деревне вместе с Васькой Комолым досыта попинал футбол и половил пескарей. Комолым Ваську прозвали за то, что он очень смирный.
Другие деревенские мальчишки помогали взрослым на сенокосе, а Васька сидел дома. Однажды он увидел в огороде у Севкиной бабушки огурцы и уговорил Севку совершить набег на гряды.
— Огурцы — они здорово растут, — сказал Васька. — Через день-два собирать не успеешь… Твоя бабушка умеет растить. В парниках. Ни у кого нет, а у вас есть…
Приятели оборвали все огурцы, даже чуть ли не зародыши… Бабушка обнаружила это.
— Не ваших ли рук дело? — спросила она. Васька изобразил удивление:
— Наших? Вот, святая икона! — и перекрестился левой рукой.
Бабушка подозрительно посмотрела на него:
— Молчи уж, безбожник! И креститься не умеешь. Ну, раз не вы, значит, другие парнишки в огород повадились. Караулить придется.
— Пусть еще попробуют хоть один огурец сорвать, — сказал Васька. — Мы сейчас же, бабушка, капкан поставим.
— И не выдумывай. Еще сами покалечитесь…
Васька решил, что капкан все-таки надо поставить. Только это может убедить бабушку, что огурцы рвали другие мальчишки.
Утром Севка едва успел проснуться, как услышал чей-то крик.
— Никак дед, — тревожно проговорила бабушка. Потом глянула в окно и всплеснула руками: — Господи, кто это его за руку укусил?..
Бабушка перекрестилась:
— Побежал между грядок старый. Батюшки, теперь за ногу сцапали.
В ограду дед прихромал сам не свой. На правой руке у него болтался капкан.
Когда все выяснилось, Севку и Ваську дед в сердцах назвал балбесами.
— Таким бы парням и работать уже не грешно. А так только родители на вас хлеб зря переводят.
Потом посмотрел на Ваську и сказал:
— Растешь ты, парень, в деревне, а к нашему труду совсем не приспособлен. Вот возьмусь по- соседски за тебя, человеком сделаю.
Через день дед отошел и стал добрее. Он пригласил внука на сенокос возить копны.
— Не хочу. Вот если бы на пасеку… — сказал он.
Ведь его дед — бригадир. Он вполне мог бы свозить Севку на пасеку. Но дед стукнул по столу кулаком.
— Вот что, дорогой внучек. Хотя и неудобно, и обидятся на меня твои родители, но бездельников в своем доме не потерплю. Собирай свои манатки. Не хочу видеть такого внука. Сам всю жизнь тружусь и лодырям потакать не собираюсь.
Бабушка в слезы, стала упрекать деда в жестокости, говорить, что его осудят люди. Но тот стоял на своем:
— Умный не осудит… Одумается, поймет, что человека по труду ценят — милости прошу.
Бабушка не отпускала Севку. Но тот вернулся домой на колхозном грузовике, отправляющемся в город, а нынче наотрез отказался ехать на лето в Нижний Оскол.
Решительность Севкиного деда и его непримиримое отношение к лодырям повергли всех в уныние.
— Серьезный, видать, у тебя дед, — сказал Алька. — Хорошо бы с ним не встречаться.
— Я и сам так думаю, — вздохнул Севка.
— Ладно, не переживай, — успокоил его Алька. — Что-нибудь придумаем.
— Здесь и придумывать нечего, — вмешался в разговор Яшка-Механик. — Надо сделать так, чтобы Севку никто не узнавал. Например, можно его вымазать автолом. Еще лучше — смолой. Только тогда, пожалуй, до конца сезона Севке не отмыться, да и нас он перепачкает…
— Только не тебя, — усмехнулся Санька.
Севка подозрительно покосился на Механика и отодвинулся от него.
— Иди ты со своей смолой, — фыркнул он. — Так я тебе и дамся…
— А ты не злись. Яшка тебе добра желает. Мы ведь твоего деда не знаем, и нам он не очень страшен, — осадил Севку звеньевой. — Может, дед про утячье гнездо с редькой знает больше любого. Он все-таки в деревне начальник. Жаль, что тебе он теперь ничего не скажет. А от лодыря Васьки многого не добьешься. Он, наверно, только и знает что лазить по чужим огородам.
Севка сидел как на иголках. У него покраснели уши.
— Про Ваську не знаю, а я теперь по правде решил, — пробормотал он. — Я ведь не какой-нибудь тунеядец…
Петька подозрительно взглянул на Севку.
— Ты на кого намекаешь? — спросил он. — С Катькиных слов поешь?
В палату вошла Клара Сергеевна. Мальчишки усиленно засопели.
— Спите, спите, лесные бродяги, — ласково сказала вожатая. — Впереди у нас трудный день…
Глава 4, о том, как дозор «Лесных братьев» брал в плен «языка»
На заседании совета отряда «Лесные братья» договорились завтра же отправиться в Нижний Оскол. Этой операции Алька предложил дать кодированное название «Бременские музыканты».
Вожатая хлопотала о сухом пайке, мальчишки собрали в рюкзаки свои нехитрые пожитки. Вещи Добавочки оказались тяжелее всех.
— Так я же свою коллекцию значков захватил, — признался он.
Вечером «Лесные братья» долго сидели над составлением схемы маршрута. В этом им помогала Клара Сергеевна. Капитан высказал мысль, что вот так, без дозора, идти было бы опрометчиво. Потому что «Бременские музыканты» могут узнать о походе отряда — и тогда все полетит в тартарары.
— Им недолго на тропинке посты расставить, — согласился Алька.
В дозор решили направить Петьку, Игоря и Яшку-Механика. На другой день стало известно, что вместе со всеми идет Валерка-Оруженосец. Он так жалобно просился, что начальник лагеря отпустил его под личную ответственность Клары Сергеевны и Катьки.
Игорь, Петька и Яшка еще раз посмотрели на схему и пошли по тропке. Они внимательно присматривались к каждому подозрительному дереву, а там, где тропка делала крутой поворот, разведчики, опасаясь засады, по-пластунски ползли через кустарник и траву, чтобы незаметно осмотреть местность. Капитан то и дело оставлял на тропке по два прутика, складывая их стрелками — острие показывало направление, по которому шел дозор.
Они прошли километра два и, притомившись, решили отдохнуть под пихтой.
— Бременских мы всегда застукаем, — сказал, отдуваясь, Петька. — Я, пожалуй, как ящерица научился ползать…
— Нас трудно заметить, — подтвердил Капитан.
В этот момент по голове его стукнула пихтовая шишка. Капитан потер ушибленное место и посмотрел вверх. Добавочка тоже схватился за затылок.
— Белки разыгрались, — как можно равнодушнее заметил он. — Пуляют, а на глаза не попадаются.
Третья шишка угодила в Механика.
— Как из катапульты, — сказал он, потирая ухо.
