— Только идиотки, которые спят со своим патроном, говорят ему потом «вы».
Франсуа рассмеялся.
— Кстати, по поводу работы… Нас ждут на кофе. — Он взглянул на часы. — У нас едва осталось время, чтобы отправиться под душ и бежать.
Доминик вкрадчиво протянула к нему руку.
— Кого мы должны повидать?
Он поспешно встал с кровати.
— Нечего меня соблазнять, чтобы получить ответ. Я так же стоек, как святой Антоний.
«Оберж де ля Рок» — ресторан, известный своей кухней. Отводя ему почетное место в перечне гастрономических заведений, две звездочки в справочнике «Мишлен» и семнадцатый номер в «Го и Милло»[29] предохраняют его все же от орд состоятельных туристов, которые заносят храмы великой французской кухни в свой победный список, как другие — хищников в опись охотничьих трофеев. Они посещают их только рада удовольствия похвастаться, вернувшись домой, перед своими друзьями и знакомыми. Но они не знают, что эта слава очень часто скорее результат рекламы, чем качества блюд, по той простой причине, что шеф-повар, вознесенный кулинарной критикой до небес, проводит сегодня больше времени перед очагами Нью-Йорка или Токио, чем у своих собственных. Блюдо, приготовленное по знаменитому рецепту заместителем, становится лишь жалким подобием оригинала. Хорошо еще, если изобретатель не предлагает его в замороженном виде на телеэкране.
Но здесь — ничего подобного. Зажиточная провинциальная клиентура допускает только один вид отъездов — навсегда. Поэтому шеф-повар следит на кухне за приготовлением каждого блюда, которое официантка в традиционном белом переднике доставляет в большой зал, украшенный пышными букетами цветов без запаха (чтобы не искажать аромат пищи и вин). Гостям лишь остается облизывать пальчики, сидя за круглыми столами, намного более удобными и привлекательными, чем суровые прямоугольники, всегда напоминающие о свадьбах и банкетах.
Держа слово, данное кандидату в президенты клуба, Карло Авола во время обеда ни разу не упомянул о футболе. Можно было подумать, будто он совершил это путешествие только ради того, чтобы поговорить о концертах, пробуя лангусты с кабачками и теленка под корочкой по-люберонски. Как и многие другие, Луи Жомгард поддался обаянию его черных глаз, в которых светился ум, и внимательно слушал свободно льющуюся речь, окрашенную легким итальянским акцентом и подчеркнутую жестикуляцией белых и полных, как у каноника, рук. Импресарио обещал ослепить Вильгранд блеском крупных американских музыкальных комедий и выступлений модных рок- и поп-групп.
Особая ловкость, больше похожая на деликатную внимательность, состояла в том, что Жомгард не мог не заметить, календарь всех этих престижных концертов на сцене муниципального театра Вильгранда (более привыкшей к бульварным пьесам) совпадает со сроками избирательных кампаний. Это свидетельствовало, по крайней мере, об интересе гостя к общественной жизни города и заботе о политическом будущем того, кто был главным представителем его населения в мэрии и Национальном собрании. Жители города непременно отнесут на его счет этот новый культурный подъем, достойный большого городского центра. Поскольку древний лозунг «Хлеба и зрелищ!» по-прежнему сохраняет свою актуальность, развлечения, предоставленные обладателям избирательного бюллетеня, стоят больше длинных речей.
— Если говорить только о спектаклях, то вы, дорогой господин Авола, смотрите на Вильгранд просто влюбленными глазами… Самые популярные исполнители… Сольный концерт Фрэнка Синатры… Группа «Индокитай»… И, кроме того, я слышал, что вы проявляете интерес к спасению нашего футбольного клуба, который переживает тяжелые времена.
Карло не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться в том, что в зале ресторана появился Ла Мориньер. Все было продумано: мэр сидел лицом ко входу, и, таким образом, внезапное появление претендента на пост Пьера Малитрана заставило бы его первым заговорить о подлинной цели этой встречи. Авола рассмеялся.
— Когда любят, то все прощают, не так ли, месье депутат? Вильгранд обворожил меня…
Бывший страховой агент появился в поле зрения обоих.
— … И когда есть друзья… — Он показал на пришедшего гостя. — Я думаю, вы знакомы с Жан- Батистом…
Пока двое мужчин обменивались рукопожатием, он сказал несколько слов повару в белом колпаке, который обходил столики, чтобы выслушивать привычные комплименты.
— Ваши блюда достойны высшей похвалы…
Затем он вернулся к причинам своего приезда.
— Поскольку я верю в большое будущее клуба при условии, если к руководству придут новые люди, то решил, по просьбе нашего дорогого Ла Мориньера, внести и свою лепту в это дело.
Луи Жомгард выбрал, понюхав, сигару, протянутую ему в ящичке официанткой.
— Это означает, иными словами, что вы можете внести свою лепту в другое дело, если структуры клуба не будут отвечать вашим представлениям о том, какими им следует быть?
Авола колебался, поднеся к носу предложенную ему «Монтекристо № 1» и остановившись затем на более легкой «Эпикур».
— Возможно, и так.
Присевший к столу Ла Мориньер сделал в сторону официантки жест, показывающий, что он не курит, и вмешался в разговор, в то время как его собеседники старательно отрезали кончики гаванских сигар, прежде чем их зажечь.
— Поговорим откровенно, месье мэр-депутат. Без внешней финансовой поддержки наша спортивная ассоциация не сможет удержаться в первых рядах. И, если придется продать часть команды, чтобы покрыть долги, можно предсказать ее скольжение вниз в самый короткий срок.
Окутанный клубами дыма, местный избранник, казалось, размышлял.
— Не сомневаюсь… Не сомневаюсь… — Он вытянул руку с сигарой в сторону того, кто выдал такой пессимистический прогноз. — А почему я должен верить, что вы действительно тот человек, который может исправить эту катастрофическую ситуацию?
Ла Мориньер выложил карты на стол.
— Потому что лишь я пользуюсь доверием той финансовой группы, которую представляет мой друг Карло.
Авола постарался сгладить углы.
— У меня была возможность судить о способностях Жан-Батиста до его ухода на пенсию, когда он занимался страховыми договорами. Но, очевидно, месье мэр-депутат, если бы положение не было столь критическим и не требовались срочные меры, я никогда не позволил бы себе настаивать на таком выборе.
Жомгард откинулся на спинку стула. Он хорошо знал, что у него нет выбора. Осторожные расспросы среда членов руководящего комитета показали, что большинство из них, опасаясь прекращения клубом платежей по своим обязательствам, склонялось к решению отдать свой голос Ла Мориньеру, если только тот объяснит происхождение средств неизвестных вкладчиков. Обращение за помощью к банкам, где и так уже были взяты краткосрочные ссуды, или значительное увеличение муниципальных субсидий клубу, способное привести к росту местных налогов, в период кризиса были исключены. И он вынужден был если не доверить этим господам, то, по крайней мере, предоставить им свободу действий. Его смущал явный сговор между ними, хотя он не понимал тайных пружин.
Хорошенькая официантка принесла кофе с маленькими горькими шоколадками. Бархатный взгляд Карло стало совсем дружеским.
— Вы позволите мне называть вас Луи? — И, не дожидаясь ответа, сказал: — Не ищите никаких скрытых причин в нашем стремлении начать своего рода процедуру публичной продажи клуба. Некоторые друзья и я сам давно уже стремились разнообразить свои активы за счет профессионального спорта, который является источником значительной добавленной стоимости…
Он ловко пускал в ход полуправду, прикрываясь ссылками на свободное предпринимательство.
— Мы деловые люди — и этим все сказано. Мой друг обратился ко мне в удачный момент. Это говорит
