— Даже тогда, — уже более твердо проговорил Анфим. — В конце концов, Автократор я или нет?
— Конечно, Автократор, — согласился Петроний. — Меня просто удивляет столь внезапный интерес к военным делам. Я полагал, что в подобных вопросах пользуюсь твоим доверием.
— Пользуешься, дядя! Ты же сам это прекрасно знаешь! — заверил его Анфим. Крисп подумал, что император начинает сдавать позиции. Но тот продолжал:
— И тем не менее в данном случае мне кажется, что твой воинственный пыл лишает тебя обычной осторожности.
— Это ваше последнее слово, ваше величество?
— Да.
«Анфим, когда хочет, может говорить как настоящий император, — подумал Крисп. — Вот только хватит ли этого, чтобы заставить Севастократора подчиниться?»
С одной стороны, вроде хватило. Но не совсем. После очередной задумчивой паузы Петроний сказал:
— Ваше слово для меня закон, ваше величество. — Крисп прекрасно знал, что Петроний лжет; но понимает ли это Анфим? Размышления Криспа вновь прервал голос Севастократора:
— И все-таки, если позволите, я хотел бы предложить решение, которое даст мне возможность оставить армию на западе и в то же время связать кубратам руки.
— Что ж, говори, — осторожно промолвил Анфим, заинтригованный тем, как Петроний собирается решить разом две столь противоречивые задачи.
— Спасибо, Анфим. Я скажу. Ты помнишь банду халогайских наемников во главе с северянином по прозванию Арваш Черный Плащ?
— Да, помню. Это который навел шороху в Хатрише, да?
— В Татагуше, ваше величество. Так вот, я позволил себе спросить у Арваша, не согласится ли он за определенную мзду напасть на Кубрат. Если он согласится, Маломир будет слишком занят, чтобы чинить нам неприятности, а мы при этом не потеряем ни единого видесского солдата. Ну, что скажете?
Анфим явно заколебался. Крисп топнул ногой по мраморному полу. У Петрония и впрямь оказался в запасе план, причем план превосходный. Крисп почувствовал, что его обошли с тыла.
— Я должен об этом подумать, дядя, — ответил наконец Анфим.
— Конечно, только думай побыстрее, потому что как только распогодится, каждый потерянный для кампании день дорого мне обойдется.
— Я сообщу тебе о своем решении завтра, — пообещал Анфим.
— И на том спасибо, — весело согласился Петроний.
Севастократор поставил на стол свою чашу, потом отодвинул кресло и начал вставать. Услыхав эти звуки, Крисп рванул в соседнюю комнату: ему совершенно не хотелось сейчас встречаться с Петронием. Но то ли он не успел, то ли чересчур нашумел — словом, сразу вслед за ним в комнату вошел Севастократор. Крисп, как и полагалось по этикету, преклонил колено перед вторым человеком империи.
— Ваше императорское высочество! — сказал он, опустив очи долу.
— Смотри мне в глаза, почитаемый и почтенный господин! — потребовал Петроний. Крисп нехотя повиновался. Лицо Севастократора было сурово и холодно, голос — бесстрастен. — Я вышвырнул из спальни вестиария лису вовсе не для того, чтобы сменить ее львом. Я предупреждал тебя, причем неоднократно, что ты поплатишься за непослушание. Теперь мне остается лишь избрать тебе достойную кару.
— Я считал, что вы совершаете ошибку, оголяя границу с Кубратом, — упрямо заметил Крисп. — Я говорил вам об этом — и повторяю еще раз. Ваш новый план мне нравится немногим больше. Разве может нападение какой-то банды причинить серьезные неприятности такой большой стране, как Кубрат? Вряд ли. И вряд ли это удержит кубратов от набегов на Видесс.
— Татагуш вдвое больше Кубрата, однако налетчики Арваша годами ввергали его в хаос. — Петроний задумчиво глянул на Криспа. — То, что ты не пресмыкаешься передо мной, говорит в твою пользу. Со временем, набравшись опыта, ты действительно можешь стать опасным. Но я не дам тебе его набраться.
Крисп хотел было сказать, что Анфим защитит его от Севастократора, но передумал. Он сам знал, что это не правда. Силы воли у Петрония было гораздо больше, чем у его племянника. Рано или поздно, даже если Анфим ему запретит, Петроний нанесет удар. Анфим, возможно, потоскует немного по Криспу — до тех пор, пока не привыкнет к новому и безобидному вестиарию, который его сменит. Дара, наверное, будет тосковать сильнее. Но и она не сумеет помешать Петронию, обладающему практически неограниченной властью в городе Видессе.
Бежать? Если кто в империи и способен его выследить, так это Петроний. К тому же какой смысл бежать, лишаясь таким образом всех своих друзей и сторонников? Убить его здесь будет труднее, чем на какой-нибудь пустынной дороге. Нет, лучше он останется и попытается сделать что сможет. По-прежнему стоя на одном колене, Крисп бестрепетно посмотрел Петронию в глаза:
— Могу я подняться, ваше высочество?
— Валяй, — ответил Петроний. — Скоро все равно упадешь.
* * *
Крисп изо всех сил убеждал Анфима в несостоятельности намерения Петрония использовать против Кубрата банду Арваша вместо видесских солдат. Анфим слушал-слушал, а потом покачал головой.
— Но почему, ваше величество? — настаивал Крисп. — Даже если эти наемники перевернут весь Кубрат с ног на голову, кочевники все равно не оставят в покое ваши северные провинции.
Крисп специально подчеркнул слово «ваши», надеясь напомнить Анфиму, что империя принадлежит ему, — однако и это не помогло.
— Возможно, ты прав. Но большого ущерба они не причинят. С какой стати меня должны волновать мелкие пограничные стычки? Я разберусь с ними позже.
То, что Анфим называл «мелкими пограничными стычками», для Криспа было настоящим несчастьем. Интересно, как бы чувствовал себя Автократор, живи его сестра с мужем и племянники в непосредственной близости от кочевников? Но все, что не касалось императора впрямую, его не волновало.
— Ваше величество! — собравши все свое самообладание, спокойно проговорил Крисп. — Ведь вторжение, о котором вы говорите, можно предотвратить, попросту вернув на место войска. Вы и сами прекрасно это понимаете.
— Возможно, — согласился Анфим. — Но если я позволю Петронию развязать на западе войну, он на несколько месяцев оставит меня в покое. Представляешь, какие пирушки я смогу закатить, когда его не будет! — Автократор просиял, предвкушая будущие кутежи. Крисп попытался скрыть свое отвращение: так- то император решает вопросы войны и мира?! Но выражение лица у Анфима резко переменилось — таким серьезным Крисп его еще никогда не видал. — К тому же, когда дойдет до дела, — тихо проговорил император, — я не посмею приказать своему дяде отозвать солдат, которых он самолично муштровал день и ночь.
— Почему? — спросил Крисп. — Вы Автократор или нет?
— Сейчас — да, — ответил Анфим, — и я хочу им остаться. Предположим, я велю своему дяде не вести армию на Макуран. Тебе не кажется, что тогда он повернет ее против меня? А потом все равно пойдет воевать с макуранцами, но мне уж не придется устраивать веселых пирушек, упоминание о которых так тебя покоробило.
Крисп сконфуженно потупился. Немного подумав, он понял, что Анфим прав. Крисп изумился тому, как ясно император отдает себе отчет в положении дел. Когда Анфим хотел, он был способен на многое. Но, к сожалению, чаще всего ему было плевать.
— Спасибо, ваше величество, что поддержали меня насколько смогли, — пробормотал Крисп.
— Когда я считал, что переброска солдат на запад будет рискованной для северных границ, я был согласен спорить с Петронием. Но поскольку он нашел выход, который устраивает его и одновременно устраняет угрозу со стороны кубратов, почему бы не дать ему поразвлечься? Он же мне не мешает!
Крисп поклонился, понимая, что этот поединок с Петронием проигран.
— Как будет угодно вашему величеству, — сказал он любезно, насколько мог.
