проследи за ходом моих мыслей. Если на том намеченном пути к Даунинг-стрит, 10 произойдет неудачный взрыв, они вздохнут с облегчением, особенно если на этом месте найдут останки Халаби.
— Продолжай.
— Они не будут ожидать другого покушения в тот же день.
— Боже, — проговорила она, — так ты задумал это все с самого начала и подставил Квигли.
— Бедняге не повезло. — Ахерн коснулся ее рукой и налил себе еще виски. — Когда они получат завтра свой взрыв, то решат, что все уже позади. Но это не так. Видишь ли, завтра в половине восьмого вечера американский президент, премьер-министр и избранные гости сядут в прогулочный катер «Джерси Лили» на пирсе Кадоган набережной Челси. Им предстоит вечер на Темзе с видом на здания парламента, полный развлечений и коктейлей, который закончится на пирсе Вестминстера. Организатором программы является фирма «Орсини и компания», в которой мы с тобой работаем официантами.
Он открыл ящик и извлек из него две выданные службой безопасности личные карточки.
— Меня зовут Гарри Смит — имя отличное и не наводящее на размышления. Обрати внимание на фальшивые усы и очки в толстой оправе. Их я добавлю позже.
— Мэри Хант, — прочла Нора, — звучит превосходно. Где ты добыл мое фото?
— У меня нашлось старое. Я попросил знакомого фотографа подретушировать его и добавить очки. Вечеринка будет на носовой палубе, если погода позволит.
— А как с оружием? Как мы пронесем его мимо охранников?
— Об этом я позаботился. До вчерашнего дня мой помощник был членом команды. В пожарном ведре на дне ящика с песком в одном из мужских туалетов он оставил два завернутых в пленку «вальтера» с глушителями, и это было сделано после обыска, устроенного службой безопасности.
— Очень разумно!
— Я не камикадзе, Нора, и намерен остаться в живых после этого покушения. Стрелять мы будем с верхней палубы. Мы используем глушители на пистолетах — и все будет выглядеть так, словно у президента сердечный приступ.
— А что будет с нами?
— У кормового ограждения находится надувная лодка. Мой помощник проверил ее. У нее есть подвесной мотор. В начавшейся панике мы спустим ее на воду и направимся к другому берегу.
— Если паника окажется действительно паникой.
— В этом мире нет совершенства. Так ты со мной?
— Да, — ответила Нора, — до конца, Майкл, что бы ни случилось.
— Умничка, — он обнял ее и прижал к себе, — а теперь не пойти ли нам перекусить? Я просто умираю с голоду.
Глава 2
— Он странный парень, этот Шон Диллон, — проговорил Фергюсон.
— Я бы даже заметила, что это мягко сказано, — отозвалась Анна Бернстейн.
Они сидели на заднем сиденье служебного «деймлера» Фергюсона, прокладывавшего себе дорогу сквозь уличные заторы Вест-Энда.
— Он родился в Белфасте, его мать умерла при родах. Отец перебрался работать в Лондон, и мальчик пошел в школу уже здесь. У него обнаружился замечательный актерский талант. Год он проучился в Королевской академии актерского искусства и сыграл одну или две роли в Национальном театре. У него также выдающиеся способности к языкам, к любому — от ирландского до русского.
— Все это очень впечатляет, сэр, но все же кончил он профессиональным убийцей во Временной организации ИРА.
— Да, и случилось это из-за того, что его отец по дороге домой в Белфаст попал в случайную перестрелку и был убит патрулем британской армии. Диллон поклялся отомстить, прошел ускоренный курс обучения боевиков в Ливии и с тех пор никогда не оглядывался назад.
— А как он попал из ИРА на международную сцену?
— Разочаровался в «благородных целях» ИРА. Порой Диллон абсолютно безжалостен. За свою жизнь он убивал много раз, но, когда бомба убивает случайных женщин и детей, это совсем другое дело. Можно сказать, что это не его стиль.
— Вы считаете, что у него есть некие моральные принципы?
Фергюсон рассмеялся.
— Ну конечно, у него никогда не было постоянных привязанностей. Он работал на Организацию освобождения Палестины, но служил и специалистом по подводным работам в Израиле.
— За деньги, разумеется.
— Естественно. Нашему Шону нравится жить среди дорогих вещей. Оплачена была и попытка взрыва на Даунинг-стрит. За ней стоял Саддам Хусейн. И все же полтора года спустя на легком самолетике, нагруженном медикаментами для боснийских детей, он летит на Балканы и не берет за это ни гроша.
— Что же случилось, в облаках с ним побеседовал Бог или что-нибудь еще?
— Какая разница? Сербы, мягко говоря, сняли с него розовые очки. Мне удалось убедить их избавить его от услуг расстрельной команды, и в благодарность за это он стал работать на меня, начав все с чистого листа.
— Простите, сэр, но этот лист никогда не будет чистым.
— Дорогой старший инспектор, в нашей работе часто случается, что для поимки одного вора следует воспользоваться помощью другого. Если вы собираетесь работать со мной и дальше, то вам придется привыкнуть к этой мысли.
Он выглянул в окно. Они сворачивали на Графтон-стрит.
— Вы уверены, что он именно здесь?
— Так мне сказали, сэр. Это его любимый ресторан.
— Отлично, — сказал Фергюсон, — я тоже не прочь перекусить.
Шон Диллон сидел в баре на втором этаже ирландского ресторана Маллигана и, глядя в вечернюю газету, разделывался с дюжиной устриц и маленькой бутылкой шампанского. Это был невысокий человек (ростом не больше пяти футов и пяти дюймов), с волосами столь светлыми, что они казались седыми. На нем были темные джинсы, старая черная кожаная летная куртка, а на шее белый шарф. Самым странным в нем были глаза, прозрачные и бесцветные, они напоминали воду над каменным дном, а постоянная ироничная складка в углах рта придавала ему вид человека, который не воспринимает жизнь слишком серьезно.
— Так вот вы где, — проговорил Фергюсон, в ответ на что Диллон поднял глаза и застонал. — Спрятаться вам некуда — во всяком случае, сегодня. Я бы тоже заказал дюжину вот этих и пинту «Гиннесса».
Стоявшая рядом официантка слышала это. Диллон обратился к ней по-ирландски:
— Благородный господин — англичанин, девушка, но его мать, упокой, Господи, ее душу, была ирландкой, поэтому дайте ему то, что он просит.
Девушка улыбнулась ему преданной улыбкой и удалилась. Фергюсон сел за столик, а Диллон поднял глаза на Анну Бернстейн.
— А ты кто будешь, девочка?
— Это старший инспектор-детектив специального подразделения Анна Бернстейн, мой новый помощник, и я не хотел бы, чтобы вы испортили мне ее. Так где же мой «Гиннесс»?
А потом в первый раз произошло то, что потрясло Анну Бернстейн: Диллон встал и улыбнулся, и такой улыбки она раньше не видела. Теплая и очаровывающая, она совершенно меняла его. Анна шла сюда, готовая к тому, что этот человек ей не понравится, но теперь…
Он взял ее за руку.
— И что же такая славная еврейская девушка делает в этой скверной компании? Хотите
