должны выглядеть как следует. Если полицейский увидит тебя, он может заподозрить неладное.
На спине куртки красовалась надпись «Телеком».
— Он все равно ничего не поймет, — решила она.
Ахерн рассмеялся и вырулил на улицу, махнув рукой Квигли, закрывавшему за ними ворота. Они проехали только несколько ярдов,[7] а потом свернули во двор и выключили двигатель.
— В чем дело? — спросила она.
— Сама увидишь. Иди за мной и помалкивай.
Он осторожно открыл калитку и вошел внутрь. Квигли был в конторке; они слышали его голос, а потом, когда добрались до нижних ступеней лестницы, смогли разобрать, что он говорил.
— Да, бригадира Фергюсона. Срочно.
Наступила пауза.
— Тогда соедините меня с ним, черт вас побери! Дело идет о жизни и смерти.
Ахерн вынул из кармана «вальтер», поднимаясь по лестнице, навернул на него глушитель. Нора шла за ним. Дверь в конторку была открыта. Квигли сидел на краю стола.
— Бригадир Фергюсон? — сказал он в телефон. — Это Билли Квигли. Вы говорили, что можно звонить только тогда, когда будет что-то важное. Так вот, важнее быть не может. Майкл Ахерн, эта сучка Нора Белл и некий иранец по имени Али Халаби собираются завтра взорвать американского президента.
Снова наступила пауза.
— Да, я тоже должен участвовать в этом деле. Так получилось, что я не мог отка…
— Ах, Билли, детка, — сказал Ахерн, — ябедничать нехорошо…
Когда Квигли повернул к нему лицо, Ахерн выстрелил ему между глаз.
Квигли опрокинулся на стол, а Ахерн взял трубку.
— Вы еще слушаете, бригадир? Это Майкл Ахерн. Вам придется подыскать себе нового агента.
Он положил на место трубку, погасил в конторке свет и повернулся к Норе.
— Пошли, дорогая.
— Так ты знал, что он доносчик? — спросила она.
— Да. Думаю, что именно поэтому они так быстро выпустили его из «Мейз». Вспомни, он был приговорен к пожизненному заключению. Наверняка ему предложили сделку.
— Какая сволочь! — воскликнула она. — А теперь он нас всех заложил.
— Вовсе нет, — возразил Ахерн, — видишь ли, Нора, все идет именно так, как я и запланировал.
Он открыл дверь микроавтобуса и помог ей забраться внутрь.
— Сейчас мы заедем куда-нибудь перекусить, а потом я расскажу тебе, как мы на самом деле доберемся до президента.
В 1972 году, осознав растущую опасность терроризма, тогдашний премьер-министр Великобритании отдал распоряжение об учреждении небольшого элитного разведывательного подразделения, которое в кругах разведки довольно ехидно прозвали «личной армией премьер-министра», поскольку подчинялось оно только его канцелярии.
Бригадир Чарльз Фергюсон возглавлял это подразделение со дня его основания, пережил нескольких премьер-министров и не имел абсолютно никаких политических пристрастий. Его кабинет помещался на четвертом этаже Министерства обороны и смотрел окнами на Хосгардз-авеню. Он допоздна засиделся на работе, когда его соединили с Квигли. В своем форменном галстуке и твидовом пиджаке он выглядел довольно неопрятно. Когда в дверь постучали, он стоял у окна и смотрел в него.
Возраст вошедшей в кабинет женщины приближался к тридцати, на ней был прекрасного покроя брючный костюм и очки в черной оправе, контрастировавшие с ее коротко остриженными рыжими волосами.
Она была похожа на референта большого начальника или представителя по связям с общественностью, но на самом деле была старшим инспектором-детективом Специального отдела Скотланд-Ярда, прикомандированным к Фергюсону в качестве его помощника после преждевременной смерти при исполнении служебных обязанностей ее предшественника. Ее звали Анна Бернстейн.
— Что-нибудь случилось, бригадир?
— Можно сказать, что да. Когда вы работали в антитеррористическом отделе Скотланд-Ярда, вам приходилось слышать имя Майкла Ахерна?
— Ирландский террорист из протестантов-оранжистов. Не помню, участвовал ли он в «Красной руке Ольстера»?
— А имя Норы Белл?
— О да, — сказала Анна Бернстейн, — девочка с очень незавидным будущим.
— У меня был глубоко законспирированный информатор по имени Билли Квигли. Только что он позвонил мне и сообщил, что Ахерн подготовил покушение на американского президента. Покушение должно состояться завтра. Ахерн привлек к заговору Квигли. Кроме того, в нем участвуют Белл и иранец по имени Али Халаби.
— Простите, сэр, но я знаю, кто такой Халаби. Он состоит в «Армии Аллаха». Это фундаменталистская группировка крайнего толка, яростно противящаяся израильско-палестинскому соглашению.
— В самом деле? — заметил Фергюсон. — Это интересно. Но еще интереснее то, что Квигли был застрелен в то самое время, когда он делал свой доклад мне. Ахерн даже имел наглость взять трубку и заговорить со мной. Он назвал себя и предупредил, что мне понадобится новый агент.
— Хладнокровный мерзавец, сэр.
— О да, этого у него не отнять. Во всяком случае, оповестите всех: антитеррористический отдел Скотланд-Ярда, МИ-5 и службу безопасности американского посольства. Службе охраны президента эти сведения будут особенно интересны.
— Будет исполнено, сэр.
Она повернулась к двери, но Фергюсон остановил ее:
— И вот еще что. Для этого дела мне нужен Диллон.
— Диллон, сэр? — обернулась она.
— Шон Диллон. И не притворяйтесь, что вы не знаете, о ком я говорю.
— Единственный Шон Диллон, которого я знаю, сэр, является самым кровавым среди всех боевиков ИРА. Если я не ошибаюсь, в феврале девяносто первого года, во время войны в Персидском заливе, он пытался взорвать премьер-министра и Военный совет.
— И ему это почти удалось, — заметил Фергюсон, — но сегодня, старший инспектор, он работает на наше подразделение, и вам придется свыкнуться с этим. Только что он выполнил сложнейшее задание, связанное с распоряжением премьер-министра, и это избавило королевскую семью от весьма серьезных неприятностей. Мне нужен Диллон, разыщите его. И немедленно.
У Ахерна была студия в переоборудованном складе возле канала в Кемдене. Он загнал телекомовский микроавтобус в гараж, а потом повел Нору к тому, что раньше являлось грузовым лифтом. Студия была обставлена очень просто: циклеванный и покрытый лаком дощатый пол, несколько ковров тут и там, два или три больших дивана. На стене — современная живопись.
— Отлично! — сказала она, — но не похоже, чтобы это было твое жилье.
— А оно вовсе и не мое. Я взял его в аренду на полгода.
Он открыл бар, отыскал там бутылку ирландского виски и плеснул его в два стакана. Один он протянул Норе, а с другим подошел к окну и вышел на площадку, под которой простирался канал.
— Так что же происходит, Майкл? — спросила она, — я хочу сказать, что теперь у нас почти не осталось шансов взорвать президента на Конститьюшн-Хилл.
— А я никогда и не считал, что подобные шансы у нас есть. Если ты помнишь, Нора, я никогда не позволял своей левой руке знать, что делает правая.
— Объясни, — попросила она.
— После звонка Квигли — куда бы завтра ни поехал президент — они везде будут настороже. Теперь
