– Вот это да!
– А еще Чести Лефранс. Вся ее карьера и началась с нашего заведения.
– Ну, насчет Ким Бэссинджер я не сомневаюсь, – снова вмешался первый охранник, – но Мерил Стрип – она ведь, скажем так, не больно-то худенькая.
– Посмотрел бы ты на нее до операции, – возразил Шэд. – Просто кошмар какой-то.
Кинкажу завозился, соскользнул вниз по его руке и шлепнулся на палубу. Шэд резко натянул ремешок. Животное заворчало и повалилось на спину.
– Ничего себе, – сказал охранник с помятыми ушами.
– Да, я его здорово вышколил, – ответил Шэд. На самом деле он был вовсе не в восторге от кинкажу, и потому его радовала мысль о том, что два часа почти истекли и скоро можно будет вернуть его хозяину. – А вы еще ничего не сказали мне про себя. Как вам нравится ваша работа?
– Я бы предпочел сейчас быть там, в каюте, и заниматься тем, чем сейчас занимается этот старый хрыч, – сказал первый.
– Да, в общем-то, работа ничего, – ответил второй. – Хуже всего то, что спать хочется, а нельзя.
– А сколько старый хрыч платит вам?
– Он тут ни при чем. Мы работаем на Рохо. На семейство Рохо.
– А это еще кто такие?
– Сахарные плантации и сахарные заводы, – пояснил охранник с помятыми ушами. – Нам перепадает по паре сотен в день.
– Ничего себе! – присвистнул Шэд.
– А всей работы-то по большей части – вот так болтаться без дела, как сейчас.
– Официально мы называемся шоферами, но это все фигня, – сказал первый охранник. – Мы – охрана. Рохо частенько развлекаются, а наше дело – присматривать за гостями... кстати, о гостях. – Он сделал знак своему напарнику; тот подошел к двери салона и прислушался.
– Музыки не слышно, – сообщил он через несколько секунд. – Они вроде разговаривают.
– А кто этот старый хрыч – какая-нибудь большая шишка? – полюбопытствовал Шэд.
– Друг семьи.
Кинкажу встал и забегал безостановочно туда-сюда, обматывая поводок вокруг ног Шэда. Лысому гиганту пришлось приложить немалые усилия, чтобы выпутаться, и это развеселило охранников. Шэду надоело вертеться на месте; он отпустил ремешок. Кинкажу забрался в угол, уселся там и принялся вылизывать себе лапы.
Один из охранников заметил:
– Вот уж чего никогда не приходилось слышать – это чтобы стриптизерша завела себе телохранителя.
– Времена такие – женщинам приходится остерегаться, – отозвался Шэд.
– Тридцать восьмой? – спросил парень с помятыми ушами, кивком головы указывая на револьвер Шэда.
– Особой модификации, – гордо сказал Шэд.
– Вот и я хочу такой же. Сколько времени у тебя ушло, чтобы получить разрешение?
– А я и не стал возиться ни с какими разрешениями. У меня, знаешь ли, случай особый. В свое время влип в одну историю.
– Круто влип? – с интересом спросил охранник.
– Да так себе. Эти чертовы компьютеры, сам знаешь. – Шэд выплеснул через перила остатки из своего стакана.
– И все-таки тебя не выгнали из ангелов-хранителей?
– Обошлось. У меня были хорошие рекомендации. Плюс соображалка.
В дверях показалась Эрин – усталая, но спокойная.
– Все в норме? – спросил Шэд.
– В полной.
Он поддержал ее под руку, помогая сойти на причал.
– Чудесный вечер, – произнесла она с улыбкой взглянув на полную луну.
– Да, очень приятный, – согласился Шэд и помахал на прощание придуркам-охранникам.
– Подожди! – крикнул вслед тот, у которого были нормальные уши. – Не забудь свою обезьяну!
Эл Гарсиа дожидался Эрин и Шэда в кафе, неподалеку от того места, где Шэд взял напрокат своего кинкажу. А они задерживались, потому что никак не могли найти владельца зверька. Шэд минут двадцать колесил вокруг нужного места, потом, потеряв терпение, съехал на обочину, открыл дверцу и выбросил кинкажу из машины, после чего, кинув ему вслед пакет «Сникерсов», развернулся и поехал в направлении кафе. Когда он вошел туда, одна из официанток, заметив его окровавленную рубашку, предложила позвонить в службу спасения 911: она решила, что его пырнули ножом.
