вестиарием он, возможно, останется — после небольшой операции, которая сделает его таким же, как и все, служившие здесь до него.
Но Крисп хотел ее. Он с трудом подавлял в себе желание месяцами, не признаваясь в этом даже себе самому. Анфим, подумал он, наверняка так рано не придет. А евнухи или горничные, проходящие мимо, решат, что императрица здесь одна. Так он надеялся. И закрыл двери.
Дара тоже почувствовала опасность:
— Скорее!
Она протянула к нему руки. Крисп в мгновение ока скинул тунику и лег на кровать рядом с ней. Она обхватила его с такой силой, с какой тонущий хватается за плывущее мимо бревно.
— Скорее! — повторила она, на сей раз в самое ухо Криспа. Он постарался выполнить приказ.
И снова подумал о море, когда оторвался от нее немного позже, — о бушующем море. Губы у него распухли; на спине саднили царапины от ее ногтей. А он-то считал ее холодной!
— Его величество, — искренне проговорил Крисп, — просто дурак.
— Почему? — спросила Дара.
— А ты как думаешь? — Крисп погладил ее по голове Она замурлыкала и прижалась к нему. Но Крисп нехотя встал с постели. — Я лучше оденусь. — Он накинул тунику так же быстро, как сбросил ее. Дара скользнула под одеяла. Крисп снова открыл дверь и с глубоким облегчением выдохнул, увидав пустой коридор. — Похоже, пронесло.
— Похоже! — Глаза у Дары сияли. Она жестом пригласила его обратно в кресло, где он обычно сидел. — Я безумно рада.
— Тому, что нас не застукали? — Крисп содрогнулся. — Да уж! Если бы… — Чуть раньше он представил себе, какие могли быть последствия, если бы его поймали в императорской постели, — и больше об этом думать не хотел. Одного раза достаточно.
Дара покачала головой.
— Нет… Я рада тому.., что между нами было. — Она склонила голову набок, разглядывая его. — Ты не такой, как Анфим. — Дара говорила так тихо, что из коридора никто не смог бы услышать ее слов.
— Да? — отозвался Крисп, не найдя лучшего ответа. В спальне повисла тишина. В конце концов, видя, что Дара ждет вопроса, Крисп спросил:
— Чем же я не такой?
— Все, что он делает и велит делать мне, должно доставлять наслаждение в первую очередь ему. А мне — это уж как получится, — ответила Дара.
«Вполне похоже на Анфима, — подумал Крисп. — Как бишь сказал император той ночью, когда вызвал Криспа, занимаясь с Дарой любовью? „Ну что же ты остановилась, дорогая? Мне было так приятно!“
— А ты, по-моему, старался доставить удовольствие.., мне, — продолжала императрица. И умолкла, точно не могла в это поверить.
— Ну конечно! — Крисп почувствовал, как его переполняет жалость. — Чем лучше тебе, тем лучше и мне.
— Анфим так не думает, — сказала Дара. — Я таких, как ты, вообще не встречала. Да и где мне их было встречать? До сих пор у меня не было мужчины, кроме Анфима. До сих пор! — повторила она, наполовину гордясь тем, что отплатила хоть раз, императору той же монетой, которой он платил ей бессчетное количество раз, и наполовину изумляясь собственной дерзости.
— Мне пора возвращаться к себе, — произнес Крисп. Дара кивнула. Он встал с кресла, подошел к кровати и быстро поцеловал ее. Она улыбнулась ленивой, счастливой улыбкой.
— Я, возможно, вызову тебя еще, — сказала Дара, когда он был почти у двери.
— Надеюсь, ваше величество, — ответил Крисп, и оба они рассмеялись.
«Главное теперь, — подумал Крисп, ложась в свою кровать, — ничем не выдать себя завтра утром». Он прошел в этом смысле неплохую практику с Танилидои. И надеялся, что сумеет вести себя как ни в чем не бывало. Хорошо бы Дара тоже сумела.
Анфим ничего не заметил, так что они, наверное, справились неплохо. Криспу осталось только ждать, когда же в следующий раз среди ночи зазвенит серебряный колокольчик.
* * *
— Надеюсь, вы вполне благополучны, высокочтимый господин, — с низким поклоном проговорил Крисп.
— Вполне, почитаемый и почтенный господин. — Яковизий ответил поклоном не менее низким, после чего с облегчением опустился в кресло. — Вполне, хотя эта проклятая нога так и не поправилась полностью. Однако я пришел говорить не о ней.
— Я так и понял, — согласился Крисп, поднося Яковизию вино и креветки в горчично-пивном соусе. — О чем же вы пришли поговорить?
Перед тем как ответить, Яковизий быстро управился с креветками и промокнул губы и усы льняной салфеткой.
— Говорят, как только кончатся весенние дожди, начнется война с Макураном. — Он махнул в сторону капель, бьющихся об оконное стекло.
— Это давно не секрет, высокочтимый господин, — ответил Крисп. — Севастократор уже с осени муштрует солдат и проверяет амуницию.
— Я в курсе, благодарю тебя, — едко, как обычно, откликнулся Яковизий. — Я также в курсе того, на что Петроний почему-то закрывает глаза, а именно: есть все основания ожидать, что этой же весной Маломир двинется из Кубрата в поход. Я достаточно часто бывал в тех забытых Фосом краях и поэтому знаю, что там творится.
— Петроний не закрывает глаза на Кубрат, — медленно проговорил Крисп. — Честное слово. Но к войне с Макураном он готовился годами, и теперь, когда наконец все готово, он не хочет слушать ни о чем, что могло бы ее отложить. Вы сами-то с ним говорили?
— Не раз. Но он и вправду не хочет слушать. Петроний надеется, что заставы на границах удержат дикарей, «если они нападут», как он выразился. — Яковизий вздернул бровь. — А они нападут непременно!
— Но Петроний же в прошлом году заплатил Кубрату дань больше обычного, — сказал Крисп, пытаясь отыскать хоть лучик надежды. — Может, Маломир на этом успокоится?
— Его сиятельное высочество, возможно, так думает. Но Маломир не идиот. Когда ему дают деньги, он их берет. А когда он решит воевать, то будет воевать, и все! Кубраты любят драться, как тебе известно. Уж кому-кому, а тебе это известно лучше всех! — ответил Яковизий. Крисп встревоженно кивнул. — Наших сил на севере не хватит, чтобы остановить целую орду кочевников, — продолжал между тем Яковизий. — А насколько я знаю, они нападут всей Ордой. Это может быть весьма и весьма неприятно.
— Да уж! — Крисп подумал о своих племяшках, которых угонят в полон, как когда-то угнали его самого… если им повезет. А если нет… Он подумал о своей сестре, об односельчанах, о тысячах незнакомых ему людей — о том, что будет с ними, если им не повезет. — Но как нам заставить Петрония отложить поход на Макуран и укрепить север?
— Мне это не под силу. Благой бог свидетель, я пытался. Но ты, почитаемый и почтенный господин, имеешь влияние на его величество. Если Автократор отдаст приказ, даже Севастократор не посмеет ослушаться. — Яковизий хитро улыбнулся. — А поскольку, благодаря случайности судьбы и твоему прежнему положению, о котором я не дерзну упоминать, мне выпало счастье быть с тобой знакомым…
— Вы решили этим воспользоваться, — усмехнулся в ответ ему Крисп.
— Ну конечно решил! В конце концов, на что еще нужны высокопоставленные друзья?
— Я посмотрю, что можно сделать, — пообещал Крисп.
— Хорошо, — сказал Яковизий. — Я бы расцеловал тебя в благодарность, но ты, наверное, воспользуешься своим пресловутым влиянием и сошлешь меня за это на рудники. А потому я просто откланяюсь.
— Вы неисправимы!
— Надеюсь, Крисп! Благим богом клянусь — я очень надеюсь!
Крисп со смехом проводил своего бывшего хозяина до дверей императорской резиденции. Но когда Яковизий ушел, Криспу стало не до смеха. Его одолели тяжкие раздумья. Если он попытается помешать
