Стол от яств не ломился, но потешить желудок было чем. Эвдор подцепил кусок мурены под соусом и отправил в рот. Покосился на Аристида и Полиада, возлежавших напротив. Драконтей, в бороде которого застряли хлебные крошки, задрав голову кверху и присосавшись к немалых размеров серебряному ритону, громко булькал, втягивая в себя его содержимое. Аристид старался не отстать.
-- Так из-за чего собрание? -- вновь спросил Эвдор.
-- Митридат зовет, -- ответил Эргин.
-- Приперло, -- добавил Терей.
-- А что с ним случилось?
Эргин подозрительно посмотрел на Эвдора.
-- Ты, Крысолов, от спячки очнулся? Из какого болота вынырнул?
-- Оттуда, откуда не выныривают.
-- Ты что-то дерзок стал, -- прошипел Уголек.
Полемарх выпад Эвдора не заметил. Или сделал вид, что не заметил.
-- Митридата сильно стали бить римляне. Вот и заскулил.
-- А Неоптолем чего?
-- А это не твоего собачьего ума дело! -- окрысился Терей.
-- Неоптолем, по слухам на севере, возле проливов. Если уйдет, Архелаю совсем каюк.
-- Где царь-то?
-- Сейчас в Пергаме. Пока. Может уже в Питану сбежал. Если римляне Пергам взяли.
-- Римляне взяли Пергам?! -- удивление Эвдора было неподдельным, - Сулла уже в Азию перешел?
-- Не Сулла. Какой-то Фимбрий. Крепко бьет царя, песий сын.
-- Ты верно, Крысолов, как лягух после зимы растаял, -- облизывая жирный палец, заявил Терей.
Полиад и Аристид чему-то дружно заржали, им вторили пираты из свиты Драконтея. Эргин поморщился.
-- Да, римляне в Азии. Царя побили. Половина вифинцев сразу к ним метнулась, радостно жопы растопырив.
-- Да, припоминаю, слышал... -- Эвдор вспомнил родосскую рыночную толкотню.
-- Вот мы тут и судим, что делать.
-- Как что делать? -- неожиданно рявкнул Полиад, обнаружив внимание к разговору, -- идем в Питану, вывозим богоравного. Он нам за то -- почет и уважение. Правильно я говорю?
-- Фу, -- скривился Аристид, -- служить каким-то царям...
-- А что такого? Суди сам, друг Эномай, вот у меня есть все. Ну, почти. Золото? Хоть жопой ешь. Вина -- залейся. Бабы? -- Драконтей почесал в паху, пострелял мутными глазами вокруг себя и нашарил волосатой ручищей флейтистку, сидевшую возле ложа на полу, -- баб столько, что аж надоели. Ну, вроде все, что душе угодно. Ан нет... Чего-то не хватает. Тоскливо.
Драконтей скорчил плаксивую гримасу.
-- Нету почета...
-- И уважения, -- продолжил Аристид.
-- И уважения, -- подтвердил Полиад.
-- Неужто тебя не уважают и не боятся?
-- Боятся. Так и десять лет назад боялись. А я хочу, чтобы... -- Драконтей нахмурил брови, подыскивая слова, -- чтобы говорили: 'Вот наварх Полиад. Он римлян так бил, что ух!' Давай, ухнем, Эномай.
-- Давай.
Полиад опрокинул в себя ритон и вновь забулькал. Аристид, последовал его примеру.
Эргин, который во время проникновенной речи Змеиного молчал, процедил:
-- Римляне,
-- Так там не только Леохар, -- сказал с набитым ртом Эвдор, -- там еще...
-- ...не произноси этого имени! -- вскинулся полемарх.
Эвдор перестал жевать, посмотрел на Эргина, на Терея. Хмыкнул.
-- Ну да. Теперь Неоптолем безнаказанным больше не будет.
Уголек гневно сверкнул глазами, но ничего не сказал.
-- А вы, значит, дружно под себя наложили, -- как ни в чем не бывало, продолжил Эвдор.
-- За языком своим, поганым, следи, -- посоветовал полемарх.
Один из его телохранителей, каменной статуей возвышавшийся за ложем вождя, положил руку на рукоять кинжала за поясом. Эвдор покосился на него и усмехнулся.
