покрывалось красными пятнами. На пути в школу или обратно в детей летели палки и камни. 'Нечто' все более и более распускало руки, нанося своей жертве удары в лицо как бы кулаком.
До поры до времени Беллы держали происходящее в секрете, но вскоре решили посоветоваться с соседями.
Так новость приобрела характер сенсации: свидетелей необычного становилось все больше. Убежденные протестанты, они не верили в духов и приписали ответственность за происходящее Ведьме.
Всеобщее внимание ободрило Ведьму, а некоторые из добровольных помощников-доброхотов не могли отделаться от впечатления, что имеют дело с чем-то разумным. Они попытались войти с Ведьмой в контакт посредством стуков, и это им удалось. Семья и посетители прилагали много усилий, чтобы обучить Ведьму говорить, и в конце концов она обрела речь.
Обычно действия Ведьмы сопровождались шумом и гвалтом со свистом. Последний был похож на то, как если бы кто с силой пропускал воздух сквозь зубы. Первым раздался голос, похожий на свист, то есть очень тоненький, потом он преобразовался в слабый шепот и стал вполне различимым при условии, что вокруг было тихо. Затем он становился все громче и отчетливее, и вскоре болтовня Ведьмы стала слышаться и днем и ночью. Поскольку проявления невидимой силы были очевидным образом связаны с наличием Бетси, ее стали подозревать в чревовещании. Приглашенный врач как-то наложил руку на рот девочки в то время, как Ведьма предавалась своим разглагольствованиям, но поскольку ее болтовня так и не прекратилась, доктор пришел к выводу, что подозревать Бетси нет оснований.
Конечно же когда Ведьма заговорила, люди прежде всего поинтересовались, кто или что она есть На это она дала несколько разных ответов. например: 'Я вездесущий дух небес, ада и земли. Я - в воздухе, в домах, везде и всегда. Я создан миллионы лет тому назад. Это все, что я могу сказать вам'.
А вот другое ее признание: 'Я дух человека, который похоронен в ближнем лесу, моя могила потревожена, кости разбросаны, один из моих зубов затерян под домом. Я его разыскиваю'. Беллы принялись копать и прекратили поиски зуба, лишь когда Ведьма объявила все это шуткой.
Среди ее легенд была и такая: 'Я дух давнего иммигранта, который привез много денег и закопал, чтобы сохранить, пока в них не возникнет нужда. Но я умер, не успев раскрыть места, и стал духом в надежде сделать это. Я хочу, чтобы деньгами владела Бетси'. Конечно же, Беллы вновь бросились копать, но Ведьма залилась смехом, что так легко провела их.
Беллам и всему окрестному населению более всего пришлось по душе такое разъяснение духа: 'Я не более, чем старая Кейт Баттс, ведьма'. Дело в том, что Кейт Баттс была местной жительницей, женщиной с громким голосом и отвратительным характером, которая временами выражала недовольство в адрес Джона Белла, но никогда не переходила к действиям, а потому некоторые все же считали, что старая Кейт вряд ли могла быть причиной напастей. Другие же полагали, что могла.
А еще Ведьма представлялась так: 'Я дух, который однажды был очень счастлив, но потом меня потревожили, и теперь я несчастен'. Кстати, именно эта фраза была первой, произнесенной Ведьмой. В отличие от туманных объяснений относительно своей сущности, она совершенно ясно, недвусмысленно и открыто объявила свою цель: убить Джона Белла, главу семейства. В этом случае, похоже, она вовсе не шутила. По крайней мере, последующие события это подтвердили. Помимо собственно голоса Ведьмы раздавались голоса и членов ее 'семьи': Блэкдога (черной собаки), Математика, Кипокрифа и Иерусалима. У Блэкдога был грубый мужской голос, у Иерусалима - мальчишеский, остальные звучали нежно и женственно. Но иногда все они взрывались в пьяной перебранке, и тогда дом заполнялся запахом виски…
Первое время, обретя голос. Ведьма вела себя удивительно благочестиво: в своих публичных выступлениях она, проявляя искусный талант имитатора, слово в слово пересказывала воскресные проповеди, подражая голосам местных священников. Надо сказать, что духи вообще любят обезьянничать и делают это столь искусно, что иногда и сами оригиналы не в силах отличить подлинник от подделки, например записки. Даже графологическая экспертиза, бывает, ошибается, давая заключение, что надпись выполнена подозреваемым, хотя в действительности носитель вовсе не прикладывал к ней рук. Что уж тут говорить о голосах!
Однако благочестивые порывы Ведьмы скоро иссякли, и она, к ужасу всех членов семьи, соседей и посетителей, стала изрыгать чудовищные богохульства. Было замечено, что по отношению к людям Ведьма вела себя, будто копируя симпатии и антипатии Бетси, правда, за некоторыми исключениями. Так, Бетси буквально боготворила свою мать, которую Ведьма называла 'самой совершенной из когда-либо живших на Земле женщин'. Когда матери и - здоровилось. Ведьма со словами: 'Люси, бедная Люси', осыпала ее градом фруктов. На день рождения Люси она со словами: 'У меня для тебя сюрприз' матереализовала корзину, полную апельсинов, грейпфрутов, орехов и бананов. Джону, самому любимому брату Бетси, Ведьма почти не доставляла неприятностей, зато доставалось другим трем - Джоэлу, Ричарду и Друри, однако жестокости к ним Ведьма не проявляла. Особую жестокость Ведьма, как это ни странно, проявляла к Джону Беллу, отцу Бетси, и к ней самой. Некоторые исследователи полагают, что корни подобного отношения следует искать в подсознании Бетси. Собственно говоря, здоровье Старого Джека, как почему-то называла главу семейства Ведьма, стало неуклонно ухудшаться еще с мая 1817 года. В конце концов, он был вынужден слечь: во рту у него все онемело, челюсти как бы пощипывало снаружи и изнутри, ему было трудно и есть, и говорить. Иногда на него нападали какие-то странные приступы, которые продолжались часами. Потом его охватил нервный тик, переходящий в судороги, сотрясавшие все тело. Он пребывал в каком-то странном состоянии, бредя и содрогаясь.
Доставалось и Бетси: пощечины, толчки, щипки сыпались на нее со всех сторон, ее постоянно дергало за волосы. Девочка теряла сознание, ее дыхание учащалось, потом почти исчезало, тело становилось безжизненным. Обычно обмороки длились до получаса, после чего Бетси довольно быстро приходила в себя. Со временем физические истязания прекратились, взамен пришли психологические. К тому времени Бетси несколько повзрослела и у нее появился друг, сосед юноша Джошуа Гарднер. Оба испытывали друг к другу чувства большие, нежели взаимные симпатии. По общему мнению, Бетси и Джошуа были идеальной парой, но Ведьма приняла на себя роль антисвахи и прервала их отношения.
Вначале Ведьма вела себя подобно толпе мальчишек, преследующих пару возлюбленных выкриками 'тили-тили тесто, жених и невеста!'. Где бы ни были Бетси и Джошуа, рядом с ними все время слышалось: 'Бетси, брось ты этого Джошуа Гарднера. Добром тебя прошу, не выходи за него замуж!'. И все в присутствии сверстников или взрослых. Когда это не помогло, Ведьма при друзьях возлюбленных порассказала столько об их отношениях, да еще с такими пикантными подробностями, что Бетси в отчаянии впала в истерику. От продолжения каких- либо отношений с Джошуа она категорически отказалась. Вся эта история произвела настолько сильное впечатление на Джона, старшего брата Бетси, что он, опасаясь возвращения Ведьмы, так никогда и не женился
О происходящих в доме Беллов чудесах был наслышан даже генерал Эндрю Джексон, который в 1829 - 1837 годах стал президентом Соединенных Штатов. Как-то он решил навестить Беллов. На подъезде к дому лошади внезапно остановились. Кучер стал понукать их, но они не желали трогаться с места. Генерал вышел из фургона, осмотрел колеса, дорогу, лошадей, но не нашел ничего подозрительного. Кучер вновь принялся за лошадей, но те стояли как вкопанные. Тогда генерал воскликнул: 'Ребята, ей-богу, да это же Ведьма!'. Внезапно из придорожных кустов проскрежетал металлический голос: 'Все в порядке, генерал, фургон может ехать'.
Тем временем Ведьма продолжала преследовать главу семьи, ругаясь и неистовствуя возле его постели. Осенью 1820 сода он как-то решил выйти на свежий воздух, но тут же получил сильнейший удар по голове, а с его ног стали слетать ботинки; в воздухе же слышались бесовские вопли, бешеная ругань и издевательское пение. Пришлось возвращаться домой. С тех пор Джон Белл не вставал с постели, угасая с каждым днем и часом.
19 декабря 1820 года его нашли в глубоком ступоре; странно отяжелевшее тело было невозможно ни поднять, ни передвинуть. Джон - младший бросился за прописанным доктором лекарством, но вместо бутылки на том месте стоял какой-то закопченный пузырек, на треть заполненный темной жидкостью. Тут же послали за врачом, и, как только юнец вышел, раздался голос: 'И не пробуйте оживлять Старого Джека - с этого времени он мой и больше уже никогда не встанет'. Ведьму спросили о том странном пузырьке, она пояснила: 'Это я положила его там и прошлой ночью, когда Старый Джек крепко уснул, дала ему большую дозу'.
Когда прибыл доктор, он предложил проверить действие содержимого странного пузырька на кошке и дал ей каплю зелья. Несчастное животное тут же подпрыгнуло, завертелось с бешеной скоростью, затем затихло, заскребло лапами, вытянуло ноги и быстро окочурилось. Доктор бросил пузырек в камин - тут же взвился голубой дымок, как при вспышке пороха.
На следующее утро Старого Джека не стало. В подготовке похорон и в их проведении Ведьма проявляла живейшее участие, доставляя себе удовольствие диким возбуждением и насмешливым пением. Когда же могилу зарыли, и собравшиеся направились было домой, кладбище огласилось звуками похабной песенки: 'Налей-ка мне, папаша, бренди', которая сопровождала возвращавшихся с похорон до тех пор, пока люди не вошли в дом.
Похоже, что с момента смерти отца дни Ведьмы стали сочтены. Ведь она добилась своих главных целей: убила Джона Белла и расстроила брак его дочери. Остаток зимы и весну 1821 года Ведьма вела себя относительно прилично. Завершение истории последовало в один из весенних вечеров. Вся семья после ужина собралась возле камина, когда из него в комнату вылетело что-то вроде вращающегося пушечного ядра, потрескивая во все стороны. И тут же все услышали голос: 'Я ухожу и буду через семь лет. Гудбай всем'.
Ведьма сдержала свое обещание в конце февраля - начале марта 1828 года. К тому времени в доме остались только Джоэл, Ричард и их мать. Бетси вышла замуж и жила в семье мужа. Во второй визит, который длился недели две, слышались лишь царапанья да иногда сдергивались покрывала с кроватей. Вскоре все кончилось, но Ведьма еще успела навестить дом Джона-младшего и пообещать, что через сто семь лет явится его потомкам. Похоже, когда это время наступило, она уже забыла о своем обещании - 1935-й год для родственников Джона- младшего прошел без каких-либо осложнений.
Кстати сказать, Ведьма Беллов, подобно многим ее коллегам, нередко демонстрировала способность к ясновидению, описывая гостям, к их величайшему удивлению, все, вплоть до мельчайших подробностей, их поездки к ней: где останавливались, с кем встречались, что делали - и все это с изумительной точностью!
Ранее я уже кратко касался вспышки полтергейстных проявлений 1889 года в доме канадского фермера Джорджа Дэгга в связи с посылаемыми феноменом письменными сообщениями. Сейчас же рассмотрю этот случай более подробно в связи с разразившимися там совершенно выдающимися голосовыми феноменами.
Дэгги жили в округе Кларендон провинции Квебек. Главе семьи, Джорджу, было тридцать пять лет, его жене Сюзанне несколько меньше. Их дочери Мэри исполнилось четыре, сыну Джонни - два. Кроме того, в доме проживала мать главы семьи. А пять лет тому назад супруги удочерили Дину, родом из Шотландии, страны духов. Она всегда отличалась завидным здоровьем, но когда начались странные напасти, одиннадцатилетняя Дина стала худеть, бледнеть, под глазами появились черные круги, и вскоре от нее осталась одна лишь тень. Странности происходили лишь вблизи Дины. Многие полагали, что они были напущены старой миссис Уоллес, пользовавшейся репутацией местной колдуньи.
Все началось 15 сентября 1889 года. Глава семьи принес в дом пяти- и двухдолларовую ассигнации, которые Сюзанна положила в ящик бюро. Наутро мальчик-слуга, намереваясь затопить печь, заметил на полу пятидолларовую ассигнацию и тотчас же отнес хозяину. Тот решил положить ее на место, но второй банкноты там уже не было. Пришлось приняться за поиски, и деньги почему-то нашлись в его постели.
Подозрение пало на слугу. К тому же Сюзанна, подоив корову и возвратившись в дом, с изумлением увидела, что все полы покрыты нечистотами. Это было уж слишком! Мальчику немедленно отказали от места, хотя он и уверял, что ни в чем таком не виновен.
С его уходом неприятности не прекратились: в посуде с едой, в постелях, во всех углах дома оказывался неведомо как попадавший туда мусор. Пришлось признать, что мальчика обидели зря. Это длилось примерно с неделю, в течение которой, кроме того, из кринок выливалось молоко, из них же исчезало и потом обнаруживалось в кастрюлях масло и все такое прочее. Пробовали прятать съестное в чулан, куда нельзя было пройти незамеченным, но и это не помогло - проказы продолжались.
Дальше стало еще хуже: камнями разбило восемь стекол, ни с того ни с сего до десяти раз за день загорались занавески, ломалась посуда, вода из кружек выплескивалась прямо в лицо супругам, Дину и Джонни дергало за волосы. Длинная коса девочки вскоре оказалась почти отрезана, причем так, будто ее чем-то пилили, у Джонни волосы тоже были как обрезаны и висели клочьями.
Однажды мать главы семьи прибирала утром постели. Внезапно Дина вскрикнула: 'Бабушка, смотри, большой черный зверь стаскивает одеяло!'. Бабушка обернулась, но увидела только, что оно посредине было приподнято, будто руками. 'Где он, Дина?' - спросила она. 'Да разве ты не видишь, ведь он нагнулся над кроватью!' Бабушка дала Дине кнут и велела прибить чудовище. Сначала девочка боялась, 'о, ободряемая бабушкой, хлестнула несколько раз. В это время в комнату вошли двое соседских юношей. Застав Дину и бабушку за столь странным занятием, они шутливо поощрили девочку: 'Так его. Дина, так, не бойся, вздрючь его хорошенько!' Дина еще некоторое время продолжала хлестать по кровати кнутом до тех пор, пока не раздался визг, похожий на поросячий, и тут девочка перестала видеть то, что избивала.
Происходили и другие невероятные вещи, например сам собой играл органчик, сильно раскачивалась качалка. 'Большого черного зверя' видела и Мэри, но иногда тот принимал облик человека. Однажды Мэри заметила, как одетая в белое фигура засовывала сахар в печь, а потом обернулась к ней и спросила, не хочет ли девочка, чтобы она взяла ее к себе. И Дина, и Мэри описывали фигуру совершенно одинаково.
