Иван обвел рукой горизонт, закинул ладони за шею и потянулся.
– Джо, ты устал? – спросил он, не оборачиваясь.
– Нет, – ответил карлик, до сих пор не издавший ни звука.
– Глуши двигатель, – велел Иван. – Дальше не пойдем.
Карлик оставил руль, бросил на меня колючий подозрительный взгляд и скатился куда-то вниз.
– А что там? – спросила я, указав на люк, где исчезла голова Джокера.
– Там машинное отделение.
Я подумала и спросила:
– Иван, кем ты был на корабле?
– Механиком, – ответил Дердекен.
Я почувствовала смутное разочарование. Впрочем, все с чего-то начинали. Может быть, Ивану удалось сделать головокружительную карьеру.
– Ну, сначала механиком. А потом?
– А потом старшим механиком, – ответил Иван, усаживаясь у противоположного борта.
Разглядел мое вытянувшееся лицо, тихо засмеялся и сказал:
– Не переживай, Майка. Механик на корабле второй человек после капитана. А хороший механик – первый.
– Вот как? – вежливо заметила я.
Иван снова рассмеялся.
– Ну, на этом корабле я бессменный капитан. Можешь обращаться ко мне соответственно.
– «Господин» капитан? – уточнила я.
– Нет, – ответил Иван. – По действующему морскому уставу капитаны у нас «товарищи».
– Тогда я буду называть тебя просто «капитан», – сказала я. – Капитан Дердекен.
– Заметано! – согласился Иван.
В этот момент сердце «Ледяной звезды» дрогнуло и остановилось. Тишина обрушилась с небес, как хвост кометы.
Я насторожилась.
– У нас все в порядке? – спросила я.
– Все в порядке, – ответил голос Джокера. Он вылез из машинного отделения, вытирая свои игрушечные ручки, испачканные маслом.
– Не бойся! – повторил Иван. – Ты только посмотри, какая красота!
Я скользнула взглядом по однообразной водной глади. Море без берегов уже не казалось мне таким красивым. Моя трусливая душа рвалась назад, на сушу.
Чтобы как-то отвлечься от подступившей к сердцу тревоги, я сказала, продолжая прежний разговор:
– Говорят, что в имени человека запрограммирована частичка его судьбы. Ты в это веришь?
– Конечно! – ответил Иван, не раздумывая.
– И ты не побоялся взять такой псевдоним?
Иван откинулся на металлический поручень. Сложил руки на груди, уставился на меня сквозь полуопущенные ресницы. На его губах заиграла лукавая усмешка.
– Как тебя называют дома? – спросил он неожиданно.
Я удивилась.
– Меня?
– Тебя, тебя…
– Ая, – призналась я смущенно и тут же зыркнула глазами в сторону Джокера: не смеется ли?
Джокер не смеялся. Зато негромко рассмеялся Иван.
– Ая? – перепросил он. – Какая прелесть. Почему тебя так называют?
– Раньше я не выговаривала букву «эм», – объяснила я. – Вот так все и вышло.
– А-я, – повторил Иван нараспев. Оживился и приподнял голову:
– А что? Здесь запрограммированы некоторые черты твоего характера!
– В двух буквах? – изумилась я.
– Ну, да!
Иван принялся загибать пальцы.
– Ты человек крайностей. Либо черное, либо белое. Угадал?
– Ну, может быть…
– Не любишь канителиться. Скорая на расправу.
– Ну, может быть…
– И, наконец, в тебе скрыт огромный не реализованный потенциал.
– Да? – обрадовалась я. – Откуда ты знаешь?
– Смотри: во-первых, в твоем прозвище всего две буквы. Коротко и ясно. Второе: это не просто две буквы, а первая буква алфавита и последняя буква алфавита. Две крайние точки в одном прозвище. Понимаешь?
– Понимаю.
– Ну, и, наконец, между ними содержится весь оставшийся запас кириллицы. Как символ больших внутренних возможностей. Логично?
– Логично, – признала я. И тут же спросила:
– А легенда о «Летучем голландце»? В ней, что, есть какая-то реальная подоплека?
– У каждой легенды есть реальная подоплека, – ответил Иван.
– И у этой?
– У этой их даже несколько.
– Существовал такой человек, Ван Дер Декен? – догадалась я.
Иван пожал плечами.
– Наверное, существовал. Но началось все задолго до него. Все началось тогда, когда человек построил первую лодку. И пошло-поехало… Возьми, к примеру, викингов. Ты знаешь, что они хоронили своих вождей в лодках?
– Нет, – ответила я заинтересованно. – Прямо в лодках?
– Прямо в лодках, – подтвердил Иван. – Точнее, в драккарах. Между прочим, пренеприятная была процедура. Не стану рассказывать, тебе не понравится.
– Человеческие жертвоприношения?
– И не только. Ладно, не важно. Главное, что встретить в море судно с мертвым «морским королем» считалось у викингов хорошей приметой! Они вообще спали и видели, как присоединятся после смерти к команде какого-нибудь мертвого вождя.
– Каждому свое, – заметила я. – А что было после викингов?
– После викингов были португальцы. Они искали обходные пути в Индию.
– Нашли?
– А как же! Как раз мимо мыса Доброй Надежды! Отвратительное место, скажу я тебе.
– Ты там был?
– Где только я не был, – ответил Иван философски и вздохнул.
– А потом? После португальцев?
Тема начала меня по-настоящему интересовать. Маленький Джокер тихонько примостился рядом с нами. В руке у него была кружка с дымящимся чаем.
– Что было потом? – повторила я.
Иван, не отвечая, смотрел куда-то поверх моей головы.
– Ну, что же ты? – подначил Джокер. – Расскажи ей про корабли чумы!
– Корабли чумы? – переспросила я. – Что это такое? Иван!
Иван молча отряхнул свитер.
– Видите ли, милая девушка, – ответил Джокер вместо него, – в средние века по Европе гуляли разные нехорошие болезни. Как правило, их завозили корабли, пришедшие из других стран. Например, из Турции. В 1730 году там вспыхнула эпидемия чумы. В Лондоне стало известно, что из Мессины в Англию направилось
