Затем Бирман обернулся к Мартину с таким видом – ну, прямо само дружелюбие.
– Вам нужно будет спрашивать разрешения на каждую встречу с источником у меня, – сказал он. – Перед каждой встречей буду проводить инструктаж, а после встречи – заслушивать отчет.
– Вот это как раз и не даст мне соскочить с рельсов, – промолвил Мартин. – Мне не хотелось бы тронуться умом.
– Ну что ж, тогда вопрос решен, – подвел итог посол.
– 34 —
6 часов 30 минут вечера,
Станция метро «Коломенская»
Не доезжая двух остановок до «Коломенской», Мартин вышел из метро и позвонил Алине домой из телефонной будки. Она ответила: «Это я». Как они условились заранее, фраза будет означать, что все кругом спокойно. Он сразу узнал ее голос. Ничего не отвечая и ни слова не говоря, он повесил трубку и спустился в метро. Доехав до Варшавского шоссе, зашел в кулинарию и купил пончик без сахара и стакан чаю. Забинтованная рука причиняла ему неудобства: он знал, что она привлекает внимание и может стать слишком памятной приметой. Он расположился за одним из деревянных столов, доходящих ему до груди, и стал наблюдать через окно за улицей, медленно попивая чай, пока из метро не показалась Алина.
Она надела джинсовые брюки и легкую куртку, в руке несла корзинку. Мартин пошел вслед за ней на трамвайную остановку и стал поджидать трамвай, стоя в стороне от нее. В трамвае они стояли в разных концах вагона. Вышли на остановке «Красный Маяк» и пошли пешком – каждый сам по себе. Только пройдя несколько кварталов и убедившись, что за ними никто не следит, он поравнялся с ней.
Такие предосторожности он согласовал с Бирманом при инструктаже – тот не сделал ни единого замечания, что весьма польстило Мартину. Тем не менее, проверяясь, нет ли за ним «хвоста», Мартин имел в виду не только «топтунов» КГБ, но и агентов, которых мог подослать Бирман.
Окраины Москвы застроены высокими жилыми дома ми, и хотя качество строительства таково, что жильцы в холодную зиму обнаруживают лед в своих комнатах, зато летом с балконов открывается великолепный вид на лес. Городские кварталы кончались у кольцевой автомобильной дороги, за ней начинались леса, тянущиеся до самого горизонта.
Мартин и Алина обошли вокруг одного такого дома башенного типа, будто намереваясь войти в него, но во дворе они миновали школу и, выйдя вновь на улицу, направились за кольцевую дорогу.
Вечер только начинался.
– Что у вас в корзинке? – поинтересовался Мартин. Корзинка была старая, потрепанная – сразу видно, что знавала она и лучшие времена. Алина ответила ему вопросом:
– Вы уже ужинали?
– Нет. Съел всего один пончик.
– Надеюсь, не переели. А у меня во рту крошки не было, поэтому я кое-что прихватила.
Он несколько смутился, так как не сообразил взять с собой тоже хоть немного еды.
– Вы любите курятину? – спросила она. – Грандиозный пикник не обещаю, но с голоду не умрем. Здесь еще хлеб и немного вина.
– О, зададим целый пир! Дайте, я понесу корзинку.
– Может, лучше поберечь руку?
– Я понесу ее в другой руке.
Передав ему корзинку, она взяла его перевязанную руку и осмотрела.
– Болит?
– Несильно.
– Молодец.
Она похвалила его русским эпитетом, происходящим от старого слова, обозначавшего молодого героя. Теперь же оно применяется, когда надо кого-то похвалить за хороший поступок. В ее же устах эта похвала носила также оттенок легкой иронии – будто она хвалит малого ребенка.
Кивком головы Алина пригласила Мартина пересечь кольцевую дорогу, и они углубились в лес, который, к его удивлению, оказался довольно редким. Его пересекали утоптанные, часто пересекающиеся тропинки, образовавшие своеобразный лабиринт. Но вскоре она свернула с дорожки, и они пошли нехоженым лесным путем. Большинство пород деревьев Мартин знал с детства: береза, ольха, широколиственный клен, иногда попадалась лиственница – старая добрая знакомая еще с Висконсина.
Вскоре он потерял ориентировку, но чувствовал себя как дома. Алина же и вовсе ничуть не терялась и уверенно шла по лесу. Он целиком положился на нее и не боялся заблудиться, хотя никто и не встречался им на пути.
Они остановились на покатом склоне. Она взяла из корзины цветную пластиковую подстилку и разложила ее на траве, затем принялась вытаскивать из корзинки и раскладывать тарелочки, коробку с нарезанными кусками курицы, булочку, пару крутых яиц, два куска пирога, бутылку грузинского сухого вина и стаканы.
– Вот это действительно стоящая штука, – сказал он, а она жестом пригласила его присесть.
– Это вы о чем?
– Это же настоящий пикник, а не деловые переговоры.
– Солнечный вечер, всякая еда – чем плохо? Мартин рассмеялся и продекламировал слова из
