9
В ту ночь, когда у них побывал Энтони, Бенджамин уговорил жену незамедлительно лечь спать. Но проснулась она, несмотря на то что у нее был выходной, раньше мужа, а когда он раскрыл глаза, воскликнула не привычное «С добрым утром!», а «Я заварила эту кашу, я должна и расхлебывать!».
Бенджамин был убежден, что, если продолжать вмешиваться в это дело, лишь наломаешь дров, и целое утро советовал Джулиане оставить попытки что-либо исправить, но та лишь упрямо качала головой.
Есть ли надежда помочь Энтони? Существует ли выход или же лучше оставить все как есть? Джулиана раздумывала целый день. Разговаривать с самовлюбленной, к тому же нездоровой Эрнестин не имело смысла. Тревожить Синтию, которая наверняка и так горевала, было жестоко. Джулиана прокрутила в голове вчерашнюю беседу с Энтони несчетное количество раз и вдруг поняла, каким путем пойти.
– Я еду в Чикаго, – сказала она, как только Бенджамин вернулся с работы.
– В командировку? – спросил он, снимая пиджак.
Джулиана покачала головой.
– Это не связано с работой. Корнуэлл отпустил меня на два дня.
– Отпустил? – изумился Бенджамин. – Этот цербер? Я думал, он дает незапланированные выходные лишь в исключительных случаях.
– Мой случай как раз такой, – уверенно ответила Джулиана.
Бенджамин нахмурился.
– Что-то я ничего не пойму.
– Я должна побеседовать с тестем Энтони.
– Ты с ума сошла! – воскликнул Бенджамин. – Тогда Тони вообще тебя возненавидит! Ты окончательно искалечишь ему жизнь.
– Надеюсь, нет. – Джулиана была настроена решительно.
– Джулиана! – Бенджамин схватил и потряс ее руки, с мольбой глядя в глаза. – Прошу тебя, забудь об этом!
– О чем? – выпалила она, рывком высвобождаясь. – О том, что мы свели собственного друга с девушкой его мечты, хоть и понятия не имели, может ли он позволить себе любить ее? Или о том, что его жизнь с Эрнестин сущий ад?
– Вот видишь, ты сама говоришь: не имели понятия, но грубо вмешались. Надо извлечь из неудачной затеи урок и больше никогда не соваться в сердечные дела других, даже давних друзей.
– Не могу я так, понимаешь?! Может, это нелепо, глупо, особенно после вчерашнего, но мне сердце подсказывает: надо испробовать все.
– Ты сама себе противоречишь. И навредишь этой поездкой всем: нам, Энтони, Эрнестин. Может, и Синтии тоже. Одумайся, пока не поздно!
Джулиана снова покачала головой.
– Я специально не звонила никому из наших. Чтобы отвечать за последствия – какими бы они ни были – мне одной.
– К чему тебе эти проблемы, милая? – уже не надеясь на успех, полушепотом спросил Бенджамин. – Пойми: вокруг существует немыслимое множество вещей, которые не укладываются в голове – несправедливость, жестокость, подлость. Но изменить мир не в твоих силах. Необходимо научиться не принимать беды вроде этой близко к сердцу, иного выхода нет.
– Не хочу я этому учиться, Бен, – ласково пробормотала Джулиана, прикасаясь рукой к груди мужа. – Не переживай, на сей раз все получится. Я чувствую.
Она взяла уже приготовленную для поездки сумку, поцеловала Бенджамина и, не добавляя больше ни слова, вышла из дома.
Джулиана сказала мужу, что твердо верит в победу, только чтобы успокоить его и беспрепятственно уехать. Сама же всю дорогу до Чикаго сидела как на иголках. Найти отца Эрнестин не составляло большого труда. Она знала его имя и то, что он совладелец одного из крупнейших в городе агентств по операциям с недвижимостью. Этого оказалось вполне достаточно. В прошлом Эдвард Стейнер работал там, где не обойтись без здравого смысла и умения смотреть на жизнь трезво. Это обнадеживало. Мысль же о его слепой любви к дочери всякий раз пугала.
Секретарша на вопрос, нельзя ли встретиться с мистером Стейнером, спросила:
– Как вас представить?
Джулиана растерянно моргнула, но тут же нашлась:
– Скажите, это университетская подруга Энтони Бриджа. Желает побеседовать о нем. Это важно, – многозначительно прибавила она.
– Энтони Бриджа? – Секретарша на миг задумалась. – Он наш клиент?
– Нет. – Джулиана испугалась, что по вопросу, не касающемуся сделок, Стейнер откажется беседовать в рабочее время, но тут же напомнила себе: он владелец агентства, то есть сам себе хозяин. С другой стороны, она могла подождать и до вечера, даже до завтра – подобные мелочи ее не остановили бы. – Энтони Бридж… он, можно сказать, родственник мистера Стейнера.
– Одну минутку, – без дальнейших выяснений пропела секретарша.
Джулиана замерла в ожидании. Из трубки полилась веселая электронная мелодия. Интересно, способствует ли она тому, чтобы клиенты быстрее принимали решение купить квартиру или дом, подумала Джулиана.
– Стейнер, – раздался из трубки уверенный бас.
Джулиана вздрогнула от неожиданности. Перед глазами возник расплывчатый образ громадного человека с цепким взглядом, и ей сделалось не по себе.
Он работал с убийцами, мелькнула мысль. С психопатами. И, возможно, застрелил тогда маньяка, который чуть не убил отца Энтони. Собственной рукой.
Она похолодела. От уверенности в успехе вдруг осталась жалкая капля. Не вышвырнет ли он меня так же непреклонно, как отправлял преступников за решетку? Я приехала с намерением разрушить стабильный мирок его дочери – стало быть, для него я не лучше убийцы…
Она кашлянула. Молчание затягивалось. Надлежало сию секунду ответить, или тертый калач Стейнер, времени у которого наверняка в обрез, бросит трубку.
– Здравствуйте, – пытаясь не выказать голосом неуемного волнения, произнесла Джулиана.
– Здравствуйте, – весьма приветливо отозвался Эдвард Стейнер, и у Джулианы на сердце немного полегчало. – У Энтони неприятности? – озабоченно спросил он.
Откуда ему известно, что я намерена побеседовать именно об Энтони? – с испугом подумала Джулиана. Ах да! Я же сказала секретарше… Она шлепнула себя по лбу и попыталась собраться.
– Неприятности?.. Не то чтобы… Впрочем… Мне хотелось бы встретиться с вами. Разговор у меня серьезный и, боюсь, может затянуться. Если бы вы уделили мне полчаса, я была бы вам очень признательна.
– Скажите хотя бы, не стряслось ли чего серьезного, непоправимого? – с тревогой в голосе спросил Стейнер.
– Нет-нет, не беспокойтесь, – поспешила ответить Джулиана. – Серьезного – ничего. Непоправимого… гм… надеюсь, тоже.
– Минуту, я взгляну на свое расписание, – деловито сказал Стейнер.
– Да, конечно. – Джулиана принялась сжимать и разжимать пальцы свободной руки. Теперь пути назад не было. Впрочем, не было его и вчера – с той самой минуты, когда она приняла решение. Или даже с того дня, когда они побывали в гостях у Энтони…
– Можете подъехать к нам в офис к одиннадцати? – спросил Стейнер.
– Могу, – твердо ответила Джулиана.
Когда она села перед солидным человеком с серебристыми висками и мудрым внимательным взглядом, на нее вдруг нашло столь нужное в эти минуты спокойствие. Эрнестин походила на отца темно-серыми глазами, но у нее они светились глупостью, а в глазах Эдварда отражался огромный и многообразный внутренний мир.
– Кофе? – любезно предложил он, изучающе глядя на гостью.
