не давил ей на голову, а на отделанных дубовыми панелями стенах не было ни одного зеркала. Никогда раньше ей не приходилось выступать, не видя своего многократно повторенного отражения, поэтому она чувствовала себя крайне неуютно. Зеркала помогали ей сосредоточиться на танце, отвлечься от устремленных на нее взглядов.
Подбородок Дилбека подпрыгивал вверх-вниз в такт музыке: конгрессмен явно старался выглядеть заправским рокером. Эрин сняла бюстгальтер и бросила ему на колени. Забыв закрыть рот, Дилбек уставился на кружевную тряпочку восторженным и благоговейным взглядом. У него вырвался тихий стон. Когда он поднял глаза, Эрин ослепила его самой потрясающей из своих сценических улыбок и, расстегнув трико, движением бедер сбросила его. Щея Дилбека обмякла, все тело начало подергиваться.
«Кошмар, – подумала Эрин. – Самый настоящий сексуальный транс». Она почувствовала, что является свидетельницей редкостного явления – вроде полного затмения солнца.
Вслед за «У нее длинные ноги» зазвучала «Кареглазая девушка», потом «Под моими пальцами». С каждой песней танец Эрин становился все более медленным, и в одном ритме с ним, все медленнее, билось сердце конгрессмена. Глаза его бессмысленно блуждали, подбородок отвис, рот открылся, выставив напоказ целую сокровищницу золотых коронок. Крупный и полный, Дилбек словно сжался, сморщился, как марионетка, у которой перерезали все управляющие ею нити. «Хорошенькое удовольствие – танцевать для кататоника», – подумала Эрин, тоскуя по зеркалам мистера Орли.
Когда музыка кончилась, Дэвид Дилбек внезапно ожил, выпрямился в кресле и зааплодировал. Его мгновенное оживление даже испугало Эрин. Конгрессмен сунул ей за подвязку две стодолларовые бумажки и предложил шампанского. Эрин накинула свой белый пеньюар и выключила музыку. Дилбек уже приготовил для нее стул.
– У меня просто нет слов, – сказал он, буквально пожирая ее глазами.
– У меня тоже, – ответила она.
– Эти потрясающие голубые глаза!
– Вообще-то они у меня зеленые, – уточнила Эрин, – но все равно спасибо.
Дилбек вручил ей наполненный бокал и предложил тост за их рождающуюся дружбу.
– Вы не помните меня? – спросил он. – Когда мы виделись в прошлый раз, у меня были усы. – Он уже отошел от сценария, разработанного Малкольмом Дж. Молдовски.
– Как же я могу не помнить вас! – усмехнулась Эрин. – Вы чуть не разбили мне голову.
– Я ужасно сожалею.
– Что это нашло на вас тогда?
Дилбек отвел глаза.
– Честно говоря, я и сам не помню. Но, разумеется, это была непростительная выходка. – Он поставил свой бокал на стол. – Мне остается только надеяться, что вы все-таки сможете простить меня. – Он мысленно похвалил себя за столь хитрый ход: если Эрин не станет развивать эту тему, значит, она ничего не планирует против него.
– Ну, что, – не ответив, сказала она, – продолжаем представление?
– Чудесно, – облегченно вздохнул конгрессмен снимая блейзер.
После четвертой порции танцев Дилбек стал похож на выжатый лимон – обессиленный, беспомощный. Эрин редко танцевала так, как в этот вечер Дилбек, скрестив ноги, сидел на полу салона. Сандалии он давно сбросил, рубашку расстегнул. Эрин, без бюстгальтера, отплясывала на самом краю капитанского стола. Дилбек сжал ладонью ее колено, но она стряхнула его руку.
– Я люблю тебя, – прошептал он. – Просто отчаянно люблю.
– И я тебя тоже, золотко, – ответила она.
– Будь моей подругой.
– Твоей... кем?
– Что бы ты сказала... – Его глаза заметались так же, как и мысли. – Что бы ты сказала о квартире с видом на море? И о машине? Скажем, о новеньком «лексусе»? Ты можешь бросить работу и жить как королева.
– Ты шутишь. Все это только за то, чтобы стать твоей подругой?
– Все, чего ты пожелаешь.
– Хм... – И тут Эрин уловила возможность потешиться. – Дэви, можно, я задам тебе один вопрос?
– Какой угодно, дорогая.
– Мне не придется спать с тобой?
Дилбек опешил.
– Ну... в общем... – промямлил он, шлепая губами, как лошадь, пытающаяся жевать удила.
– Я хочу сказать, – продолжала Эрин, – ты ведь не заставишь меня делать это в ответ на твою доброту, не правда ли? Ты ведь не такой человек, я сразу поняла.
Конгрессмен неловко хмыкнул, схватил бутылку с шампанским и глотнул прямо из горлышка.
Эрин, вытянув ногу, игриво провела ступней по ноге Дилбека, все еще сидевшего на полу, как индус.
– Некоторым мужчинам нельзя верить, – сказала она. – Такие свиньи – ты просто себе не представляешь. Подарят тебе спортивную машину, а за это требуют ублажить себя, да еще с разными выкрутасами.
