приятель Эдель устроился-таки на работу — последние несколько дней я не видела его небритую физиономию в своем доме, и это было хорошо.
— Так Грег получил работу? — спрашиваю я, изображая счастливую улыбку. — Я рада за него! Полагаю, теперь мы будем видеть его намного реже?
Надеюсь, в моем голосе радость от подобной перспективы прозвучала не слишком очевидно.
— Думаю, да, — вздыхает Эдель, затем расплывается в улыбке и продолжает:
— Но он работает недалеко: его взяли охранником в банк, что расположен как раз за углом, неподалеку от моего магазина… Так что мы сможем видеться в обеденный перерыв.
— Какая удача!
— Знаешь, он по-прежнему не отказался от своей мечты и надеется когда-нибудь стать знаменитым музыкантом.
— Это здорово! — отзываюсь я. Подумать только, а я и не подозревала, что у Грега хотя бы слух есть! Черт с ним, с Грегом. Лично я бы с большим удовольствием выпила за то, что вот уже два года прошло с тех пор, как мы с банком на двоих купили эту квартиру. Да, за это я бы выпила, но не хочу произносить подобный тост вслух, чтобы не расстраивать Эдель, у которой пока нет своего жилья. Думаю, ей и так хватает по этому поводу нравоучений и рассуждений окружающих. На мой взгляд, у людей в Дублине есть две любимые темы для разговора: погода и недвижимость, причем последняя всегда с переходом на личности. А вы уже успели что-нибудь купить? Говорят, цены опять вырастут.
Я налила нам с Эдель по бокалу шампанского и принесла из холодильника две клубнички. Порезала их, чтобы на дольше хватило, и села рядом с Эдель.
— За Рождество!
— И за Новый год! — подхватила она.
— Давай не будем торопиться, — предостерегающе сказала я. — Хэллоуин только что, закончился. Предлагаю жить сегодняшним днем, так гораздо проще и сильно экономит нервы.
— А вот кстати о сегодняшнем дне, — тут же оживилась Эдель. — Ты обязательно должна позвонить тому мужчине и договориться о том, когда и куда вы пойдете обедать.
Я поморщилась.
— К чему откладывать? — настаивала Эдель.
— Да потому, что он женат! Женат, понимаешь? А я в такие игры не играю. И вообще — у меня полно других забот. Через три недели состоится бал сотрудников авиакомпании, а у меня нет ни платья, в котором можно было бы туда показаться, ни мужчины, чтобы не быть одной.
Я чувствую себя немножко виноватой, потому что не хочу признаваться Эдель, как сильно мне на самом деле нравится Оливер. Она девушка настойчивая и по своей наивности и упертости может сподвигнуть меня на какие-то шаги, о которых я впоследствии пожалею. Завести роман не сложно, но я не могу не думать об окружающих. У Оливера есть жена, а я свято верю в поговорку, что на чужом несчастье своего счастья не построишь. Оливер, может, и не задумается над, тем, как она отнесется к его измене, или понадеется все скрыть. Я же не могу так поступить по отношению к другой женщине. Обедать с мужчиной и спать с ним, зная, что дома его ждет жена, смотрит на часы, тревожится? Увольте! А вдруг у него и дети есть? Тогда я могу стать причиной того, что дети будут чувствовать отчуждение между родителями, и это сделает их несчастными. Я так не смогу.
Уж я себя знаю! Чувство вины будет грызть меня неотступно. Да и вообще, мне никогда не хотелось становиться содержанкой или любовницей женатого человека. Что это за удовольствие — ходить с ним по ресторанам в будни, пока он делает вид, что занят на работе, а выходные сидеть в одиночестве, потому что эти дни он всегда проводит с семьей. А на Рождество? Я поеду к родителям, а он на пару минут ускользнет в сад и будет звонить мне по телефону, пока его жена — женщина, которой он клялся в любви перед алтарем — готовит рождественское угощение. Это не для меня!
— Почему бы тебе не пойти на бал с Дэнни? — спрашивает Эдель, потягивая шампанское. — С тем красавчиком, что заходил к тебе.
— Я бы с удовольствием, — из груди моей вырывается глубокий вздох, полный сожаления, — но это невозможно.
— У него есть девушка?
— Вроде того.
— Но он тебе все же нравится?
— И да и нет. Все не так просто, Эдель. Он привлекателен, и меня к нему тянет, но… Ведь должно быть нечто большее, чтобы отношения сложились и имели перспективы. А я вот никак не пойму, есть ли в наших отношениях это нечто. И я недавно осознала, что уже достигла того возраста, когда большое значение приобретает стабильность и, если хочешь, солидность человека. А Дэнни… Он милый, но он не задумываясь разобьет мне сердце и весело пойдет дальше. А я не хочу снова переживать. Мне не нужны отношения, которые не принесут ничего, кроме боли и разочарования.
— Понимаю, о чем ты. — Эдель покивала с задумчивым видом, но тут же вновь оживилась:
— Но ведь нет никаких причин, почему бы тебе не получить немного удовольствия. Просто скажи себе: «Это сиюминутное развлечение, я не строю на него никаких планов, но мы вполне можем вместе пойти на бал». Он там всех знает и тебе не будет скучно, а отношения можно сохранить и платоническими. Как тебе такой план?
— А знаешь, это неплохая мысль. — Я с благодарностью смотрю на свою соседку. — Очень даже неплохая.
Пожалуй, я должна серьезно обдумать предложение Эдель. Почему бы не пригласить Дэнни на бал? Мы с ним неплохо ладим, и хоть они пропал куда-то, но ни ссоры, ни размолвки меж нами не было. А было… Что это было-то? Одноразовый секс? Да еще по пьяни. Впрочем, все могло бы зайти гораздо дальше и иметь более интересное продолжение, если бы не та девица с неизвестно чьим младенцем, которая позвонила ему так внезапно и все испортила. Итак, я собираюсь пригласить Дэнни на бал. Фактически у меня не так уж много вариантов. Я оплатила билеты давным-давно, и если не найдется мужчина, с которым можно показаться на людях, то билеты просто пропадут. Не идти же туда одной!
Я пила шампанское и думала. И чем больше я пила, тем больше мне нравилась идея пойти на бал с Дэнни. Есть, правда, одно возражение. Мне придется приложить массу усилий, чтобы опять не попасть под его очарование. Во всем остальном Дэнни и правда будет идеальным спутником. Еще бокал… Уверена, что смогу противостоять соблазну. В конце концов, я взрослая женщина и не наступаю два раза нате же грабли. Я старше и умнее, то есть мудрее, чем Дэнни, и я окружу свое сердце каменной стеной и не позволю, чтобы еще один мужчина причинил мне боль. Я достаточно настрадалась, и теперь никому не дозволено тревожить мое бедное сердце. Будем считать, что я облачила его в броню из стали, повесила замок, а ключ спрятала далеко и надежно. Вот.
Я быстренько достала свой мобильник и — пока не передумала — отправила Дэнни эсэмэску. Немедленного ответа не последовало. Более того, через час, когда бутылка шампанского опустела, ответа все еще не было. Не будем торопиться с негативными и неутешительными выводами, твердо приказала я себе. Он может быть в рейсе, и тогда его мобильник отключен. С этими мыслями я и отправилась спать. На следующее утро выяснилось, что Дэнни все еще не потрудился написать ответ, и я опять почувствовала себя отвергнутой. Мерзкое чувство, доложу я вам.
К условленному часу я отправилась в отель «Кларенс», чтобы встретиться с Робертом. Мне немножко тревожно, потому что я понятия не имею, зачем он хочет меня видеть, и самые худшие предположения уже выстраиваются в моей голове в очередь. Вдруг ему предложили новую работу где-нибудь в другой части света, и он хочет уехать и забрать с собой Бена? Для моих родных это будет ударом, потому что Бен — все, что осталось нам от Эмили, ее плоть и кровь, частичка ее души.
Отель расположен в шикарном месте, и из него открывается отличный вид на реку. Говорят, им теперь владеет группа «Юту». Если так, то у ребят неплохой вкус. Швейцар с улыбкой распахивает передо мной двери, и я вступаю в солидный вестибюль и сразу направляюсь в модный бар «Октагон». Сейчас еще рано, и потому в помещении пусто, но к ленчу тут будет не протолкнуться. Я присаживаюсь на высокий стул подле стойки и заказываю капуччино.
Роберт пришел буквально через две минуты, мне еще и кофе подать не успели. Он выглядит вполне преуспевающим бизнесменом, каковым, собственно, и является. Темно-синий дорогой костюм, белая рубашка, серебристый галстук. Ботинки блестят так, что в них смотреться можно. В руке стильный кожаный портфель. Я вдруг понимаю, что он выглядит вполне ухоженным и довольным жизнью. Окружающие ни за что бы не догадались, что перед ними скорбящий вдовец и отец беспокойного и непоседливого малыша.
Он поцеловал меня в щечку, затем сел рядом и тоже заказал капуччино.
— Ты выглядишь просто роскошно, — говорит он, улыбаясь, но в голосе его я чутко улавливаю напряжение.
— Ты тоже. На работе много дел?
— Не говори со мной о работе! — Он быстро смотрит на часы. — Она съедает все мои силы и время. В двенадцать у меня следующая встреча. Биржевой брокер — это не та профессия, при которой можно часто отдыхать.
— Я вообще не понимаю, как ты справляешься. Все время в напряжении, постоянное давление со всех сторон… Не думаю, что я долго вынесла бы такую жизнь.
— Если честно, то я рад, что у меня так много дел. Они отвлекают, и только работа спасала меня эти два года. Иначе и не знаю, как бы я…
Тут рядом возникает бармен с нашим заказом, и, когда он испаряется, Роберт быстро спрашивает:
— А как ты живешь?
Я наблюдаю, как он кладет сахар в кофе и энергично его размешивает.
— Да все прекрасно! — Я улыбаюсь, но внутри меня живет то же тревожное напряжение, потому что я не верю, что он позвал меня просто поболтать. Хоть бы Роберт уже переходил к сути дела, а то ожидание становится невыносимым.
— Кажется, не так давно я видел тебя в теленовостях.
— Точно, это была я собственной персоной. Ничего интересного. Мелкий инцидент, из которого средства массовой информации попытались выжать все возможное. Ты же знаешь, как они умеют это делать и раздувать из мухи слона.
— Мне кажется, ты скромничаешь, Энни. Я видел фотографию того типа, устроившего дебош на борту. При встрече с таким негодяем любой нормальный человек перейдет на другую сторону улицы. Даже представить себе не могу, как ты смогла с ним справиться на борту летящего самолета. Думаю, это было страшновато.
— Ну, приятного точно было мало! К счастью, такие вещи случаются нечасто. Большинство пассажиров нормальные и даже приятные люди. И только один процент упорно пытается превратить жизнь членов экипажа в ад. Бог им судья. Расскажи мне лучше, как там Бен?
— Растет, и при этом растет очень быстро. Он ужасно забавный и с каждым днем все больше напоминает Эмили. Даже моя мама так говорит. Подожди-ка. — Он выуживает из кармана мобильник и показывает мне фото Бена, сидящего на коленях у Сайты. — Вот, снимал всего пару дней назад.
Я рассматриваю мелкое изображение. Да, Бен очень похож на свою мать. Он красивый мальчик, и на этом снимке личико его светится от радости. Господи, как жаль, что моя сестра никогда не увидит эту счастливую улыбку.
— Энни, — голос Роберта звучит напряженно, и я понимаю, что мы добрались до сути нашей встречи, — я хочу тебе кое-что рассказать. И я хочу, чтобы ты услышала это от меня, а не от кого-нибудь другого. Дублин — город небольшой, тут все друг друга знают и с огромным удовольствием разносят сплетни.
Я с тревогой и волнением жду продолжения.
— Дело в том, что я… я встретил женщину. Она учительница начальной школы. Родом из Корка, но сейчас живет и работает в Дублине. Мы встречаемся уже десять месяцев, и я точно знаю, что это серьезно.
Я пытаюсь что-то сказать, но нужные слова просто не приходят на ум.
— Знаю, что тебе неприятно это слышать, ты, наверное, шокирована. Но я привязался к этой женщине, и она просто обожает Бена. Мы не хотим торопить события, но…
Я сижу на барном табурете и чувствую, что голова моя идет кругом. Как-то мне не приходило в голову, что Роберт снова начнет с кем-то встречаться. Не знаю почему, ведь он молод и надо было сообразить, что такова жизнь, и он не может скорбеть в одиночестве вечно. Надо было догадаться, а я не догадывалась и теперь пребываю в полной растерянности.
— Эмили была любовью всей моей жизни, — тихо говорит Роберт. — И Джулия — так ее зовут — это понимает и не торопит меня. Она сочувствует моему горю… А я, Господи, я не
