принести одеяло, и они накрыли Джо. Слезы катились неудержимым потоком по щекам Марии. Тереза ощущала их на своих пальцах и пыталась успокоить мать, но та была безутешна. Она старалась быть хорошей матерью, но не смогла сделать из сына человека. Смерть настигла Джо, когда он пытался лишить жизни собственных брата с сестрой. То, что он смертельно ранил ее, не имело большого значения. Жизнь уже убила ее. Ошибок у нее было слишком много и слишком серьезных, хотя она не знала точно, когда совершила их и в чем они заключались. Она рано вставало каждое утро, готовила еду, стирала белье и следила, чтобы дети были чистыми и вели себя хорошо. Но итогом оказались слепота Терезы, слабоумие Рафаэля и необходимость направить нож против собственного ребенка. Марии хотелось избавиться от этой тяжести. Хотелось, чтобы все боли и страдания побыстрее вытекли из нее вместе с кровью, хотелось заснуть сном, где нет сновидений и не надо опять подниматься, чтобы стирать и готовить, постоянно сознавая, что в жизни все не так.
Накрыв Джо, Мария вернулась на свое место и заметила, что старый Калл наблюдает за ней. Судьбе почему-то было угодно, чтобы она умирала в присутствии человека, который лишил жизни ее отца и брата.
Дети выбежали из дома ненадолго. Им было тяжело слышать, каким слабым стал голос их матери, и не хотелось находиться там, где витал страх смерти.
Калл видел, что Мария ползком возвращается к своей постели. Он не знал, что произошло, но видел, что женщина тяжело ранена, и вспомнил про мальчишку, который появлялся в доме и окатил его наглым взглядом.
Марии не нравилось, что старик находится в ее доме. Она совершила еще одну ошибку, взяв его к себе. Если на том свете придется встретить отца с братом, они не простят ей этого. Но Калл подружился с Терезой и, может быть, не оставит ее в жизни, если выживет сам.
Несколько односельчан пришли взглянуть на тело Джо. Мария лежала на постели и не произносила ни слова, не решаясь тратить остатки сил. Тереза с Рафаэлем вернулись и уселись с обеих сторон возле нее. Они были притихшими и напуганными. Мария надеялась на скорое возвращение Билли, который должен был привезти Лорену. Именно ее она ждала больше всего на свете. Мария была матерью и оставляла после себя двоих детей, двоих ущербных детей. Она надеялась, что Лорена окажется достаточно доброй и возьмет их к себе. В деревне не было никого, кто мог бы взять их. Все как один были бедны. Никто не захочет кормить их, содержать в чистоте и стирать им одежду. Тереза была красивой, мужчины скоро заметят и воспользуются этим. Рафаэль будет ходить голодным, его станут дразнить и мучить, а слепая сестра не сможет защитить его. Только дети держали ее в этой жизни. Тереза принесла ей похлебки, но есть она не могла, а лишь смотрела, как Тереза кормит старого Калла и что-то шепчет ему на ухо.
Тянулись долгие часы. Силы Марии таяли, и вскоре, почувствовав отчаяние, она была уже готова попросить Калла, чтобы он поговорил за нее с Лореной. Не попросит ли он Лорену, чтобы она взяла ее детей? Это совсем не просто просить другого человека воспитать твоих детей. У Лорены пятеро собственных, да еще муж может оказаться убитым. Но просить больше некого, и Мария уже собралась сказать Рафаэлю, чтобы он пододвинул ее поближе к Каллу, но тут послышался топот копыт, и в дверях появился Билли Уильямс. За ним стояла Лорена. Билли подошел к ней и опустился на колени. Мария была благодарна судьбе за такого помощника, как Билли. Он вернулся, как и обещал. У него было много недостатков, но он всегда держал свое слово. И вот теперь он привез ей человека, в котором она нуждалась больше всего и который способен помочь ее детям, когда она умрет и больше не сможет окружать их своей материнской заботой. Это было очень важно, что он вернулся, как обещал, — это было самое лучшее, что она желала видеть в жизни от мужчин.
— Что с тобой, Мэри, ты же не умираешь, ведь правда? — Билли был поражен в самое сердце. Он прикоснулся к лицу Марии. Оно было холодным. Он уехал всего на два дня, и вот тебе на!
— Теперь пойди и напейся, Билли, — шепотом проговорила Мария. — Но не забывай моих детей. Говори с ними обо мне, когда будешь видеть их. Делись с ними своими воспоминаниями. Рассказывай им, как я плясала и смеялась, когда была молодая и красивая…
— Мэри, ты все еще молодая и красивая. — У него перехватывало дыхание при мысли, что после всех этих лет Мария уходит от него. Он пропадет. Он не будет знать, что ему делать.
Мария приподнялась, слегка прикоснулась к его щеке губами и провела рукой по его волосам. Они у него все еще были длинными, как у горца.
— Ступай. Билли. Пойди напейся, — опять прошептала Мария.
— Ох, Мэри… — вздохнул Билли, которому надо было так много сказать ей и такого, чего он никогда еще не говорил. Но глаза у Марии были уставшими и печальными.
— Ты иди… послушай меня, — тихо, но настойчиво повторила Мария.
— Ладно, за чем дело стало.
Лорене хотелось, чтобы Билли ушел. Она видела, что умирающая смотрит на нее, и знала, о чем Мария будет ее просить. Но Билли, возможно, был для Марии тем же, чем для нее Пи Ай, и Лорена не хотела торопить его в эти последние минуты расставания с любовью.
Билли поднялся, еще раз взглянув на Марию и, пошатываясь, вышел из дома.
Лорена наклонилась и пощупала пульс у Марии. Он едва определялся. Оставалось только удивляться, как эта женщина еще жива. Но какое-то время назад Лорена удивлялась этому же самому в отношении Калла. Во дворе, привязанный к лошади, мучился от боли Пи Ай. Ей хотелось снять его и привести в дом, но прежде надо было выслушать Марию.
— Ты возьмешь их? — спросила Мария и повела головой сначала в сторону Рафаэля, а затем Терезы.
— Да, возьму, — твердо ответила Лорена, желая положить конец мучительным сомнениям умирающей. Мария обратилась к ней с просьбой, с которой ей самой пришлось бы обращаться к Кларе, случись все по-другому. Она могла бы даже не просить ее об этом и все равно быть уверенной, что Клара примет ее детей.
— Я вернула себе мужа, и я возьму их. Думаю, что мы сможем позаботиться обо всех детях, которые попадут к нам, — сказала Лорена. И это были не просто слова. Она была уверена в этом. Пи Ай вернулся, и вместе они смогут позаботиться обо всех детях, что окажутся возле них.
Мария улыбнулась. Она посмотрела на Рафаэля и приложила дрожащую руку к лицу Терезы.
— Мне надо сходить за мужем. Он ранен. Я скоро вернусь, — произнесла Лорена.
Во дворе плакал Билли Уильямс.
— Я уехал всего на два дня, — сдавленно проговорил он, — и вот тебе!
— Вы не могли знать, что эти два дня окажутся такими, — отозвалась Лорена. — Помогите мне снять Пи Ая. У него сильная боль.
Они сняли Пи Ая с лошади, занесли его в дом и положили рядом с Каллом.
— В этом доме больше негде класть раненых и убитых, — пробормотал Билли Уильямс. Здесь лежали Джо, Мария, Калл, а теперь вот Пи Ай.
Лорена подошла к Марии и увидела, что ее уже нет в живых.
— Счет теперь равный, — тихо произнесла она. — Двое раненых и двое убитых.
— Ох, Мэри… — Билли опустился на пол и закрыл лицо руками.
Лорена устроила Пи Ая поудобнее. Он без сознания, но будет жить. На обратном пути Пи Ай все время расспрашивал о детях. До него никак не доходило, что они не в Небраске. В конце концов, чтобы успокоить его, Лорене пришлось придумать несколько маленьких историй о детях и о том, что они делают.
Устроив мужа как можно удобней, Лорена прошла через маленькую комнатку, накрыла Марию и села поговорить со своими двумя новыми детьми, маленькой девочкой, у которой не было зрения, и большим мальчиком со слабым умом.
15
Утром пастухи вернулись с фотографом, которого они отыскали в Пресидио. Им хотелось запечатлеть
