон. И вдруг через некоторое время присутствующий здесь генерал Гландю... Он показывает мне на толстого старика с огромными ноздрями. Ему Следовало бы скорее сказать 'отсутствующий здесь'... - ...присутствующий здесь генерал Гландю, сидевший в кресле, стал громко вздыхать. Мы спросили, что с ним. Он ответил бессвязно. Когда мы собрались позвать врача, решив, что у него случился инсульт, принцесса де ла Ротюрьер с громкими криками рухнула на пол... За ней, один за другим, последовали остальные лица, которых вы здесь видите... Ужасно, правда? - Вы сами ничего не почувствовали? - Нет, как, впрочем, и присутствующие здесь мои друзья. Он показывает на группу гостей, стоящих с откровенно неодобрительным видом. Деревянные лица, враждебная тишина. Приключение их не забавляет. Им нужно сохранять репутацию, и они чувствуют, что ступили на скользкую дорожку. Возможно, завтра они станут добычей парижских газетчиков. - На первый взгляд,- говорю,- мне кажется, что те, кто почувствовал недомогание, съели нечто такое, к чему не прикасались вы и эти ваши гости. Пти-Литтре пожимает плечами. - Послушайте,- протестует он,- все ели все! - За столом да,- возражаю я,- а после? Я полагаю, вы подавали ликеры, шампанское... Он снимает очки, и его маленькое треугольное лицо гаснет, как витрина магазина в семь вечера. - Верно, об этом я не подумал... Я продолжаю мое рассуждение: - Нужно установить, что пили заболевшие и что остальные... Остальные, то есть здоровые, кивают с озабоченно-важным видом. В этот момент входит высокий худой месье с седеющими волосами. Чемоданчик из крокодиловой кожи в его руке сообщает мне, кто он. Это профессор Бальдетру. Малыш Пти-Литтре оставляет меня и подбегает к нему. - Ах, профессор, это невероятно! Спасибо, что пришли! Это какое-то безумие! Пока он объясняет, профессор Бальдетру осматривает лежащих. А я тем временем философствую. Какая же это глупость, говорю я себе, собираться, наряжаться, наводить красоту... и все для того, чтобы вместе пожрать. Профессор Бальдетру распрямляется. - Это, без сомнения, наркотик,- заявляет он. Пти-Литтре начинает кричать, как если бы в его типографии напечатали книгу из одних нечетных страниц. - Вы шутите, мой дорогой друг! В моем доме никогда не было и не будет наркотиков! - Я знаю что говорю,- сухо заявляет профессор. За этим следует напряженная тишина, которую нарушаю я: - Вы хотите сказать, господин профессор, что все они приняли наркотик? Именно. Я прошу у Пти-Литтре разрешения воспользоваться телефоном и бегу звонить в контору. Я постепенно погружаюсь в рабочую атмосферу. - Патрон? - А, Сан-Антонио! Ну что? - Гости вашего друга проглотили наркотик. Вы можете срочно прислать парня из лаборатории? Фавье, например. Он не в отпуске? - Нет. Думаю, он сейчас у себя дома. - Спасибо. Я кладу трубку, прежде чем босс начал давать мне свои обычные наставления. Рядом стоит лакей и прислушивается. Я делаю ему знак подойти. - Скажите, старина, это вы подавали ликеры? - Да, вместе с Жюльеном...- И он добавляет: - Жюльен лежит вместе с дамами и господами! - Он зашибал? Лакей, молодой брюнет с выразительным лицом, пожимает плечами. - Бывало. - Я хочу сказать: он пил во время работы? - Я понял. Да, Жюльен иногда выпивает тайком ста-канчик... У него несчастье - ушла жена. - И что обычно он пьет? - Виски. Я киваю. - Месье Пти-Литтре тоже пьет виски? Мой собеседник не понимает этого сопоставления и несколько шокирован им. - Никогда. Месье выпивает немного вина за обедом, а в остальное время пьет только фруктовые соки. Я размышляю три секунды, потом благодарю его. - Прекрасно. Вернувшись в салон, я нахожу профессора Бальдетру сидящим в кресле со стаканом виски в руке и дающим уцелевшим урок по наркологии. Он мне говорит, что сейчас приедут 'скорые' и отвезут всех в его клинику. Я, соглашаясь, киваю. - А пока, дамы и господа,- говорю,- я бы хотел знать, что вы пили после ужина. Вы, мадам? - Кофе,- воркует толстуха, по мере возможностей маскирующая зоб под бриллиантовым ожерельем. - И все? - Все. - Вы, мадам? - Шампанское с апельсиновым соком,- отвечает мне элегантная особа. - А месье? Длинный очкарик с орденской ленточкой произносит тоном, более холодным, чем взгляд змеи: - Шампанское! - Вы, месье? Тип с небольшой бородкой меряет меня полным ненависти взглядом, прежде чем ответить: - Виски. Я подпрыгиваю. - Вы уверены? - Простите,- возмущается он,- я пока еще помню, что делаю... Нас прерывает профессор Бальдетру. Он корчится в своем кресле и стонет. - Господи, он тоже! - хнычет Пти-Литтре. Стакан эскулапа еще стоит на низком столике. Я беру его и принюхиваюсь. Это скотч. - Кто ему налил?- ору я. - Он сам,- бормочет издатель,- пока вы звонили... Признаюсь, я не подумал... Я замечаю рядом со стаканом бутылку. - Он налил отсюда? - Да. Я поворачиваюсь к бородатому. - А вы, месье? - Нет,- отвечает он.- Я пью только 'Хейг' с пятью звездочками. Скромные запросы! Звоню лакею. Он является очень быстро, потому что стоял за дверью, прижавшись ухом к замочной скважине. - Скажите,- спрашиваю я, показывая ему бутылку,- во время вечера вы подавали это виски? - Да, месье. - О'кей, спасибо. Я сую палец в горлышко, переворачиваю бутылку, потом вытаскиваю палец и осторожно касаюсь кончиком языка. В чем, в чем, а в скотче я разбираюсь. Надеюсь, вы в этом не сомневаетесь? У этого виски странный привкус. Ошибки быть не может: вот источник беды. Это 'Мак-Геррел'. Blended and botteled by Daphne Mac Herrel, Scotland- уточняет этикетка. Не очень известная марка. Я говорю об этом Пти-Литтре, который розовеет от смущения за своими иллюминаторами. Он оправдывается в глазах еще здоровых гостей, озабоченный, как бы не показаться в их глазах ничего не понимающим лопухом: -Этот скотч мне подарил один мой хороший друг, который употребляет только его. Он утверждает, что это самая лучшая марка. - Сколько он вам его дал? - Шесть бутылок. - Где остальные?- спрашиваю я слугу. - Одна пуста,- сообщает он,- эта начата, а остальные четыре целые, еще не распечатанные. - Отлично, заверните. Я возьму их с собой. Тут является еще не совсем проснувшийся Фавье. Его рыжие волосы горят в свете люстр. Он моргает глазами и потирает щеки, на которых выросла маисового цвета щетина. Я отвожу его в сторону. - Деликатное дело, малыш: драма в высшем обществе. Рыжий показывает мне на неподвижно лежащую публику: - Чего это с ними? - Это мне скажешь ты. Сделай анализ содержимого этой бутылки и еще четырех, которые тебе передаст лакей. Я скоро присоединюсь к тебе в лаборатории. Действуй быстро. Он послушно исполняет приказ. 'Фавье хороший парень. Всегда готов, никогда не выражает недовольства. Начинается тарарам: прилетели четыре 'скорые' Пти-Литтре поплохело. Он понимает, что замять скандал будет невероятно трудно. Двадцать носилок - это что-то. Светский прием превращается в железнодорожную катастрофу. Весь квартал собирается перед его особняком. Мне становится его жаль. - Распространите слух, будто произошла утечка газа, что и стало причиной недомогания этих людей. Он жмет мое запястье (выше локтя ему вообще не дотянуться). - О, спасибо! Газ! Ну конечно, газ! - Назовите мне имя друга, подарившего вам те шесть бутылок виски. Его восторги враз исчезают. - Что вы себе вообразили! Этот человек вне всяких подозрений. - Вы Тоже вне всяких подозрений, месье Пти-Литтре, однако это удивительное происшествие случилось в вашем доме. - Это верно,- соглашается карлик. - Итак? Он с сожалением шепчет: - Это месье Шарль Оливьери, крупный промышленник... - И живет он? - Авеню Анри Мартен, дом двести двенадцать. - Спасибо.
Глава 2
Фавье сидит один в бледном свете лаборатории. Его когда-то белый халат похож на палитру Ван Гога, глаза обведены темными кругами, жесты как у привидения. Когда я вхожу, он даже не поднимает голову, потому что узнал мои шаги, и только шепчет: - Сейчас будет готово, господин комиссар. Господин комиссар говорит 'спасибо', берет стул и садится на него верхом. Я думаю о Ирэн, задающей храпака в моей кровати, о крохотном Пти-Литтре, который сейчас наверняка умирает от беспокойства в клинике профессора Бальдетру... о жизни. Забавно! Несколько часов назад я совершенно не знал этих людей, а сейчас они находятся в центре моих мыслей... Я никогда прежде не видел Ирэн и, рассуждая логически, никогда не должен выл встретить ее. Однако я крепко целовался с ней в вагоне поезда, а сейчас, когда рассуждаю, она спит у меня дома. Я слышал об издателе и некоторых его гостях, но они были для меня всего лишь именами. Из маленького транзистора тихо льется песня Азнавура. Фавье любит работать под музыку. Он заканчивает изучать образцы и делает шаг назад, как гурман отходит от стола, после того как поел. - Героин,- говорит он мне. - Рассказывай... - Точное содержание я сказать не могу, но в этом виски его очень много. - В какой бутылке? - Во всех пяти, что я принес. Я смотрю на него с легким удивлением. - Ты хочешь сказать, что он был и в нераспечатанных бутылках? - Во всех. Я замолкаю, и он не нарушает мое молчание. После секунды напряженной мыслительной деятельности я обращаюсь к нему с новым вопросом: - Пробки на нераспечатанных бутылках были нормальными или их уже открывали, а потом закрывали снова? Фавье улыбается и уходит в небольшой закуток. Слышу, он гремит бачками с гипосульфитом. Возвращается он с мокрой фотографией, которая изображает горлышко бутылки 'Мак-Геррел', увеличенное минимум в четыреста раз. - Когда я заметил, что наркотик есть и в полных бутылках, то сделал снимок пробки, прежде чем распечатать все - Браво, Фавье. Рыжий - добросовестный и инициативный полицейский. - Снимок позволяет убедиться, что это оригинальная,
