для тебя. Я знаю. Стыд, позор и все такое. Этот Бартон негодяй и мерзавец. Но надо смотреть легче на такие вещи. Я все улажу.
Мартин медленно побрел к ракете.
Капитан Харт некоторое время смотрел ему вслед. Затем, глубоко вздохнув, он повернулся к женщине, с которой разговаривал до этого.
— Хорошо. Расскажите мне еще что-нибудь про этого человека. Что вы там о нем говорили, мадам?..
Под вечер офицеры с ракетного корабля ужинали за карточными столами, вынесенными наружу. Капитан делился своими наблюдениями с молчаливым Мартином. Мартин мрачно ковырялся в своей тарелке, глаза его были красны.
— Опросил три дюжины туземцев — ничего конкретного — все та же сладенькая водичка, все те же молочные реки и кисельные берега, — говорил капитан. — Ясное дело, это работа Бартона, я в этом уверен. Он припрется сюда завтра или на следующей неделе, чтобы закрепить свои позиции новыми чудесами и вырвать у нас из рук все контракты. Но я мыслю, тут-то мы ему это дело и подпортим.
Мартин угрюмо посмотрел на капитана.
— Я убью его, — сказал он.
— Ну-ну, Мартин! Не надо так, мой мальчик.
— Я убью его — пусть только случай представится.
— Мы просто подрежем ему крылышки. Ты не сможешь отрицать, что при всем при том, он все же умен. Неразборчив в средствах, но умен.
— Он подл.
— Ты должен обещать мне не предпринимать никакого насилия.
Капитан Харт проверил свои записи.
— Получается, что было продемонстрировано тридцать исцелений. Одному слепому возвращено зрение, и вылечен один прокаженный. О-о, Бартон свое дело знает, надо отдать ему должное.
Послышался удар гонга. Секундой позже к ним подбежал дежурный член экипажа.
— Капитан! Сэр! Сообщение! Корабль Бартона идет на посадку. И корабль Эшли вместе с ним, сэр!
— Ага! — капитан Харт стукнул кулаком по столу. — Гиены спешат к поживе. Не терпится набить брюхо. Ну погодите — сначала вам придется иметь дело со мной. И я заставлю вас поделиться пирогом — уж насчет этого не сомневайтесь!
Мартин выглядел скверно. Он пристально глядел на капитана.
— Бизнес, мой мальчик, бизнес, — сказал капитан.
Все смотрели вверх. Две ракеты, покачиваясь, спускались из небесных высей на луг.
Сели они с трудом, чуть не разбившись вдребезги.
Капитан подпрыгнул.
— Что эти идиоты делают?
Люди побежали через луг к дымящимся кораблям. Позже всех подошел капитан. На корабле Бартона подался и открылся шлюзовый люк. Из него на протянутые руки выпал человек.
— Что случилось? — закричал Харт.
Человек лежал на лугу. Склонились над ним и увидели, что он обожжен, очень сильно обожжен. Его тело покрывали раны, и шрамы, и обгоревшие бинты. Он глядел на них опухшими глазами, и его распухший язык шевелился в потрескавшихся губах.
— Что случилось? — кричал капитан, стоя около человека на коленях и тряся его за руку.
— Сэр, сэр, — шептал умирающий. — Сорок восемь часов назад в секторе 71ДФС Первой Планеты этой системы наш корабль попал в космический шторм. И корабль Эшли тоже, сэр.
Из ноздрей человека текла серая жидкость. Изо рта капала кровь.
— Уничтожены. Оба экипажа. Бартон мертв. Эшли умер час назад. Только трое выжили.
— Послушайте! — заорал капитан, склонившись над истекающим кровью человеком. — Вы что — до этого самого момента не опускались на планету?
Молчание.
— Отвечайте! — крикнул Харт.
Умирающий прошептал:
— Нет. Шторм. Бартон умер два дня назад. Это первая посадка за последние шесть месяцев.
— Это точно? — заорал капитан, сотрясаясь.
Он изо всей силы схватил умирающего обеими руками.
— Это точно?!
— Да, точно, — умирающий еле шевелил губами.
— Бартон умер два дня назад? Вы уверены?
— Да, да, — прошептал человек. Его голова упала на грудь. Он был мертв.
Капитан стоял на коленях рядом с трупом. Мышцы его лица непроизвольно дергались. Остальные члены экипажа стояли за его спиной, опустив глаза. Мартин ждал. Наконец капитан попросил помочь подняться, и кто-то протянул ему руку. Они стояли и глядели на город.
— Это значит…
— Это значит? — сказал Мартин.
— Кроме нас, здесь никто не опускался, — прошептал капитан Харт. — И этот человек…
— Что насчет этого человека, капитан? — спросил Мартин.
Лицо капитана бессмысленно дергалось. Он выглядел действительно очень старым и каким-то серым. Его глаза остекленели. Он сделал шаг по сухой траве.
— Идем, Мартин. Идем. Поддержите меня, ради Бога, поддержите меня. Я боюсь, что сейчас упаду. И поспешим. Нельзя терять времени…
И, овеваемые ветерком, по высокой сухой траве, спотыкаясь, они двинулись к городу.
Несколько часов спустя сидели в большой зале мэрии. Через зал прошли тысячи людей. Они приходили, рассказывали и уходили. Капитан с изможденным лицом сидел неподвижно и слушал, слушал. От лиц тех, которые приходили и свидетельствовали и рассказывали, исходило такое сияние, что он не мог смотреть на них. И все это время его руки не могли найти себе места, они дергались, тряслись, то ложились на колени, то застывали у пояса.
Когда все кончилось, капитан Харт повернулся к мэру и, глядя на него странным взглядом, сказал:
— Вы ведь должны знать, куда он направился?
— Он не сказал нам, куда ушел, — ответил мэр.
— К какому-нибудь из близлежащих миров? — настаивал капитан.
— Я не знаю.
— Вы должны знать.
— Вы видите его? — спросил мэр, указывая на толпу.
Капитан посмотрел в указанном направлении.
— Нет.
— Тогда, возможно, он ушел, — сказал мэр.
— Возможно, возможно! — слабо воскликнул капитан. — Я совершил ужасную ошибку и хочу теперь увидеть его. Я сообразил, что это редчайшее историческое событие. Быть свидетелем чего-нибудь в этом роде. Ведь это же один шанс на миллиард, что мы появляемся на некой ничем не примечательной планете, одной из миллиардов, именно в тот самый день, когда на ней появляется Он! Вы должны знать, куда Он ушел!
— Каждый приходит к нему своим путем и находит его по-своему, — мягко ответил мэр.
— Вы скрываете его, — лицо капитана медленно наливалось злобой. К нему вернулась былая жесткость. Капитан начал подыматься.
— Нет, — ответил мэр.
— Значит вы знаете, где он находится? — пальцы капитана судорожно сжимали кожаную кобуру на правом боку.
