— Не слушай его, — бросил Толик. — Это главный из бородатиков. Гравиполе — явно дело их рук!
— Ну и что? — прохрипел лысый. — Что из того, что поле — наших рук дело? Я директор НИИ прикладной гравитации. Мы уже третий год гравиполями занимаемся.
— Ага! — ликуя, вскричал Толик. — Сознался, гад!
— Я и не скрывая.
— А раз ноле ваше, то ты пойдешь и выключишь его.
— Да не могу я! — истошно проорал мужичишка. — Можете вы понять: не могу?!
— Почему?
— Непроницаемо поле. Не-про-ни-ца-е-мо! Его и термоядерной бомбой не взять.
— Но кто-то ж его создал!
— Наверное, Щегол включил установку по ошибке.
— Прикажи ему выключить.
— О, боже! Но как?!
— Как хочешь.
— Щегол, пардон, Щеглов — в институте. Институт — в десяти километрах отсюда. Ни с какой стороны к нему не подобраться. Щегол, возможно, даже и не подозревает, что поле включено.
— Ну хорошо, а чудище ты можешь прогнать?
— Нет!
— Если с головы Вовчика Перепелкина упадет хоть один волосок — пришибу, — пообещал Толик. — Иди и прогоняй как хочешь.
— Да не наше оно! Не было у нас никаких чудищ!
— А мне начихать! Ваша Зона — вот и разбирайся. — Толик крепче заломил руки директору НИИ.
— Фашист! — простонал тот. — Садист!
— Так ты идешь?
— Даже если бы я захотел, я не смог бы прогнать его. Поле-то — непроницаемо, а
— А изнутри поле проницаемо? — спросил молчавший до этого Шурик.
— Тоже нет.
— Значит, чудовище выбраться из Зоны не может?
— Нет, конечно, пока генератор работает.
— А какого ж шута ты убегал, если знал, что чудище — под колпаком? — грубо спросил Толик лысого.
— Все бежали, и я побежал…
— Тьфу ты! — сплюнул Толик и слез с лысого, не отпуская однако ворот его рубашки. — Вставай, пошли туда.
Директор НИИ встал, разогнулся кряхтя, пошевелил и руками, стряхнул листья и сырую землю с одежды. Он впереди, бурча что-то о том, что за такой метод брать интервью, пора кое-кого изолировать от общества. За шел Толик, крепко держа его за шиворот. Замыкал угрюмый Шурик. Воображение Шурика рисовало одну картину ужаснее другой. Он видел растерзанного Вовчика, слышал хруст его костей в пастях чудовища и готов был выть от горя.
У границы Зоны сиротливо стояли пустые «Икарусы» НИИ прикладной гравитации, две-три личных машины, валялись мотоциклы, сбитые поспешно ретировавшейся толпой. «Жигули» Шурика оказались на месте, а вот «Яву» Анатолия кто-то впопыхах угнал.
Вовчик Перепелкин, несмотря на страхи друзей, был жив. Он стоял у самой границы Зоны с незнакомой Нестерчуку и Лазореву девушкой и о чем-то оживленно говорил с ней, жестикулируя. Чудовище сидело метрах в двадцати на автостраде. Когда оно появилось в небе и спикировало на толпу, никто толком не успел его рассмотреть. Всем было не до того. Теперь же директор НИИ, Шурик и Толик могли налюбоваться им сколько угодно, тем более, что Вовчик никак не реагировали на их радостные крики и попытки привлечь к себе внимание. Поле не пропускало звуки. Вовчик же с девушкой стояли спиной к друзьям и лысому.
Чудовище грелось на солнце, развалившись на теплом бетоне автострады, вытянув две передние страшные лапы с огромными когтями и поджав по-кошачьи две задние. Размах перепончатых крыльев его наверняка составлял метров сорок. Зелено-коричневая чешуя монстра блестела в солнечных лучах. У чудовища было три крокодильи головы. Одна из с перевязанной белой тряпкой шеей, дремала, закрыв глаза, другая внимательно наблюдала за людьми, третья — то и дело смотрела на огромный прибор, похожий на часы, красовавшийся на левой передней лапище монстра. Вдоль чудовища тянулся пластинчатый гребень или что-то в этом же роде. Время от времени трехглавая тварь приподнимала хвост и лениво ударяла им о землю. Из пастей при этом вырывался огонь с дымом.
— Если бы не три головы, — пробурчал лысый, — я отнес бы э… чудовище к ископаемым птеродактилям.
— А может, оно и есть ископаемое? — предположил Шурик.
-. Шутите! — ответил лысый с русой бородой директор НИИ. — Оно явно разумное.
— С чего вы взяли?
— Откуда у ископаемого прибор на лапе? — вопросом на вопрос ответил Шурику лысый.
Шурик пожал плечами.
— Скорее всего это чудовище — инопланетянин, — заявил директор НИИ. — И поле, надо полагать, не наше, а — их.
Толик хмыкнул.
— А его не Несси зовут случайно? — спросил он ехидно. — Может, прям тут и возьмем у него интервью о проблемах априорных знаний и тэ дэ?
Лысый оскорбился.
— Я говорю серьезно, а вы!..
— Ну хорошо, — вздохнул Толик. — Поговорим серьезно. Как спасти Вовчика и девушку?
— Спасти? — переспросил лысый. — Не думаю, что они нуждаются в помощи. Если бы чудовище захотело, оно давно съело бы их. Я же говорю: оно явно разумное. А раз так, у вашего друга и его подруги есть шансы первыми из землян вступить в контакт с иной цивилизацией.
— А почему бы это не сделать ученым?
— Любой ученый может только мечтать о такой возможности.
— Вы тоже мечтаете? — наседал Лазорев.
— Разумеется. — Кашлянул и гордо вскинул бороду директор НИИ.
— Тогда давайте тоже —. туда.
— Я бы рад, но как?
— Послушайте, — вклинился в разговор Шурик, — может, сделаем подкоп?
Лысый ошарашено посмотрел на Шурика, а затем покрутил указательным пальцем у виска.
— А что, — обиделся Шурик. — Лопата у меня есть.
— О, боже! — Лысый сел на бетон почти у самых ног, стоящих к нему спиной Володи Перепелкина и девушки. — Я же говорил тысячу раз: поле непроницаемо. Вы понимаете смысл слова? Не-про-ни-ца-е-мо! Под него невозможно подкопаться. Оно сферическое, распространяется и под землю.
— О! — сообщил Толик. — Они нас видят.
Действительно, Вовчик- и девушка теперь смотрели на них и что то кричали.
Толик выразительно показал на уши и развел руки. Перепелкин не менее выразительно повторил его жест.
— Как же нам поговорить с Вовчиком? — недоумевал Шурик.
— Не знаю, — буркнул директор. — Можно попробовать по телефону.
Теперь у виска покрутил Шурик.
— Ну откуда у нас возьмется телефон?
Выход нашел сам Вовчик. Он достал авторучку, записную книжку и, набросав в ней несколько слов, прижал текстом к невидимому препятствию.
