великий Демосфен был в молодости косноязычен. Учить, развлекать или побуждать -- цель любой речи. Определенно, у тебя природный талант к последнему. Ты можешь зажигать людей, побуждать их к действию. Если бы тебя послушали некоторые из моих людей, они уже стучали бы мечами об щиты, а Митридат немедленно нагадил бы под себя. Но я свое слово сказал, и планы менять, не намерен. Флот пробудет на Косе еще два дня, а затем мы двинемся к проливам.
-- Ты дашь мне судно, чтобы я мог вернуться к Фимбрии? -- спросил помрачневший Север.
-- У меня нет лишних кораблей для удовлетворения бессмысленных прихотей мятежников.
-- Хорошо, доберемся сами, только верни нам наше оружие и деньги.
-- Кто тебе сказал, мой наивный друг, что ты вернешься к Фимбрии? Ты и твои люди задержаны, как мятежники и враги римского народа.
Север скрипнул зубами.
-- Твою судьбу решит Сулла. Но ты мне симпатичен, трибун. Ты не слишком искушен в вопросах политики, но умен, изобретателен и смел. Мне нужны такие люди. Я собираюсь сразиться с Неоптолемом. Ты хочешь драться с понтийцами? Я тебе предоставлю такую возможность. Пользуйся полной свободой в пределах расположения флота. Ведь тебе же, по твоим словам, все равно, под чьим Орлом бить понтийцев? Лишь бы это был Орел?
-- Да, -- медленно проговорил Север, пытаясь осмыслить произошедшее, -- лишь бы это был Орел...
Глава 13. Питана
'Нужно будет, возьму гемиолию...'
Вот так вот просто.
Истину говорят из века в век: 'Тот, кто бороздит море, вступает в союз со счастьем. Он жнет, не сея, ибо море есть поле надежды'[152]
.
До последнего Дракил надеялся. Считал, прикидывал, думал. Вслушивался в разговоры. Слова бросал, как ему казалось, нужные. А у причала Питаны все надежды пошли прахом. Не по зубам орешек оказался. В Лаврионе Эвдор казался ему проходимцем из совсем захудалых, даром, что крепок телесно. Оборванец, простак, при знакомстве представившийся, как Эвдор Ниоткуда. Поначалу Дракил, чувствуя себя стоящим выше в иерархии Псов, по разбойной привычке силился придумать Эвдору кликуху. Ничего не липло. Ну как могло случиться, что этот простак так возвысится? Совсем недавно Аристид проболтался, что в Патаре на сходке вождей Эвдор ничего не возразил Мономаху, когда тот звал его 'Крысоловом'. Отчего у вожака такое прозванье, Аристид не объяснил, но каким же было удивление Дракила, когда один из царевых людей на пирсе Питаны приветствовал кормчего 'Меланиппы', этим прозвищем. И вовсе даже не обидным тоном. Да еще сцепил с ним предплечья и чуть ли не облобызал. Тут критянин окончательно понял, что ставка его не сыграла.
Эвдор сразу куда-то исчез вместе со встречавшими его вельможами. Перекинулся парой слов с Аристидом и удалился. В тот день пираты его больше не видели. Дракил для затравки высказал предположение, что вожак, поди уже, неудобно ерзает на остром колу. Шутке посмеялись, а Аристид весело скалясь, хлопнул Дракила по плечу и сообщил, что он, критянин, дурак и шутки у него дурацкие. Они вели себя, словно что-то знали такое, чего не знал Дракил. Ну, Пьяница может и был осведомлен больше других, но остальные-то откуда? Критянин, лелея перемену власти, держал ухо востро, но ни с кем, кроме как с Аристидом, Эвдор не шептался. Измучившись предположениями, Дракил напрямую спросил у Койона, куда подевался вожак. 'Понятия не имею', -- ответствовал Койон и глаза у него при этом были честные-честные. 'Вегно, к бадшим дачадникаб побёг' -- предположил Гундосый. '...' -- пожал плечами Залдас.
Флот Мономаха появился спустя день, после прибытия в Питану 'Меланиппы'. По такому случаю весь город бурно ликовал, славил Эргина, сам царь появился на пристани и лично приветствовал пиратского наварха. Эвдора на этом фоне забыли моментально.
Команда 'Меланиппы' не скучала, отыскивала среди вновь прибывших многочисленных знакомцев и зависала с ними в портовых кабаках, хозяева которых по случаю снятия осады (хотя осаду на самом деле никто еще не снял) гостеприимно распахнули двери.
Эвдор появился под вечер. Плечи его покрывал синий шерстяной гиматий, в складках которого при ходьбе поблескивала позолоченной отделкой перевязь с мечом. Оба запястья украшали тяжелые золотые браслеты, а коротко стриженую голову плотно обтягивал черный платок.
-- Ты только погляди! -- восхитился пьяный Койон так сильно, что не удержал равновесие и, завалившись назад, ткнулся затылком в пирата, сидящего на соседней лавке,
На него недовольно заворчали и бесцеремонно вернули в исходное состояние, отчего Койон ткнулся лбом об столешницу.
-- Гудите? -- поинтересовался вожак, -- насилу вас нашел. Где Аристид? Опять по бабам побежал?
-- Здесь собралось слишком много мужей, -- раздался голос из-за соседнего стола, -- я брезгую.
-- Вот ты где, -- Эвдор нашарил глазами товарища, -- вставай, пошли, у нас дело есть. Надеюсь, ты еще в состоянии держаться на ногах?
-- Ты говоришь обидно, Эвдор, ты же знаешь?..
-- Знаю-знаю. Пошли.
Эвдор вытащил из-под плаща увесистый кожаный мешочек, подбросил его, прикидывая вес и громогласно объявил:
-- Братья! Боги благословили сегодняшний день! Выпейте за мое здоровье и мою удачу! Я угощаю! -- с этими словами он высыпал содержимое на стол.
Новенькие тетрадрахмы заплясали по засаленным доскам.
Кабак взревел многоголосым хором.
-- Да здравствует Эвдор!
-- Славься, сильномогучий Эвдор!
