— Иди по Колорадо, — велел мне Габриель.
Я посмотрела на Чавеса, сидевшего на корточках рядом с телом Бейкера, он вскинул голову и поднялся. Я кивнула.
— Давайте.
Он отдал распоряжение Джеймс. Я сделала вдох и покрепче сжала пистолет.
— Иду.
Я ступила на ковер в столовой и оглянулась посмотреть на кухню. Чавес не сводил глаз с голубого пламени горелки.
— Я хочу, чтобы ты кое-что услышала, — сказал Габриель.
— Что?
— Как умрет твоя дочь!
— Нет!
— Беги!
Я повернулась к Чавесу, который протянул руку, чтобы выключить горелку.
— Скажите Джеймс, — быстро бросила я.
Чавес выключил плиту, раздался щелчок, и голубое пламя исчезло.
Когда я прошла в столовую, Чавес двинулся за мной, но остановился и посмотрел на плиту, как будто что-то услышал. Гаррисон поднял руку, а потом начал трясти головой. А я услышала крик боли из другого конца коридора.
— Нет, мамочка! — визжала Лэйси.
Гаррисон поспешил обратно к Чавесу, на что-то указывая и качая головой:
— Нет, нет, нет.
— О, господи, — удивленно пробормотал Чавес.
Он повернулся ко мне. А потом кухня исчезла во вспышке, поглотившей Чавеса в ослепительно-белом свете. Гаррисон взлетел на воздух, а потом рухнул на стулья в столовой. Я инстинктивно попыталась увернуться, когда голубые пальцы горящего газа коснулись моего лица, как знойный ветер Санта-Ана, обжигая глаза, как будто я уставилась на солнце без защитных очков. Единственный звук, который я слышала, — это грохот тарелок, падающих из буфета и разбивающихся об пол, они напоминали капли проливного дождя.
Я уронила телефон и прикрыла детектор движений, чтобы защитить его от летящих обломков, но тут все кончилось. Я слышала, как Гаррисон ворочается на полу, пытаясь высвободиться из-под упавших стульев. Он двигался так, словно попал в паутину. Мелкая пыль летела из кухни и укутывала все, словно снег.
Я стояла на коленях, хотя и не помнила падения. Я посмотрела на детектор движений на груди, но видела только размытый диск тусклого света, словно мне набросили на глаза плотную сетку. Деталей я не различала. Не видела детектора движений. Даже свою руку не видела. Периферийным зрением я могла разглядеть какие-то цветные пятна, но прямо перед собой… картинки в центре не существовали, только серая клякса.
Дотронувшись до детектора движения, я нащупала трещину и ждала новую вспышку, после которой все вокруг меня канет в вечность, но ничего не произошло. По моей щеке стекала струйка крови, я провела пальцем и обнаружила, что она бежит из того уха, которым я повернулась к взрыву.
Я посмотрела туда, где только что видела Гаррисона, ворочающегося среди стульев.
— Я ничего не вижу, — пробормотала я, хотя не слышала своего голоса.
Если Гаррисон и ответил, то я не услышала.
Я с трудом поднялась на ноги, потом повернулась и посмотрела в коридор. Он казался пещерой, спуском в шахту. Я видела только темный круг с ореолом тусклого света вокруг него.
Что-то шелохнулось.
— Я буду стрелять, — заорала я, поднимая пистолет.
Было такое ощущение, что темнота пульсирует, но никто не показывался из нее.
Я попыталась вспомнить, как выглядит наш коридор. Так, двенадцать ступенек. Я сделала первый шаг. Ноги начали подгибаться, но я удержалась. Пистолет казался невозможно тяжелым, и рука стала подрагивать, когда я пыталась прицелиться в темноту перед своими глазами.
Еще один шаг, еще один. Я поскальзывалась на каких-то обломках на полу, и тяжесть жилета на моих плечах тянула меня назад, пока я не восстанавливала равновесие.
Я взяла пистолет обеими руками и пошла по коридору вдоль стены, глядя в темноту.
Вдох, еще один.
Я подошла к ванной и открыла дверь. Боковым зрением я видела расплывчатое бледно-желтое пятно — занавеска Казалось, она висит прямо в воздухе. Я водила пистолетом туда-сюда, а свободной рукой ощупывала пространство перед собой, которого не видела.
В ванной никого не было.
Отвернувшись, я нацелила пистолет на комнату Лэйси. Мне была видна лишь размытая линия света под дверью. Возможно, это свет от телевизора. Я тянула руку, пока не нащупала ручку, а потом изо всех сил распахнула дверь. В центре комнаты передо мной возникло голубое свечение от экрана. Я водила пистолетом из стороны в сторону, пытаясь сфокусировать боковое зрение. Ничто не двигалось. В дочкиной спальне царила тишина, но я не знала, чем она объясняется — тем, что я ничего не слышу, или тем, что внутри ничего нет. Я сделала еще один шаг, и моя нога обо что-то зацепилась. Сердце бешено заколотилось.
— Лэйси, — прошептала я. Упав на колени, чтобы не поменять угол жидкости внутри детектора, я начала шарить по полу, пока мои руки не нащупали препятствие. Тафта. Платье с конкурса. Я подняла его, словно могла защитить свою девочку, собирая ее вещи, но остановилась и позволила платью выскользнуть из рук.
Я вышла из дочкиной комнаты и двинулась по направлению к своей, расположенной в конце коридора. На стене справа развешаны семейные фотографии. Я считала их, дотрагиваясь одной рукой, а второй сжимала пистолет, с каждым шагом погружаясь все дальше в семейную историю. Кровь вытекала из уха и капала на блузку. Пот смешивался с крошечными частичками пыли и щипал глаза. Казалось, коридор уплывал от меня, тонул в беспросветной мгле.
Я попробовала нащупать дверь, но она исчезла в темноте, словно ее отрезали. Я прижалась к стене и постаралась вытереть глаза от пота и пыли, но это не помогло.
Дыши. Сделай вдох и иди.
Спиной я чувствовала рамку от фотографии. По форме я догадалась, что это снимок маленькой Лэйси, сидящей на плечах у отца.
Я слышала, как глухо колотится сердце, его стук напоминал удары кулака об стену. Я потрогала детектор и почувствовала через него вибрацию сердца, словно кто-то зажег запал.
— Я все еще здесь, сукин сын, — прошептала я.
Казалось, что-то мелькнуло в темноте в нескольких сантиметрах от моего лица. Я чиркнула дулом пистолета. Все равно что целиться сквозь чернила. Пусто.
Я провела рукой по стене, пока не добралась до дверной коробки, а потом и до ручки. Сколько времени прошло? Тридцать секунд? Минута? Слишком много.
Одним движением я повернула ручку и бросилась в темноту перед собой. Дверь распахнулась, и впереди замаячило расплывчатое пятно света. Я видела вместо своей спальни бледно-серый квадрат с ореолом света по краям. Я озиралась по сторонам, не опуская пистолета, в поисках хоть какого-то намека на движение, на свет, на все, что угодно, что подскажет мне, где Габриель.
— Лэйси! — заорала я.
Услышав чей-то голос, я повернулась направо. В паре метров от меня включился телевизор.
— Лэйси, где ты?
За моей спиной раздался сдавленный плач. Я повернулась и пошла на звук, вытянув руку, чтобы найти то, чего не видят глаза. Шаг, другой, но рука ничего не нащупывала.
— Лэйси, подай голос, если можешь.
Еле слышный крик пытался пробиться через кляп.
