– Хочешь пойти со мной и посмотреть на наших лошадей? Вы разрешите, Сара? – обратился Дэв к Саре. – Я обещаю, что с ним все будет в порядке.
– Конечно, – улыбнулась она, скрывая за улыбкой накопившуюся усталость.
– Может, поднимешься в свою комнату? – предложил Флинн, от которого не укрылось, насколько Сара измотана.
– Это было бы здорово.
– Тогда пойдем. И будь осторожна, не споткнись о ведра.
– Неужели все так плохо?
– «Плохо» – не то слово. Ужасно.
Проводив Сару, Флинн спустился вниз и попытался посмотреть на замок ее глазами. Выцветшие гобелены, потертые ковры, ведра – ко всему этому он давно привык, но Сара, наверное, была потрясена, сравнив величие замка снаружи и его неприглядность внутри. Всего этого Флинн давно не замечал, но оставаться совсем безразличным к тому, что замок ветшает на его глазах, не мог. Однако сейчас он понял: главное, чего не хватает замку, – это уюта, который чувствовался в маленьком доме Сары.
Флинн тоже устал и был бы рад немного отдохнуть, но решил посмотреть бумаги, накопившиеся в его отсутствие. Дэв и Лайам еще не вернулись. На лице Флинна показалась улыбка. Откуда только у его сына столько энергии? Конечно, он спал в полете и часть пути в Данмори, но ведь ему только пять лет, а они пересекли половину земного шара.
Вздохнув, Флинн склонился над документами и счетами. Через два часа он наконец был вынужден признать то, о чем не позволял себе думать в предыдущие месяцы, хотя знал, что рано или поздно это случится. Скорее всего, замок все-таки придется продать, поскольку они уже вложили в конюшню немало средств, чтобы останавливаться на полпути. Думать об этом было особенно неприятно потому, что Данмори сохранился в их семье благодаря его прежним владельцам, и те времена, случалось, были куда беспокойнее, чем сейчас. Странно, но Флинн чувствовал себя так, словно несет ответственность за замок перед давно покоящимися в земле предками.
Конечно, у него оставался еще один способ сохранить и замок, и конюшню – найти себе богатую жену, о чем неоднократно говорила его мать, которая сейчас гостила у своей сестры в Австралии.
Это был бы выход, если бы он уже не выбрал себе жену.
Когда Сара проснулась, то не сразу поняла, где находится. Она лежала в огромной кровати под балдахином, рядом с которой было громоздкое узорное бюро из темного дерева, а перед камином стояли стулья.
Она откинула одеяло, и ее сразу охватил холод. Сара быстро оделась и посмотрела на часы, которые перевела еще в аэропорте. Шесть часов вечера? Она проспала полдня, забыв о Лайаме!
У двери лежал лист бумаги. На нем крупными буквами было выведено: «Лайам спит в соседней комнате, слева от твоей спальни».
Сара немного расслабилась. Пока она приводила себя в порядок, у нее мелькнула мысль, как легко, несмотря на то, что Флинн узнал о своем отцовстве совсем недавно, он стал Лайаму настоящим отцом. Конечно, ему не приходилось проводить бессонные ночи, разрываясь между учебой и уходом за ребенком, и если бы не ее мать и отчим, ей было бы невероятно тяжело, особенно в первый год, но об этом Сара уже не вспоминала. В конце концов, Флинн потерял больше, чем она. Он не видел, как впервые улыбнулся Лайам, как он делал свой первый в жизни шаг, не чувствовал себя самым счастливым человеком, впервые услышав от него слово «папа».
Заглянув к Лайаму, рядом с которым лежал огромный О'Молли, и убедившись, что сынишка крепко спит, Сара спустилась вниз. На это ушло довольно много времени, потому что вся стена вдоль длинной лестницы была увешана портретами, на которые Сара обратила внимание еще вчера, но была слишком измучена, чтобы рассмотреть их получше. В этот раз она спускалась неторопливо, останавливаясь у каждого из них.
В холле Сара услышала громкие голоса, раздающиеся из приоткрытой двери одной из комнат. Она разобрала слова «продать» и «не делай этого, Флинн», затем голоса стали почти неслышны. Сара повернула в другую сторону, не желая вмешиваться в семейный спор и решив отложить набег на кухню на более поздний срок, когда улягутся страсти.
Напротив нее находилась столовая. Она была огромной, как и все в замке. На длинном столе стояли две пары больших канделябров из серебра, которые, наверное, стоили баснословных денег. После столовой шла комната, в которой доминировали желтые цвета. Сара назвала ее желтой гостиной. Затем последовала музыкальная комната и небольшое, по сравнению с остальными, помещение, чья обстановка выдавала, что эта комната принадлежит женщине. Сара предположила, что это был кабинет матери Флинна. Прими она предложение Флинна о замужестве, ее свекровью была бы графиня, неожиданно подумала она.
Тут дал знать о себе желудок. Сара вспомнила, что не ела почти весь день. Она вернулась назад. Голосов больше не было слышно, и она быстро проскочила дальше по коридору, туда, где находилась кухня.
Поставив чайник, Сара задумалась. Замок произвел на нее неизгладимое впечатление, несмотря на то, что явно нуждался в ремонте, а многие комнаты были запущены и покрыты слоями пыли.
Внезапно из коридора до нее донесся раздраженный голос Дэва:
– Мне не нужны такие жертвы. Я не хочу, чтобы ты продавал Данмори из-за меня!
После этого раздался стук захлопнувшейся двери, а затем шум стихающих шагов.
Вскипел чайник. Сара налила себе чаю, затем наполнила еще одну кружку, поставила их на поднос вместе с сахарницей, сделала бутерброды и, поколебавшись еще немного, решительно вышла из кухни.
Стукнув в дверь ногой и услышав «Боишься войти?», Сара толкнула дверь.
– Чаю не хочешь? Я и для тебя приготовила.
Флинн резко поднял голову и встал.
– Сара? Извини, я думал, это Дэв.
– Мне остается радоваться, что я не Дэв.
Флинн пристально посмотрел на нее и вздохнул.
– Ты слышала?
– Не все, но самое главное, кажется, уловила. Ты все-таки решил продать Данмори?
Флинн опустился в кресло, плечи его ссутулились.
– Иначе Дэв не получит свою конюшню.
– Понятно. Если замок будет продан, Дэв ее получит, однако радости по этому поводу я не заметила.
– После просмотра счетов я пришел к выводу: либо замок, либо конюшня. Другого не дано. Я решил, что лучше конюшня – это рискованно, но перспективно, несмотря на то что для этого потребуется время.
– Замок – не менее перспективно.
Флинн протер уставшие глаза.
– Не знаю, на чем строится твоя убежденность, но, если взглянешь на счета, ты сама поймешь, что я прав. И мой отец знал, что рано или поздно это произойдет.
– По-моему, ты сгущаешь краски. Выход прямо у тебя перед носом.
– Я, наверное, ослеп, раз его не вижу. Если, конечно, ты не имеешь в виду сделать замок или его часть музеем.
– Почти так, но не совсем.
– В любом случае забудь.
– Но почему?
– Ты не видела, в каком запустении находится замок.
– Ошибаешься. Пока вы с Дэвом спорили, я осмотрела несколько комнат. Флинн, ты разве не понимаешь, чего стоит одна только ваша столовая!
– Понимаю, но без капитального ремонта нам все равно не обойтись, однако ни один банк не выдаст ссуды на ремонт, потому что часть замка уже заложена.
– Ты как-то уж слишком пессимистичен. Но даже если так, тебе достаточно предоставить банку в качестве еще одной гарантии список твоих бестселлеров, а еще лучше сумму твоего гонорара.
