очень красивая женщина. Но опять же, это вовсе не значит, что он постарается сразу же затащить тебя в постель. На твоем месте я бы рассматривала это приглашение именно как приглашение сходить вместе в ресторан. И я считаю, что ты должна принять его, потому что тебе просто необходимо хоть немного развеяться.
— И куда бы нам сходить, как ты думаешь?
— Ну, не знаю… выбери какое-нибудь милое местечко.
— Пожалуй, ты права, и я ему позвоню. — Я схватила сумочку и достала визитку. — Нет, лучше пошлю сообщение по электронной почте, так проще.
Пока я шарила в сумочке, под руку мне попался конверт, и я вспомнила об анонимных записках. Может, о них тоже стоит рассказать Эдель? Поразмыслив, я решила, что оно того не стоит. Просто выкину придурка из головы, вот и все.
Покончив с ленчем, Эдель опять отправилась на работу, а я открыла свой ноутбук. Вначале я проверяю свою страничку в Сети на предмет не прислал ли мне кто-нибудь свежих сплетен, а потом уж открываю почту. И тут же все обеды и прочее вылетают у меня из головы, потому что я вижу сообщение от Роберта, мужа моей покойной сестры Эмили. И он хочет встретиться со мной как можно скорее.
Глава 14
Правило четырнадцатое.
— Привет, мама, я звоню, чтобы узнать, какие у вас планы на Рождество, — бодро сказала я в трубку.
Слышно, как мама на том конце тяжело вздохнула.
— Я еще не думала об этом, детка, — говорит она.
— А я думала! И считаю, что нам нужно начинать снова праздновать Рождество. Я знаю, что без Эмили это трудно и все будет не так… но уверена, она хотела бы, чтобы мы собрались на праздник вместе и вспомнили о ней. Можно сходить к мессе и поставить за нее свечу.
— Можно, наверное… я подумаю о твоих словах. А теперь скажи мне, как ты поживаешь? Ездила на этой неделе в какие-нибудь экзотические страны?
— Нет, только в Лимерик. — Я усмехнулась. — Вот уж там нет никакого шанса загореть, это точно. Однако я подала заявку на рейс в Дубай. Если администрация отнесется к этому благосклонно и я полечу в Дубай, поедешь со мной? Говорят, там не магазины, а мечта шопоголика! И божеские цены.
Некоторое время мама молчит, а потом опять вздыхает.
— Мне кажется, что все, что нужно, я вполне могу купить в нашем ближайшем супермаркете. Это такой долгий и тяжелый перелет, как еще я буду себя чувствовать… И языка тамошнего я не знаю…
— Никто не заставляет тебя учить арабский, мам! Там все говорят по-английски!
— Не знаю, надо все хорошенько обдумать. И у меня так много дел… Вот нужно же еще купить подарок для Бена. Бедный малыш…
— Да, я тоже еще не выбрала ему подарок. Он пока пребывает в том счастливом возрасте, когда верят в Санта-Клауса. Чтобы не разочаровывать, куплю ему что-нибудь замечательное. Кстати, мам, я тут получила электронное сообщение от Роберта. Не знаешь, что ему нужно?
Мама молчит, и это красноречивее всяких слов. Не нужно думать, что этот разговор и ненавязчивое упоминание Роберта дались мне так уж просто. Я почти не спала ночь, гадая, что могло случиться, из-за чего я ему срочно понадобилась. Ну, если бы Бен заболел, то Роберт просто позвонил бы, а не стал бы писать на мою почту.
— Я не знаю, что ему нужно, Энни, — говорит наконец мама. — Но думаю, что тебе необходимо с ним встретиться и все узнать.
— Ну наверное, ты права. Я так и сделаю, а потом позвоню тебе и все расскажу, хорошо?
— Да, прошу тебя, не забудь сразу же позвонить мне. Когда ты приедешь навестить нас, детка? У папы разыгрался артрит, думаю, это из-за погоды. Такая сырость везде, что просто ужас. Кстати, Дейрдре, та, что живет в конце улицы, сказала, что тебя показывали по телевизору. Это правда? Я-то ей не поверила, потому что она глупа как гусыня и могла все напридумывать.
— Это правда, мам. Во время рейса произошел необычный инцидент, и у меня брали интервью, вот и все.
— Что ты говоришь? Но ведь это же здорово, ты у нас теперь телезвезда! А ты записала эту передачу?
— Да. Когда соберусь в гости, привезу вам посмотреть.
— Договорились, мы с папой будем ждать… Какие еще новости? Может, на горизонте появился какой-нибудь симпатичный и достойный мужчина?
Перед моими глазами встают образы Дэнни и Оливера, но маме я про них рассказывать не буду. Да и что рассказывать-то? Отношений как не было, так и нет. А рассказывать матери о том, что мысли мои занимают два красавца, причем один — вертопрах с беременной подружкой, а другой женатый бизнесмен — нет, я еще с ума не сошла, это рассказ не для мамы. Она не поймет… Да я и сама, честно сказать, не до конца понимаю, что происходит. Господи, ну почему нельзя послать мне какого-нибудь милого неженатого мужчину, и чтобы я ему понравилась и он мне тоже? Чего проще-то?
— Нет, мамочка, — говорю я грустно. — Что-то никого подходящего не видно.
— А от Нилла есть какие-нибудь известия?
— Нет.
Ну конечно, мама не могла не вспомнить о Нилле. Я расстроилась было, но потом вдруг поняла, что я уже сто лет не вспоминала о Нилле. Так это же прекрасно! Он наконец стал мне безразличен. Я вылечилась от любви и разочарования. Даже если он явится из своей Австралии и будет умолять меня вернуться и возобновить наши отношения — я его пошлю далеко. Точно. Не нужен он мне.
— Жаль, — говорит мама и снова вздыхает. — А с кем же ты пойдешь на ежегодный бал летного состава?
— Понятия не имею!
Ах черт возьми! Я позабыла про ежегодный бал! Это самое значимое и роскошное событие, к которому все готовятся заранее. И каждая стюардесса получает долгожданную возможность продемонстрировать потрясающее платье, которое она выбирала долго, пользуясь случаем и возможностью прошерстить магазины от Бостона до Парижа. Приготовлений и волнений так много, что это немножко похоже на Рождество, и обычно я так же считаю дни до праздника и жду его с нетерпением, но в этом году перспектива идти на бал не кажется мне столь уж привлекательной. Все дело в том, что я не хочу идти на суаре одна.
— Я помолюсь, чтобы тебе наконец встретился человек, которого ты могла бы полюбить, — говорит мама.
— Спасибо, мама. Пока.
Я отправила Роберту письмо по электронной почте с вопросом, сможем ли мы увидеться завтра вечером в баре отеля «Кларенс». Роберт не расстается со своим айподом и потому отвечает немедленно, и мы согласовываем время. О цели нашей встречи он по-прежнему ни словечка не говорит, и мне кажется, что это очень и очень странно.
Возьму-ка я такси и съезжу в торговый центр «Данд-рум». Мне нужно купить как минимум два рождественских подарка, потому что я твердо решила в этом году отпраздновать Рождество. В прошлом году мы все поехали в Лансароте и ели мороженое на пляже, словно это был самый обычный выходной. А год назад мы ездили во Флориду и рождественский обед провели в «Макдоналдсе». Пришло время вспомнить, что мы семья, собраться вместе и отпраздновать Рождество как полагается. Я знаю, что оно уже никогда не будет прежним, потому что Эмили нет с нами, и все же нужно жить дальше.
Такси высаживает меня подле огромного торгового центра, который напоминает мне американские моллы. Здесь светло и так чисто, что, наверное, можно есть с пола. Именно в прогулках по этому торговому центру я люблю проводить свои выходные.
Первым делом я захожу в магазин игрушек и выбираю для Бена большую ярко-красную пожарную машину. Уверена, она ему понравится. Он будет катать ее по полу и нажимать на кнопку, чтобы сигнал и сирена звучали снова и снова. Жаль только, что его мамы не будет с ним в это Рождество. И в следующее тоже. Конечно, он совсем ее не помнит, но… Боже, я сейчас разревусь. Я хватаю первую попавшуюся игрушку — это кукла Барби в дискотечном наряде — и стараюсь думать о ней и унять слезы. В Рождество особенно трудно не думать об Эмили. Когда я ходила в парфюмерный магазин, я нашла любимые духи Эмили и побрызгала ими на запястье и улыбалась, решив, что непременно куплю ей флакон… и вдруг вспомнила, что Эмили больше нет и ей не нужны духи. Я ничего не могу с собой поделать. Годы идут, а я все еще хватаю телефонную трубку с мыслью, что нужно позвонить Эмили, или думаю, как ей понравится услышанная шутка и что надо бы пересказать ее при встрече.
Я покидаю магазин в обнимку с пожарной машиной, потому что она не влезает ни в одну сумку. Надо бы еще походить и поискать подарки для других, но вместо этого я иду вниз и в продовольственном отделе покупаю бутылку шампанского. Иногда девушке надо позволить себе маленькую слабость.
Возвращаюсь домой и нахожу Эдель, которая сидит, опустив опухшие ноги в тазик с водой, и смотрит старую серию «Секс в большом городе».
— Никогда не становись продавщицей в обувном магазине, — говорит она, морщась и шевеля пальцами ног.
— Не буду, — торжественно обещаю я.
— Ты написала тому мужику?
— Какому? — рассеянно спрашиваю я, любуясь розовым пальтишком на Кэрри Бредшо. Такое оно классное и стильное, и сразу видно, что дорогое. Как только ей удается ходить в таких вещах по улицам. Нью-Йорка и не пачкаться? Все четыре героини всегда выглядят безупречно. Особенно Ким Котрелл. Невозможно поверить, что она всего на три года младше моей мамы. Вот когда я попадаю в Нью-Йорк и отправляюсь по магазинам, то потом сразу бегу принимать ванну, чтобы смыть пыль и сажу, особенно если меня заносило в метро. Я люблю бывать в Нью-Йорке наездами, но не представляю, как люди могут там жить. Зимой жуткий холод, а летом удушающая жара. Я знаю, что все в Ирландии любят поворчать по поводу дождя, но по крайней мере у нас тут никто еще не умер от экстремальных погодных условий.
— Ты позвонила мистеру Босоножки от Джимми Чу? — переспрашивает Эдель.
— Нет пока. Не успела.
— Так сделай это сейчас.
— Попозже. А сейчас я предлагаю тебе выпить со мной. Я купила шампанского.
— В будний день шампанское? — Эдель смотрит на меня со смесью восхищения и ужаса. — Это просто декаданс какой-то.
— Для меня вся неделя состоит из будней, помнишь? Это одно из тех преимуществ, которые ты получаешь, становясь стюардессой.
— Ну, по крайней мере тебе не приходится иметь дело с вонючими ногами клиентов.
— Ха! Спорю, ты такого и не нюхала! Не представляешь, что бывает, когда некоторые снимают обувь в полете! Слава тому, кто придумал освежители воздуха.
Я ловко открываю шампанское, не пролив ни единой капли. Карьера стюардессы не подготовит вас к работе сантехника или бухгалтера, но вот шампанское вы научитесь открывать красиво и без суеты.
— За что пьем? — спрашивает Эдель. — Может, за новую работу Грега?
«Еще чего! — мысленно восклицаю я. — Стану я тратить потом и кровью заработанные деньги на то, чтобы отмечать успехи этого неудачника!» Кстати, надо было догадаться, что
