— Не совсем, — лодочник усмехнулся.
Да уж, не совсем. Почему-то раньше Эмеш был уверен, что после смерти человек не должен ничего такого ощущать, это было неправильно, просто несправедливо. Но тогда что он тут делает? Мысли двигались медленно, нехотя, едва ли не со скрипом. Он вроде должен был умереть… Но почему-то не совсем… А еще Тиль…
— Тиль! — Эмеш едва не подскочил на месте, когда понял что произошло.
— Она там, — Уршанаби небрежно махнул рукой.
За рекой. Они на этом берегу Потока, а там, куда показывал лодочник, возвышается стена Илара.
И Тиль за этой стеной.
Она мертва.
Энлиль чисто сделали свое дело, он помнил лишь яркий свет, его отбросило в сторону. Эмеш закрыл глаза и без сил опустил голову на землю. Зачем же он тогда остался жив? Как-то все это не укладывалось у него в голове.
— Ты был вроде как немного бог, — словно отвечая на незаданный вопрос, произнес Уршанаби, — и ты оказался очень живучим сукиным сыном.
Был вроде как немного бог. Эмеш с горечью усмехнулся. Какой же он к черту бог, раз не в силах спасти одного единственного человека, женщину, которую он любил. Какой к черту бог… был? То есть как был?
Последний вопрос он задал в слух.
— Угу, — согласился Уршанаби, довольно потирая руки. Дальнейшие объяснения он давать был совершенно не намерен.
Ну и пусть. Сейчас ему было так плохо, что подобные мелочи казались совершенно не существенными. Он лежал, закрыв глаза и не хотел больше ничего делать. Какая разница кем он был, гораздо проще вовсе ничего не знать.
Он умер уже второй раз в своей жизни, и пожалуй этого с него хватит. В тот раз он тоже потерял очень дорогих ему людей. Почему он не мог просто умереть тогда, в первый раз, как все нормальные люди. Угораздило же.
Теперь он останется лежать тут и пусть все проваливается в бездну, ему все равно.
— А ты молодец, — усмехнулся вдруг Уршанаби, — я всегда знал что ты способен на такое. Нашел выход. Поверил что сможешь и смог. Молодец.
Эмеш болезненно сморщился. Что он такого смог, за что его стоит хвалить. Даже женщину свою защитить не смог.
— Ты призвал сумерки, хотя тебя этому никто не учил, — в горле старого демона что-то булькнуло, видимо изображая смех, — не каждому придет такое в голову. А тебе вот пришло. Захотел и сделал, молодец.
Эмеш отвернулся. Совсем не хотелось об этом говорить, вот бы зарыться сейчас головой в песок, или нырнуть в темные воды.
— У меня ничего не вышло, — сквозь зубы процедил он.
— Вышло. Пусть не на долго. Боги действительно всемогущи, если этого захотят.
— Так это значит… — Эмешу в голову пришла вдруг удивительная, и в тоже время ужасная мысль, он резко выдохнул и уставился на лодочника — это значит я с самого начала мог что-то сделать? мог предотвратить…?
Уршанаби ехидно прищурил глаз и долго молчал, словно наслаждаясь моментом.
— Да, мог с самого начала. Люди на многое способны, если захотят. Тебе еще стоит потренироваться.
Эмеш сжал кулаки, едва удержался, что бы не вскочить и не дать в морду старому демону. Потренироваться? Да что за… После лабиринта им многое объяснили, показали, научили использовать свою силу. Но ясно дали понять, что у их возможностей есть границы, и возможности эти у каждого свои, именно поэтому молодые боги и вышли такие разные. Почему же тогда никто не сказал что они могут гораздо больше?
— Этому нельзя учить, — серьезно ответил Уршанаби на незаданный вопрос, — этого нельзя уметь всем. Если схлестнутся подобные силы, мир может не устоять, тем более, такой как этот. Нельзя давать детям столь опасные игрушки. Вам всем надо было повзрослеть.
Повзрослеть. И не важно, видимо, какой ценой.
Эмеш смотрел на лодочника и не мог поверить. Или мог? Да, все это пожалуй правильно и наверное стоило чего-то такого ожидать. Но все равно сказанное никак не укладывалось у него в голове.
— Вставай, — подмигнул ему Уршанаби.
Эмеш и не думал двигаться, пусть себе требует сколько угодно. Он больше ничего не будет делать.
— Вставай, у тебя есть еще одно дело.
Неправда, нет у него больше никаких дел, он умер и не собирается больше ничего делать.
— Давай, давай! Шевелись, — настаивал лодочник, — у тебя не так уж много времени.
— Да пошел ты! — тихо пожелал Эмеш.
Лодочник закаркал, очевидно эти звуки должны были означать смех. Видимо посылали его не часто. Отсмеявшись, он снова стал серьезен.
— Вставай. Помнишь, ты обещал мне выполнить одну просьбу.
Просьбу? Какую еще просьбу?
А ведь точно обещал… Этот проклятый хитрый демон не отступится от своего. Может быть поэтому он тут, а то б наверняка уже был за стеной Илара.
— И что же ты хочешь?
Старик усмехнулся и деловито потер руки.
— У тебя не так уж много времени, — сказал он, — тебе еще надо успеть разбудить Мирникхима. Только человек может сделать это.
Мирникхима?
То есть…
Ничего себе как далеко зашло!
В голове разом прояснилось. Эмеш тут же сел, во все глаза глазея на лодочника. Ох, и не нравилось ему все это.
— Что ты имеешь в виду?
— Мир рушится, — как ни в чем не бывало, пожал плечами Уршанаби, — нужно разбудить Мирникхима, чтобы привести все в порядок.
Ничего себе порядок! Эмеш не верил своим ушам. Мирникхим даже не демон, это вообще неизвестно что. Он разнесет весь мир до основания, не оставив и камня на камне, так уже было однажды…
— Не совсем так, — ухмыльнулся Уршанаби, — нужно аккуратно разобрать мир на части, а потом собрать правильно. Не так как в прошлый раз, а то опять всякие твари полезут из щелей. Если этого не сделать, вам не из чего будет строить новый мир, все погрузится в хаос.
Эмеш живо представил все это, и его аж передернуло от открывшихся перспектив. Вот уж влипли так уж влипли. Неужели другого выхода нет.
— Нет, — подтвердил Уршанаби его мысли, и ехидно прищурив желтый кошачий глаз, добавил, — к тому же я уже послал туда одного, Атну, царя вроде… он хороший парень, только все равно сам не справится. Шел бы ты, помог ему.
Атну? Того героя, из-за которого и началась вся эта история. Вот уж этого Эмеш никак не ожидал. Час от часу не легче. Все это было слишком… он даже не знал что, но то что слишком — это точно. Мысли носились в голове, мешали друг другу, и сосредоточится не было ни какой возможности. Значит надо идти? Вот обдумать бы все это хорошенько, но кажется времени нет. Эмеш сидел обхватив руками голову, стараясь хоть как-то понять что происходит, и что он все же должен делать.
— К тому же это было изначально предопределено, — вдруг выдал Уршанаби.
— Что? — Эмеш оторвался от своих мыслей, и непонимающе уставился на лодочника.
— Да все это. Ничего в мире не происходит просто так. Ты должен это и сам понимать.
Черт побери! Эмеш готов был запустить в старикашку чем-нибудь тяжелым, но под рукой ничего подходящего не было.
— Если сможешь совладать с Мирникхимом когда он проснется, то многое сам поймешь.
— Что? Совладать с ним? Да ты спятил. Никто не может…
— А ты попробуй, — демон расплылся в улыбке, показывая все свои бесчисленные зубы.
Замечательно, просто замечательно.
Эмеш глубоко вздохнул и снова попытался собрать мысли в кучу, а потом разобраться что к чему, но только это никак ему не удавалось.
Все же жаль, хороший был мир. За последние пятьсот лет он привык к нему. Конечно и без Мирникхима все развалится на части, но он надеялся просто постоять в стороне. Принимать участие в разрушении мира ему как-то не хотелось. Пусть и делать это он будет из благих побуждений.
— Вы слепили мир кое-как, и он давно уже был на грани, — с умным видом поведал Уршанаби, — а шун его доконали окончательно. Это бы все равно случилось, рано или поздно. Теперь лучшее что можно сделать, это аккуратно разобрать мир самим, иначе строить уже будет не из чего.
Строить… потом нужно будет строить новый мир… Думать об этом было удивительно неприятно.
Да и одна мысль о том, что надо собственноручно будить Мирникхима приводила его в ужас, с такой жуткой силой не очень-то хотелось иметь дело.
Несколько минут назад он был практически мертв, а теперь… Да какая разница что вообще что будет потом. Ведь разбудить Мирникхима значит умереть самому, иначе никак — сколько ж можно-то в конце концов помирать, что ж у него за судьба такая!
— Хорошо, — охнув, Эмеш поднялся на ноги. Это оказалось совсем не просто, голова кружилась и тело слушалось с трудом, отзываясь болью на каждое движение. Интересно, как он в таком состоянии полезет в горы? Впрочем можно просто перенестись туда от ворот Илара.
— Нет, — снова ответил на его мысли Уршанаби, — ты не можешь этого, ты больше тот Эмеш. Ведь ты умер, не забывай, а значит потерял всю свою силу.
— Что? — почему-то больше всего в этой ситуации Эмеша взволновало то, что придется-таки идти пешком.
— Да, можешь считать что морской бог, известный так же как Саир Нимрахим, умер там в степи. Отныне ты снова простой смертный.
Поймав себя на мысли, что по большому счету ему все равно, Эмеш пожал плечами. Столько всего случилось, что такие мелочи уже не вызывали в нем никаких особых чувств.
Уршанаби улыбнулся ему своей неподражаемой улыбкой и махнул рукой.
— Иди.
Сердито шурша песком, накатывались на берег волны. Священное озеро Нух потемнело, отражая в своем зеркале тяжелые, разбухшие от воды тучи. Первые капли уже готовы были сорваться и устремиться вниз — может быть Атт в серьез намеревался устроить всемирный потоп. Ветра почти не было, и во влажном холодном воздухе висела непривычная тишина. Только песок шуршал…
К своему удивлению Эмеш не обнаружил у врат Илара никого из скорпионов, похоже мир и правда летит в тартарары.
Он шагал по берегу, обдумывая как теперь ему быть. Тело понемногу приходило в себя, и двигаться удавалось не скрипя зубами при каждом шаге. А может он просто немного
