«Боевой потенциал наших «морпехов» значительно упал в последние годы, – писал в мемуарах коммодор Майкл Клэпп, – у нас больше не было ударных авианосцев и десантных вертолетоносцев. Поэтому флот уже не мог обеспечить «коммандос» надежную поддержку с воздуха в ходе их высадки и быструю переброску необходимого количества личного состава и техники на берег с помощью вертолетов, к чемуониуже успели привыкнуть, поскольку у нас теперь не было кораблей, на которых мы могли бы базировать достаточное количество транспортных вертолетов ».
Причина этого вновь заключалась в приверженности «европейским обязанностям» и надежде на «сильное плечо старшего брата»: считалось, что в случае войны десантные операции будут проводиться под прикрытием мощного американского флота и при полном содействии принимающей страны-члена НАТО.
« Таким образом, как думали в Лондоне, нужен только офицер, который сможет быстро собрать разнородные корабельные силы и многочисленные мобилизованные суда, посадить на них людей и технику и отправить эти отряды в порты дружественной страны на континенте, где они и разгрузятся в спокойной обстановке», – отмечал Майкл Клэпп.
Проблема заключалась также и в том, что для высадки морской пехоты с моря не хватало специализированных кораблей: в распоряжении адмиралов фактически остались только два «штурмовых корабля» (Assault Ships), позже переклассифицированных в десантные корабли-доки (Landing Platform Dock, также – десантные корабли с доковой камерой). Это были «Феарлесс» (HMS Fearless) и «Интрепид» (HMSIntrepid), принятые в боевой состав ВМС еще в начале и середине 1960-х гг. соответственно. Причем приобретены эти корабли были по настоянию не флотского, а армейского командования.
25 июня 1981 г. министр обороны Великобритании Джон Нотт, выступая в парламенте, заявил: «В то время как мы должны завершить постройку нового авианосца «АркРойял», в перспективе мы намерены сохранить в нашем флоте только два корабля данного класса – но только ввиду их большой востребованности для включения в состав групп сопровождения для решения задач противолодочной и противовоздушной обороны. Старый же «Гермес» будет выведен из боевого состава после того, как в строй вступит второй из новых авианосцев… Нам следует сохранить три бригады «коммандос» Королевской морской пехоты, поскольку мы возлагаем большие надежды на их уникальные возможности, но мы спишем оба специальных десантных корабля («Феарлесс» и «Интрепид») несколько раньше, чем планировалось первоначально».
Выходило, что 3-я бригада «коммандос» будет существовать и дальше, но останется без кораблей, с которых она должна высаживаться на берег. Возникало чувство, что следующим шагом станет решение расформировать и саму бригаду. В итоге закономерным результатом такой политики британского военного ведомства стало то, что к весне 1982 г. флот Ее Величества лишился всех десантных вертолетоносцев, а из авианосных кораблей остались только небольшие легкие авианосцы «Инвинсибл» и старый «Гермес».
«Но что более удручающе, так это то, что само проведение морских десантных операций тоже оказалось под угрозой, ведь в новом плане по сокращению предусматривался вывод из боевого состава и двух оставшихся десантных кораблей-доков, -вспоминал позднее советник командующего 3-й флотилией по десантным операциям коммодор Майкл Клэпп. – Фактически мы оказались перед возможностью полностью лишиться способности осуществлять проецирование военно-морской силы на берег противника, что на протяжении многих веков рассматривалось как одна из главных задач военного флота. Ведь лучшая оборона – это наступление».
В любой развитой стране мира такая политика, без сомнения, воспринималась как доказательство того, что Великобритания сама рекламирует отказ от возможностей проецировать военно-морскую мощь на побережье противника и проводить какие-либо морские десантные операции. Такое послание должно было вызвать разочарование у государств-членов Британского Содружества, нобыло встречено с одобрением в любой другой стране.
«Стало казаться, что лев превращается в ласковую кошечку, – пишет в своей книге Майкл Клэпп. – Впрочем, нам повезло в том, что в ноябре 1981 г. министр Джон Нотт несколько подкорректировал свое решение: после визита в Соленте на «Феарлесс» во время учения, организованного мной и командиром 3-й бригады «коммандос» бригадиром Джулианом Томсоном, и последующего затем визита в место дислокации соединения морской пехоты в Пуле, министр обороны дал обещание отложить вывод двух десантных кораблей-доков из боевого состава Королевских ВМС Великобритании до февраля 1982 г.»
Такое решение полностью себя оправдало в последующем: без этих кораблей успешное проведение морской десантной операции на Фолклендах оказалось бы под вопросом.
Доклад, подготовленный разведкой но ситуации в районе Фолклендов и представленный на рассмотрение военно-политического руководства страны 9 июля 1981 г., в очередной раз указал на пробританские настроения жителей островов и на все возрастающее стремление аргентинской военной хунты решить «вопрос о суверенитете». Причем указывалось, что одной из целей, которую ставил перед собой Буэнос-Айрес, было стремление «преподать островитянам урок». Вполне вероятно, что это было следствием разочарования, постигшего аргентинское руководство в ходе провала попыток решить в свою пользу территориальный спор с Чили относительно острова Бигл. Да к тому же аргентинское правительство стремилось отвлечь внимание населения от серьезных внутренних экономических и политических трудностей.
Один из выводов доклада гласил: конфликт может быть искусственно ускорен за счет введения Аргентиной экономических санкций и различных других ограничений в отношении Фолклендских островов, ведь жители архипелага в значительной степени зависели в вопросах снабжения (в том числе и топливом) и коммуникаций от Буэнос-Айреса. В заключение говорилось, что если мирным путем решить главную проблему-вопрос о суверенитете островов – не удастся, то аргентинское военно- политическое руководство может прибегнуть к более активным методам. При этом оно может действовать внезапно и тайно. А в этом случае не исключается возможность применения вооруженной силы для нарушения британского коммерческого судоходства и даже полномасштабной агрессии против Фолклендских островов.
Но даже несмотря на эти предупреждения разведки (менее чем за девять месяцев до начала войны), неоднократные тревожные сигналы из резиденции губернатора Фолклендов, а также аналогичные предупреждения со стороны Ника Баркера, командира патрульного корабля ледового класса «Эндуранс» (HMS Endurance), Форин-Офис (МИД Великобритании) и кабинет министров в целом не предприняли никаких мало-мальски решительных и значимых шагов для того, чтобы урегулировать ситуацию или хотя бы подготовиться к ее развитию по наихудшему сценарию. А предупреждения командира «Эндуранса» вообще были расценены в Лондоне как «желание во чтобы то ни стало сохранить корабль»,
