на Тео горьким дымом. И когда хмурый солдат наконец ткнул прикладом вперед — проезжайте! — день уже поблек, пропитавшись горечью. Разворачивая машину в сторону кокосовой рощи, Тео увидел тонкую темную руку и пальцы, не успевшие до конца сжаться в кулак. Рука была сломана под закатанным рукавом рубашки, на изумление белоснежной. Самой обычной белой рубашки, какие носил и Тео.
До развалин города с его дагобой, исполняющей желания, пришлось ехать еще с четверть часа. Женщина с непокрытой головой под палящим солнцем продавала королевские кокосы. Она ничего не слышала о
В боковое зеркало Викрам провожал глазами их машину. Он разбирал «Калашников» — для этого Джерард и притормозил среди деревьев недалеко от разрушенного города. Викрам протер зеркало, чтобы лучше видеть девчонку Мендис, и шлепком превратил москита на руке в кровавое пятно.
— Москиты возвращаются.
Джерард что-то буркнул и рукавом вытер пот со лба. Удачное выдалось утро. Семеро трупов, а сингальские военные в недоумении. Отлично. Никому и невдомек, что в округе действуют «Тигры».
— Они нас не заметили, — сказал он, когда автомобиль Тео скрылся за поворотом. — А теперь возвращайся. Покрутись на улицах, с людьми поговори. Ясно? Викрам, ты меня слушаешь?
Джерард еще не пришел в себя после операции. Он вообще не любил марать руки, и его устраивало, когда грязную работу делали другие. Но он не рискнул отправить Викрама одного. Сегодня, во всяком случае, не рискнул. А сейчас ему хотелось избавиться от парня. Болтать с ним Джерарду было неинтересно. Однако хладнокровие мальчишки поразило его. Невероятно — тот и бровью не повел. Орешек покрепче даже, чем кажется с первого взгляда, думал Джерард, смертельное оружие в умелых руках.
Викрам кивнул. Он смутно чувствовал, что Джерарду не по себе, а сам он, напротив, был готов к новым действиям.
— Только не проколись. Важно научиться заметать следы. Так что постарайся, чтобы тебя побольше людей увидело. Жаль, друзей у тебя мало. Может, с этой Мендис поговоришь?
— Может, и поговорю. — Брови Викрама на миг сошлись у переносицы.
— Я бы тебя сводил и к писателю… ну, ты знаешь — Тео Самарадживе. Да только его слуга мне не доверяет.
— Я с ней поговорю, — быстро сказал Викрам, даже слишком быстро. Он не хотел, чтобы Джерард заинтересовался вдруг девчонкой Мендис.
— Ладно, иди. Твой автомат я сам отвезу. Нет, Викрам! — отрезал он, не дожидаясь возражений парня. — Не хватало еще, чтобы с оружием поймали. Как стемнеет, увидимся у меня в магазине. — Джерард уложил оба разобранных автомата в рюкзак. — Пешком до города около часа, если через джунгли. Пива там выпей. До вечера. И вот что, Викрам… — добавил он, когда парень уже вылез из машины. — Ты молодец!
Викрам бесшумно скользнул в джунгли. Дорогу он изучил во время ночных вылазок с Джерардом: тропинка приведет к реке, а еще через четверть мили начнутся городские окраины. В городе он первым делом выпьет пива, а потом можно и дочку лавочника найти, потащить за гаражи. У Викрама было легко на душе. Отличный сегодня день. Викрам был горд тем, что не испугался и поразил Джерарда своей выдержкой. Хотя по-настоящему стрелял впервые и убивал впервые. Викрам заметил взгляд Джерарда — недоверчивый, даже восхищенный. Когда-то, очень давно, отец точно так же смотрел на Викрама, когда тот пришел из школы и выдал наизусть стихотворение. Губы парня сложились в мечтательную улыбку. Продолжая шагать через джунгли, глядя под ноги, чтобы не наступить на змею, он вспомнил девчонку Мендис. Что она делала в той машине, так далеко от дома? И почему она вечно с этим стариком? Викраму хотелось снова с ней повидаться: есть в ней что-то загадочное, только вот что — никак не понять. Джерард прав, надо с ней поговорить, но обязательно самому. Викраму почему-то очень не хотелось, чтобы к этой Мендис приближался Джерард.
— Нулани, — пробуя имя на вкус, вслух сказал Викрам.
«А может… — размышлял он, — может, поговорить с ее дядей? Точно. Я подружусь с ее дядей, вот что я сделаю. Тогда меня, наверное, и в гости пригласят». Он споро шагал по тропинке, то подныривая под лианы, то обрывая их, чтобы расчистить путь.
Рохан работал во дворике позади студии, в тени моринги.
— Заходите, заходите! Мы уж вас заждались, ребята. Джулия затеяла пир в вашу честь. Разорила по такому поводу весь черный рынок.
Рохан улыбался, и Нулани заулыбалась в ответ. Рохан был в точности такой, каким его описал Тео.
— Эй! — воскликнул Тео, наблюдая за девушкой. — Не вздумай с порога рисовать бедолагу!
Под конец поездки день вновь просветлел. Негромкий голос Нулани, болтавшей о всяких пустяках, успокоил Тео. Она старалась его отвлечь, и Тео в который раз изумился ее интуиции — этому дару, что пронизывал и ее картины. Надо надеяться, что Рохан с ним согласится.
К гостям уже торопилась Джулия, и Тео на миг показалось, что само прошлое спешит ему навстречу с улыбкой на губах и подносом в руках, с коктейлями и колотым льдом. Память вернула Анну. И брызги солнца в бокалах с вином. И вкуснейшую пасту с каракатицей, и сигареты с пряным ароматом гвоздики.
Тео понял, что многого, слишком многого лишал себя. В этот момент все те мысли, которыми он казнил себя столько лет, стали простыми, безмятежными. А воспоминания, не утратив остроты, обрели легкость. Ветер донес крик чаек, будто очень издалека, будто с другого неба — над Адриатикой.
— Это Нулани. — Опустив ладонь на прохладную руку девочки, Тео испытал пронзительное чувство единения.
После ланча из карри с крабами и маллунга,[7] и жареных баклажанов, и
— Все, довольно! Так не пойдет. Нас ждет серьезное дело. Мы собрались, чтобы посмотреть картины Нулани, верно, нет? Нечего тратить время на всякую ерунду!
И он закрыл уши ладонями, отказываясь слушать возражения. На стенах плясали солнечные зайчики, и война казалась чем-то совершенно невозможным.
— Я расчищу место в студии, — торжественно объявил Рохан, угощая Тео сигарой.
— Бог ты мой! — изумилась Джулия. — Вот так сюрприз. Чтобы мой муж пообещал прибраться в студии? Да ты волшебница, Нулани.
— Может, в его карьере настал переломный момент? — предположил Тео. — Каково, Джулия? Ты ведь этого давным-давно ждала. И не говори, что ты не рада.
— Не скажу, — с серьезным видом отозвалась Джулия. — Если знакомство с Нулани заставит его навести порядок… О-о! Я готова скакать от радости!
— Парочка болтунов, вот вы кто. Пойдем, Нулани, — ухмыльнулся Рохан. — Не обращай внимания на этих филистеров. Показывай свои работы.
— Ясно, — вздохнула Джулия. — Пойду-ка приготовлю нам чаю, Тео. Людям искусства определенно не до нас.
— Ну а я вытащу картины из багажника. — Тео поднялся. — Хоть на что-то сгожусь.
Широким жестом он распахнул дверь, придержал для Нулани и вслед за ней вышел из дома.
— Вы совсем другой сегодня. — Нулани подняла к нему улыбающееся лицо.
Спасаясь от солнца, они шли вдоль стены дома. Воздух был горяч и неподвижен.
— Мне нравится, — тихо добавила Нулани. — Я впервые вижу вас по-настоящему счастливым.
Тео молчал, проникаясь атмосферой вокруг них — ослепительно белой и хрупкой, как яйцо чайки, и заряженной невысказанными мыслями. Балансируя на краю неведомой пропасти, едва ли понимая, что делает, Тео протянул руку и прикоснулся к темным волосам Нулани. Переступил невидимую грань. Остановил
