нехорошее, не дала англичанам требовавшихся им как воздух денег и, наконец, Америка нанесла последний удар, прекратив сотрудничество в области не только мирного, но и, что было куда важнее, военного атома.
Здесь нам придется уйти немного в сторону, но, поскольку история атомного оружия это в некотором смысле история англо-американских отношений, то без того, чтобы хотя бы тонким лучиком не осветить вопрос, нам не обойтись. Итак:
В феврале 1939 года группа ученых из парижского Коллеж де Франс куда входили Фредерик Жолио-Кюри, Ганс фон Гальбан, Лев Коварски и Франсис Перрен пришла к выводу о теоретической возможности создания атомной бомбы. Речь шла именно что о теории, считалось, что в практику теорию воплотить удастся вряд ли, ибо весить такая 'бомба' должна была от пятидесяти тонн и выше.
В начале 1940 года Парижская Группа решила, что идеальной моделью для экспериментов будет так называемая 'тяжелая вода' и обратилась во французское Министерство Вооружений с просьбой о закупке тяжелой воды в Норвегии. Однако стоило французам заняться проблемой вплотную, как они обнаружили, что немцы уже ведут с норвежцами переговоры о закупке всей тяжелой воды оптом. Означало это то, что означало, а именно то, что немцы тоже, независимо от французов, пришли к выводу о возможности создания атомного оружия и даже решили начать эксперименты. Французы сразу же вышли на уровень межправительственных переговоров с норвежцами и те передали имевшийся у них на тот момент запас тяжелой воды французским спецслужбистам, успевшим перед самым вторжением немцев в Норвегию в апреле 1940 года вывезти водичку во Францию, причем в качестве перевалочного пункта в этой секретной операции послужила Англия.
Дело только в том, что уже в следующем месяце, в мае 1940 года, немцы оказались в пределах Франции и было решено убрать тяжелую воду от греха подальше и примерно 150 литров ее были переправлены вместе с членами Парижской Группы в Англию, в Кембридж. Во Франции остался только Жолио-Кюри. Тем, что показалось интересным французам, в свою очередь заинтересовались и англичане. Они вообще люди любопытные. Ну, и я уж не говорю о том, что природное любопытство англичан подогревалось тем обстоятельством, что через две недели после вторжения в Польшу Гитлер в своем обращении к нации заявил, что он сокрушит Англия при помощи оружия, 'против которого нет защиты'.
Поскольку Англия уже находилась в состоянии войны с 'континентом' и все, включая и ученых, были приписаны к государственному 'тяглу', то ответ на вопрос насколько реальны ожидания французов и немцев, призваны были дать два по счастливой случайности оказавшихся в Англии беженца из Германии – физики Отто Фриш и Рудольф Пейерлс. Они, будучи соответствующим образом мотивированными, пришли к выводу, что для создания атомной бомбы может быть использован уран-235 и что его для 'взрыва' потребуется всего несколько килограммов. Несколько килограммов это вам не пятьдесят тонн и Бомба из некоей абстракции превратилась в нечто если еще и не реальное, то вполне представимое средним человеческим умом.
Фриш и Пейерлс написали отчет (он был назван Frisch-Peierls Memorandum) и отдали его своему начальнику профессору Марку Олифанту, который, в свою очередь, передал его Генри Тизарду, возглавлявшему 'Комитет по исследованиям в области аэронавтики'. 'Комитет' занимался не так воздухоплаванием как борьбой с ним – Тизард вел английские разработки в области, собирательно именуемой 'радаром'. Тизард чутьем ученого угадал всю важность изложенного в переданном ему 'Меморандуме' и немедленно создал так называемый 'The Maud Committee', куда в числе прочих вошли несколько нобелевских лауреатов. Вновь созданный комитет был тут же засекречен. Случилось это в апреле 1940 года. Хотя комитетом были начаты исследования, но на государственном уровне проект получил низкую приоритетность, что понятно, государство изо всех сил воевало и ему было не до теорий.
В сентябре 1940 года Англия в рамках 'Миссии Тизарда' послала группу ученых в Северную Америку с целью 'обмена опытом' с канадцами и американцами в области радарной техники и реактивных двигателей. Попали туда и несколько человек, ведших атомные исследования. Истинной целью Тизарда была оценка 'на местах' возможности перевода важных английских разработок, связанных с обороной, в Канаду. По возвращении домой Тизард доложил, что после консультаций между англичанами с одной стороны и канадцами (Джордж Лоуренс) и американцами (Энрико Ферми) с другой было признано, что форсирование атомных разработок на этом этапе войны несвоевременно.
Однако неожиданное упрямство проявил упомянутый повыше Олифант. Когда ему стало известно, что атомным разработкам присвоена низкая степень приоритетности, он передал некоторые отчеты в США, группе Бриггса, возглавлявшего 'The Uranium Committee'. 'Урановый комитет' был американским аналогом английского 'The Maud Committee' и был он создан Рузвельтом в качестве реакции на знаменитое 'письмо Эйнштейна'. Не дождавшись от американцев ответа на сигналы The Maud Committee, Олифант добился служебной командировки в США и в августе 1941 года на борту английского бомбардировщика отправился через Атлантику. По прибытии на место выяснилось, что Бриггс даже не вынимал английские отчеты из сейфа. Настойчивый Олифант, послав мысленное проклятие бессмертной бюрократии, вошел в контакт с Энрико Ферми и Артуром Комптоном и попытался убедить их ('как интеллигент интеллигента') в необходимости 'ускорения и углубления' атомых исследований.
Результаты, полученные англичанами, произвели на Ферми и Комптона такое впечатление, что американцы немедленно изменили свое мнение о приоритетности разработок ядерного оружия. Гарольд Ури и Джордж Пеграм в ноябре 1941 года были отправлены в Лондон с официальным предложением объединить английские и американские разработки под крышей одной программы. Однако в Лондоне их ждал холодный прием, на политическом уровне англичане предложение о сотрудничестве отвергли.
Хотя обмен информацией (в том объеме, какой признавался необходимым) продолжался, каждая из сторон вела свою собственную программу. В начале 1942 года несколько английских ученых были отправлены в США с целью 'обмена опытом' и англичане обнаружили, что американцы вырвались вперед. Теперь уже английское правительство изъявило желание перевести Кембриджскую группу в Чикаго, однако американцы, ссылаясь на соображения государственной безопасности, дали англичанам от ворот поворот. Дело было в том, что из шести членов Кембриджской группы англичанином был только один. Поскольку никто не знал как близко к созданию Бомбы подошли немцы, то англичане, в высшей степени разумно предполагая самое худшее, твердо решили отправить своих атомщиков как можно дальше от Лондона, который справедливо рассматривался ими самими как цель номер один для немецкой атомной бомбы. Северная Америка была хороша не только тем, что была далеко, но и тем, что там, кроме Чикаго были и другие города. В 1942 году Английский атомный проект переехал в Монреаль.
В июне 1942 года американцы переподчинили все, что только имело отношение к созданию Бомбы, армии. Армию хлебом не корми, а дай посекретничать и результатом дальновидного американского шага стало то, что обмен какой бы то ни было информацией был прекращен. Кроме информации англичане и канадцы были лишены тяжелой воды и, как следствие, были вынуждены прекратить эксперименты. Американцы заявили, что они возобновят поставки тяжелой воды лишь в том случае, если англичане согласятся принять участие в американском проекте, причем направление экспериментов будет задаваться американской стороной. В случае согласия англичанам обещали даже кое-какой доступ, правда, не ко всей программе, а лишь к тем ее фрагментам, которые не позволяли воссоздать всю картину в целом. Англичане колебались. Однако время поджимало – к июню 1943 года английский атомный проект встал. Канадское правительство даже предложило англичанам свернуть работы и переключиться на что-нибудь другое.
На этом этапе английское правительство заявило, что в таком случае оно рассмотрит возможность строительства атомного реактора и завода по производству тяжелой воды где-нибудь в Великобритании. Этого американцы хотели меньше всего, к середине 1943 года обстоятельства сложились в их пользу, они вырвались вперед и им никак не улыбалась перспектива начинать во время войны ядерную гонку с Англией. В результате друзья-соперники достигли компромисса, в значительной мере определившего лицо послевоенного мира, на свет появилось так называемое 'Quebec Agreement' (Квебекское Соглашение). Оно было заключено после нескольких месяцев напряженных переговоров и подписано Рузвельтом и Черчиллем 19 августа 1943 года. Согласно достигнутой договоренности стороны обменивались документацией, после чего 24 ведущих английских и канадских ученых становились частью 'Manhattan Project'. Это было хорошо, но это были вопросы технические, а техника для политиков всегда была и будет лишь инструментом. Квебеское же Соглашение преследовало цели политические и в этом смысле англичане, как им тогда казалось, преуспели. Вот к чему сводилось Соглашение: '1. Мы никогда не используем это средство друг против друга. 2. Мы не используем его против третьей стороны без согласия друг с другом. 3. Мы не передадим никакой информации о Tube Alloy (таково было кодовое название ядерного оружия вообще, позже так стал называться плутоний, само существование которого было государственной тайной) третьей стороне без взаимного согласия.'
Суть соглашения, если кто еще не понял, в следующем – Англия получила право вето на применение ядерного оружия Соединенными Штатами. Очень мало кто знает, что для того, чтобы провести первое ядерное испытание в Аламагордо, американцам было необходимо согласие англичан и англичане его дали. Напомню, что первый ядерный взрыв был произведен 16 июля 1945 года, 'добро' же Лондона Вашингтон получил за двенадцать дней до этого, в День Независимости, 4 июля 1945 года. Поскольку взаимоотношения между Англией и Америкой полны не только бросающейся в глаза, но и скрытой символики, то английская отмашка именно в этот день должна была означать что-то очень понятное заклятым друзьям, вынужденным проживать общую историю, говоря при этом на одном языке.
Из сказанного выше следует и еще одна любопытная деталька – дело в том, что применение ядерного оружия в Хиросиме и Нагасаки тоже требовало снятия английского вето. Так что моральные претензии, обычно предъявляемые американцам, с ничуть не меньшими основаниями могут быть адресованы и англичанам.
Когда я написал, что англичанам лишь казалось, что они преуспели, то имел я в виду следующее – американцы выиграли от 'Quebec Agreement' гораздо больше. Заключив в 1943 году соглашение, они придержали англичан позади себя, а чего стоит бумага, на которой соглашения пишутся, они тут же не преминули продемонстрировать на деле. В 1945 году Черчилль согласовал с Труманом присутствие англичан на исследовательском самолете, который должен был сопровождать 'Энолу Гей' в ее миссии первого в истории боевого применения ядерного оружия. Английская делегация в составе группы капитана Леонарда Чешира, куда входил Уильям Пенни, о котором чуть ниже, с санкции не больше и не меньше, как президента Соединенных Штатов, вылетела на Тиниан. Ну, и как прилетели, то, как водится, сразу же и сели. И так сидеть и остались. Генерал Гровс своей властью не пустил англичан на борт исследовательского самолета и он улетел без них. Результаты первой атомной бомбардировки видели только американцы, и, понятное дело, не только видели, но еще и кино снимали, в пробирки пробы брали, смотрели в очки обычные и сквозь стеклышко закопченное, и на язык пробовали и топтать пытались, словом, исследовали, англичан же, равноправных участников 'проекта', к месту событий просто не подпустили. Не подпустили не на пушечный выстрел даже, а на четыре тысячи километров.
Потребовались протесты государства на самом высоком уровне и новый 'переговорный процесс', чтобы англичанам дали несколько мест в исследовательском самолете под названием Big Stink, что означает 'Большая Вонючка' (символика, символика, все она, проклятая!) и повезли их к месту уже второго взрыва, в Нагасаки, и там дали поглядеть в щелочку, дали убедиться воочию, Как Оно Бывает. А бывает Оно страшно.
О, как страшно Оно бывает.
Победа социалистов на июльских, 1945 года, выборах в Великобритании была для американцев полной неожиданностью. На чем бы они ни строили свои расчеты, но для них это было как гром среди ясного неба.
То, что произошедшее не было случайностью, американцы сознавали тем отчетливее, что ничуть не хуже англичан были знакомы с существующей в обществах того типа, что Гитлер метко называл 'плутократическим', системы выборов, при которой всегда побеждает именно тот, кто должен победить. Победа социалистов означала, что так хочет государство, так хочет власть. Социализм и национализация означали, что низведенная с чемпионского пьедестала Англия не только не собирается сдаваться, но наоборот, она демонстративно вкалывает себе допинг и вновь выходит на беговую дорожку. Именно этим объясняется доходившая до неприличия реакция американцев на внутриполитические события в Англии.
Англии же жизненно (именно ЖИЗНЕННО) необходимо было создать ситуацию, когда бы 'сила вещей' заставила американцев не только вновь начать считаться с Англией, но и усиливать ее. Собственными, американскими, руками.
Расклад был следующим – Англии нужно было заставить американцев начать процесс усиления Европы, чего Америка поначалу вовсе не хотела, Америка хотела как можно быстрее из Европы уйти, интерес же Англии лежал на ладони и все, включая Америку, его видели и понимали. Возрождение Европы автоматически означало усиление Англии, победители во Второй Мировой, хотели они того или нет, просто вынуждены бы были создавать противовес 'континенту'. Причем оба победителя, и США, и СССР.
Усиление Европы находилось в прямой зависимости от усиления СССР, чем сильнее становился СССР, тем сильнее должна была быть Европа и тем сильнее должна была становиться Англия. По итогам войны Англия проиграла, она не могла, как в совсем недавнем прошлом, усиливать себя сама, но она все еще могла воздействовать на ситуацию, пусть и не напрямую. Дело в том, что у Англии все еще была ее Империя. Империя эта ползла на глазах, разваливалась и именно в этом, как бы парадоксально это ни звучало, Англия и увидела свой шанс. Уходя упорядоченно, контролируя процесс ухода, управляя им, торгуя кусками бывшего геополитического влияния, Англия могла приказать самой себе выжить.
Казалось бы, что в интересах Англии было взорвать ситуацию, уйти отовсюду разом, обрубив концы и отцепив абордажные крючья. 'Гори оно все огнем.' Мир запылал бы со всех концов
