высокая цена славы.
Как и раньше, магистр подавил эту мысль и переключился на текущую задачу.
– Тогда я отправляюсь в питейное заведение Прискоса.
– Отлично, отлично. – Лаканодракон запнулся, а потом добавил: – Захвати бутылочку для меня, ладно?
Аргирос поехал верхом на восток по Месе от Преториона к императорским дворцам. Там он взял отряд экскубиторов, подумав, что Прискоса, возможно, придется убеждать поделиться секретом нового зелья. Здоровые и мускулистые гвардейцы всегда выглядят убедительно.
Сами императорские телохранители с трудом поверили тому заданию, которое им выпало.
– Вы нас ведете в таверну, господин? В наряд? – спросил один из солдат, переминаясь с ноги на ногу, словно он боялся, что Аргирос передумает. – Я думал, что такие приказы возможны только в раю и нигде больше.
Магистр повел свой маленький отряд через Августеон на север. Утреннее солнце золотило светло- коричневый песчаник стен Святой Софии. В нескольких сотнях ярдов севернее нее находилась церковь Пресвятой Марии Одигитрии. Она стояла близко к приморской стене; скоро Аргирос смог расслышать, как плескались о камень волны Мраморного моря. Ни одна часть Константинополя не отстояла от моря дальше, чем на пару миль, так что шум волн наполнял столицу.
Аргирос использовал церковь в качестве ориентира, по которому следовало искать таверну Прискоса. Он не был завсегдатаем этого заведения и лишь изредка заходил туда по пути от приморских ворот Святой Варвары в Преторий. Помощи от местных обитателей получить не удалось: все они считали за благо исчезнуть, заметив золоченые щиты и длинные копья экскубиторов.
Магистр увидел аптеку и вздохнул с облегчением – таверна Прискоса находилась через пару домов от нее.
– Пойдете со мной, – обратился он к стражникам. – Я поставлю вам по паре чарок. Вы окажете мне поддержку, если потребуется, но ищите защиту у святого Андрея, если разнесете заведение ради забавы.
Солдаты хором пообещали вести себя достойно. Знакомый с этим народом, Аргирос знал цену их обещаниям. Но он надеялся на лучшее и на то, что Прискос согласится сотрудничать.
Когда Василий вошел в таверну, хозяин как раз подметал пол. Так рано в заведении была только пара посетителей, склонившихся над кубками. Прискос поднял глаза и узнал магистра.
– Доброе утро, господин, – сказал он с улыбкой. – Как вы себя чувствуете сего…
Вдруг он запнулся и прекратил улыбаться: в таверну ввалились экскубиторы и расселись за двумя столами.
– Поставьте моим друзьям кувшин доброго кипрского, пожалуйста, – заказал Аргирос. Чтобы снять возможное непонимание, он протянул Прискосу тремиссис, стоивший третью часть номисмы. – Полагаю, этого хватит и на два кувшина, если первый опустеет.
– Думаю, хватит, – сухо ответил Прискос. Для молодого человека он хорошо умел скрывать свои мысли. Прискос принес кувшин и восемь чарок на большом подносе; пока он обслуживал стражников, один из посетителей воспользовался случаем и выскользнул в дверь таверны.
Обслужив солдат, Прискос вернулся к Аргиросу.
– Что я могу сделать для вас, господин?
Его профессионально любезный тон теперь переменился и звучал настороженно.
Аргирос назвал свое имя и должность. Прискос еще более насторожился; как и всем, ему совсем не хотелось, чтобы в его дела вмешивался магистр.
– Я был бы признателен, если бы вы показали, как готовите ваше чудо-вино.
– Я знал! Я знал это! – Как ни старался хозяин таверны, он больше не мог сдержать ярости и отчаяния. – Только я поднял продажи, чтобы иметь возможность кормить семью, как сразу приходит кто-то в чинах и пытается отнять у меня это.
Гвардейцы начали отрываться от своих стульев, но Аргирос дал им отмашку.
– Вы меня неправильно поняли. За товар, который я куплю, я заплачу, – заверил Прискоса магистр. – Если только вы знаете секрет приготовления (а я предполагаю, так и есть, потому что проехал от Испании до Месопотамии и нигде такого не пробовал), казна вам заплатит, и хорошо, я обещаю. Знаете ли, друг мой, какое благо такой крепкий напиток может принести в делах моей службы?
– Говорите, заплатите? Сколько? – Голос Прискоса еще звучал уныло, но в глазах уже появился интерес. – Ради святого Андрея, господин, я не стал бы продавать свой секрет другому трактирщику за медную монету и возьму не меньше двух фунтов золотом.
– Сто сорок четыре номисмы? Вам дадут столько лишь раз или два, а потом те, кто захочет узнать секрет, смогут натравить тех, кто его уже знает, друг на друга и сбить цену. Однако… – Аргирос остановился и спросил: – Вы можете читать и писать?
Прискос кивнул.
– Хорошо. Дайте мне перо и кусок пергамента. Да, и свечу для печати.
Когда Аргирос получил то, что просил, он начертал пару строк, капнул воска на бумагу и приложил к записке кольцо-печатку, что носил на указательном пальце правой руки.
– Вот. Это не императорская золотая булла с золотой печатью, но чиновники в конторах Священной палаты, в чьем ведомстве находится монетный двор, примут записку. Спросите Филиппа Кантакузина; он знает мою руку.
Губы трактирщика двигались, когда он читал бумагу. Уловив главный смысл, Прискос поднял на Аргироса изумленные глаза.
