виллы, — со всеми подробностями, которые упустил в первый раз.
Через две минуты он замолчал. Мгновение Доминик сидел неподвижно, словно переваривая услышанное, затем облизнул губы и принялся говорить, останавливаясь после каждого предложения и переводя дух:
— Вчера после нашего разговора я поехал к Армандо, попросил у него пару снайперов и отправился в виколо Гарибальди. Мой помощник засек двоих типов, о которых Пепе упомянул в сообщении, — они засели в этом проулке… Мы наблюдали за их квартирой весь вечер… В половине одиннадцатого к ним приехал третий, на джипе… Они погрузили в машину ковер с трупом Пепе, после чего один остался в квартире, а двое поехали на чимитеро ди Джованни… Я оставил часть парней в переулке и поехал за джипом… На кладбище эти твари вытащили Пепе и хотели его закопать… Снайперы застрелили водителя, а длинноволосого ранили… Длинноволосого мы отвезли на заброшенный склад, надели наручники и стали допрашивать… Я сразу же понял, что это не человек: у него из ран не текла кровь, и он не реагировал на раскаленный утюг… Однако я понял, что он боится огня… Я начал задавать вопросы ему, но он не отвечал на них, а потом сказал, чтобы мы отпустили его, иначе умрем… Я не поверил ему, но потом это случилось: в меня кто-то выстрелил, и я потерял сознание… Когда же очнулся, все были мертвы, а длинноволосая тварь со склада исчезла.
— Вы допрашивали типа с длинными волосами? — спросил Франческо, когда Доминик замолчал.
— Да, высокий парень с длинными волосами.
Капо нахмурился — слова Доминика вызвали в его памяти картину бойни в монастыре: длинноволосый сторож-«цербер», убивший Армандо, очень уж подходил под описание помощника.
— Ты говоришь, вы надели на него наручники… А он не пытался освободиться?
— Нет.
— Странно, — протянул капо, — эти твари легко меняют тела. Если это был гул, ему ничего не стоило вырваться из наручников?
— Он не пытался этого делать, — повторил Доминик.
«Может быть, не все они одинаковы, — подумал Франческо, — и как-то отличаются друг от друга?»
— Погибли все, кто находился на складе?
— Кроме меня.
— Как удалось выжить тебе?
— Я потерял сознание и упал на пол — наверное, он решил, что я мертв… Когда же очнулся, увидел парней — все они были застрелены, — а длинноволосый со стула исчез… Я вышел во двор, сел в машину и поехал к шоссе… Не доезжая его, снова потерял сознание, а очнулся в больнице…
Какое-то время Франческо обдумывал слова Доминика — теперь ему было ясно, что произошло этой ночью на складе, — наконец, сказал:
— Видимо, он использовал одного из твоих парней — заставил застрелить остальных.
Доминик бросил на капо непонимающий взгляд, и тот пояснил:
— Эти твари действуют на мозг человека. На пьяцца дель Фуоко их главарь заставил расстрелять друг друга двести карабинеров, я уже говорил это.
Мгновение Доминик всматривался в глаза капо.
— Наверное, это Сандро… Весь разговор на складе он был сам не свой…
Франческо кивнул:
— Ладно, с этим понятно. Теперь о другом… Ты хочешь достать этих тварей?
— Да, — Доминик шевельнулся, и капо заметил, как рука его скользнула к карману.
— Это не просто, — Франческо перевел взгляд на улицу. — Ты видел, каким живучим оказался тот гул? Пули останавливают их только на время. Я сунул ему гранату в живот, но сомневаюсь, что даже это прикончило его окончательно.
— Ты говоришь, что та тварь в кабине сгорела, а значит, их можно убить.
— Я и не спорю, что гула можно убить, — кивнул капо, — только это не просто… Кроме того, здесь есть одно «но»: можно подстеречь и убить одного гула, но какой в этом смысл? Последние два часа я пытаюсь понять, что делают эти твари — зачем они уничтожили жителей города, — и вот к чему я пришел. По-моему, самое главное сейчас происходит на кладбищах. За пару часов гулы собрали трупы на всех главных улицах и перевезли их туда. Старик, о котором я говорил, утверждает, что гулы рождаются из трупов людей. Я думаю, эти твари отвезли трупы на кладбища для того, чтобы родить из них новых гулов… Сейчас в Террено несколько десятков этих существ, но если на кладбищах родятся новые гулы, их станет несколько тысяч, и тогда бороться с ними станет нельзя.
— Тогда их надо остановить прямо сейчас.
— Согласен, но как? — Франческо перевел взгляд на помощника. — Мы не можем убрать тела с кладбищ, а даже если бы нам и удалось это сделать, гулы снова заполнят их мертвецами. Единственный выход изменить ситуацию: очистить город от гулов — тогда появится смысл уничтожать трупы на кладбищах, — но по-моему, сделать это сейчас мы не сможем.
Доминик дернулся. Внезапно Франческо увидел выступившую на его лбу испарину и нахмурился — на улице было довольно прохладно, — кроме того, он заметил, как изменился цвет лица Доминика. «Наверное, это результаты укола», — пронеслось у него в голове, тем временем Доминик произнес:
— Тогда надо связаться с Миланом — пусть власти бросят сюда армию или карабинеров.
— Гулы не дураки, Дик, — ответил Франческо, — они отключили телефоны и электричество, заняли все объекты, откуда можно связаться с Миланом. В твоей машине я нашел радиотелефон и попробовал позвонить по нему, но он не сработал, — сотовая станция обесточена. Кроме того, я не уверен, что, даже если в Милане узнают о происшедшем, они смогут изменить что-то быстро — комиссар сообщил им о бойне в монастыре, но когда сюда приехали окружные карабинеры, их уничтожили. И по-моему, похожая история опять повторилась… — Глядя в напрягшееся лицо Доминика, он пояснил: — В начале второго я видел, как гулы провезли на пьяцца дель Фуоко несколько человек в разбитых машинах — а это были машины Миланского комиссариата.
Договорив, Франческо умолк. Какое-то время Доминик сидел молча, потом прошептал:
— Но какой-то выход здесь должен быть. Этих тварей нужно уничтожить, и какой-то способ сделать это должен существовать.
Франческо устало потер переносицу:
— Возможно, Дик, но этот способ мне неизвестен… С полудня ты первый живой человек, которого я встретил в Террено. Все наши люди погибли — мы остались вдвоем, и я не знаю, что можно придумать.
— Какой-то способ должен существовать, — повторил Доминик. Мгновение его глаза были прикованы к мостовой, а затем он повернул голову к капо, и последний увидел в его глазах странный огонь. — Франческо, ты говоришь, что у этих тварей есть предводитель?
— По словам старика, это так. Гольди опознал его по фотографии — это начальник местной полиции.
— Плацци? — выдохнул Доминик. — Он вожак гулов?
— Да.
Секунду Доминик сидел молча, словно не веря в услышанное, наконец спросил:
— А что, если мы убьем Плацци?
Теперь пришел черед удивиться Франческо. Он бросил взгляд на Пальоли — вид Доминика изменялся все больше: похоже, вещество, которое он вколол себе, содержало наркотик, к тому же, и речь его с каждой секундой становилась все резче.
— Ты предлагаешь убить их вожака?
Доминик кивнул:
— Да… Если мы убьем Плацци, гулы останутся без предводителя. Ни одна группа не может действовать слаженно без предводителя, а значит, и гулы не смогут действовать организованно. После того, как мы убьем Плацци, с ними можно будет бороться.
Франческо нахмурился — план Доминика слишком сильно смахивал на бред сумасшедшего, но ничего более путного сам он не видел.
— Сомневаюсь, что нам удастся добраться до Плацци, — я не знаю, где он находится. В последний раз он оставался на площади. Но даже если сейчас он в центре Террено, мы вряд ли до него доберемся — на пьяцца дель Фуоко не меньше дюжины гулов.
— У нас есть гранатомет, — возразил Доминик, — кое-что можно достать неподалеку отсюда. Главное увидеть его, а уничтожить его мы сможем на расстоянии.
Какой-то миг капо медлил — предложение Пальоли ему явно не нравилось, — потом проговорил:
— Значит, Плацци… — Он помедлил еще. — Для этого нам придется отправиться к площади, но повторяю: я сомневаюсь, что нам удастся подобраться к нему?
Доминик неопределенно двинул плечами.
Еще с полминуты Франческо напряженно раздумывал: идти к пьяцца дель Фуоко, в самое логово гулов, было опасно, но план Доминика хоть как-то мог изменить ситуацию, и это было разумнее, чем отправляться на кладбище и пытаться уничтожать простых гулов — он понимал, что это ничего им не даст. Наконец, потерев подбородок, спросил:
— Ты сможешь держать оружие, Дик?
Доминик поднял левую руку и сжал ее в кулак с такой силой, что побелели костяшки.
— Ладно, — протянул капо. Он быстро нагнулся и вытащил из-под ног сумку, которую вынес из дома. — Мы отправимся к комиссариату, но сначала тебе нужно переодеться — я взял кое-что для тебя.
Увидев сумку жены, Доминик на неуловимую долю секунды стал прежним — словно опять увидел кольцо, — однако уже в следующий миг во взгляде его полыхнули жесткие искры, он поднял руку и принялся решительно освобождаться от халата…
Глава сорок третья
Стоя перед окошком депо, комиссар смотрел на здание муниципального банка. Пустые окна двухэтажного здания были похожи на подслеповатые глаза старика — отражая мертвую площадь, не содержали в себе признаков жизни. Переведя взгляд на север, комиссар оглядел пустой навес кафе-мороженого, цветочный магазин возле нее, решетчатые ставни домов справа от площади… Внезапно он вспомнил Анну Мартоцци, оставшуюся на юге Террено, и подумал: «Возможно, в одном из этих домов сидит кто-то живой, но он боится выйти на улицу, боится позвать и ощущает лишь страх…» Он снова скользнул взглядом по площади: выложенная серым булыжником, она была абсолютно пуста — ни возле кафе-мороженого, ни перед входом в банк не было видно людей: гулы очистили эту площадь от трупов — так же, как и другие площади города. Вздохнув, комиссар поднял бинокль и направил его через Пьяцца дель Пополо. Через секунду в окулярах возникло изображение ажурной ограды, окружающей библиотеку, Гольди принялся осматривать окна верхнего этажа.
Через двадцать секунд он опустил бинокль — окна библиотеки были мертвы. Однако то, что он в них сейчас никого не увидел, ничего не меняло: три минуты назад он отчетливо разглядел человеческую фигуру в угловом окне верхнего этажа — где, по словам Паолы, находился газетный архив.
